Элизабет Ролле - Убийство с третьей попытки
— …всё подробно, — говорила миссис Рэтленд.
— Я сказала этой женщине, что я из благотворительного общества, и предложила ей принять участие в сборе одежды для эмигрантов.
Голос Джудит звучал совершенно бесстрастно, так, словно то, о чём она говорила, лично её не касалось.
— Она была очень рассеяна и слушала меня вполуха. Сказала, что у неё только что был один джентльмен и она не понимает, что с ним случилось, куда он делся. Она позвала служанку и стала спрашивать её про этого джентльмена. Пока они говорили друг с другом, в комнату вошёл ребёнок. В руках у него был огромный медведь, и я спросила, кто купил ему такую замечательную игрушку. Он ответил, что папа. Я спросила, где его папа, а он подошёл к стене, показал на фотографию и сказал: «Вот он». Он показывал на Филипа.
— Там висела его фотография?
— Не его, а групповая, шесть человек.
— Но ребёнок указал именно на него?
— Да, я же сказала.
— Та-ак, — в голосе старухи прозвучало удовлетворение. — Теперь ты сама убедилась, что собой представляет твой Этвуд. Самоубийство той несчастной и ребёнок, чьё существование он от тебя скрывает — этого более чем достаточно. Завтра мы уезжаем. Нет, сегодня же. Иди собирай вещи.
Последовала пауза, потом раздался по-прежнему бесстрастный голос Джудит:
— Я никуда не поеду.
— Что?!
— Бабушка, постарайтесь выслушать меня спокойно. Я не оправдываю Филипа, однако всё это дело прошлого. Конечно, мне неприятно, что у него есть ребёнок, но я это переживу. Было бы лучше, если б он сам сказал мне правду, но и так его можно понять.
— Ты с ума сошла!
— Бабушка, у вас своё мнение, а у меня своё. Я выйду замуж за Филипа.
— Меня на этой свадьбе не будет, так и знай! — крикнула старуха.
Раздался скрип, тяжёлые шаги, сопровождаемые стуком палки, и хлопанье двери. Оставшись одна, Джудит некоторое время ходила по комнате, потом остановилась.
— Что же мне делать? — воскликнула она с ноткой отчаяния. — Я должна выйти за него замуж, должна! Мне нужны эти проклятые деньги.
Ален отпрянул от слухового отверстия. Так вот в чём дело! Вот что нужно ей от Этвуда — его состояние! Она выходит за него замуж ради денег! Его переполняла горечь. А он так любил её, она казалась ему такой недосягаемо прекрасной! Глупец! Наделил её качествами под стать внешности, а у неё их и в помине нет. Ослепительная красота, а под ней — трезвый расчёт и стремление получше устроиться. Этвуда она не любит и никогда не любила. Разгадала его натуру и вела тонкую игру, отказывала вначале, чтобы крепче привязать к себе: чем недоступнее, тем желаннее. Как всё это мерзко! А впрочем, сказал он себе с кривой усмешкой, брак по расчёту — вещь вполне заурядная, красота и деньги — обычный альянс. Возьми себя в руки и сумей это пережить. Твоё божество оказалось таким же, как тысячи других, вот и всё, и нечего из этого делать трагедию. Какая тебе разница, выходит она замуж за Этвуда по любви или ради денег, убеждал он себя, тебе-то какое дело! Так даже лучше, ясно, чего она стоит, и потому нечего из-за этого переживать.
Ален вышел из дома. На душе у него было так скверно, что дальше некуда. Будь он свободен в своих поступках, он тотчас покинул бы это место, чтобы никогда больше её не видеть. Уж лучше б она любила Этвуда! Пусть бы лучше любила… Но она любила только его деньги. Ален был настолько поглощён своими переживаниями, что не замечал ничего вокруг и в итоге натолкнулся на стоящего перед домом рослого молодого человека, который, задрав голову, смотрел куда-то вверх. Ален извинился, тот сказал «ничего страшного» и снова устремил свой взгляд наверх. Одно окно распахнулось, и оттуда высунулась золотоволосая головка.
— Ник, я сейчас! — крикнула Кэт, помахала рукой и исчезла. Через несколько минут она выбежала из дома и спросила: — Куда мы пойдём?
В это время в дверях показался Этвуд. Увидев их, он замешкался, однако был вынужден подойти, они стояли слишком близко, и он не мог пройти мимо, сделав вид, будто не заметил их. Он ледяным тоном поздоровался с Ником, тот ответил тем же, и Этвуд пошёл дальше. Было очевидно, что они питают друг к другу сильную антипатию, однако молодой человек явно пришёл сюда по приглашению Кэт — это лишало Этвуда возможности выставить его вон. Девушка ушла вместе с Ником, держа его за руку.
Побродив по парку, Ален вернулся в дом. Возле комнаты миссис Рэтленд суматошно носились горничные, одна вбежала туда, другая выбежала и крикнула кому-то, чтобы немедленно послали за доктором и чтобы тот обязательно захватил лекарство.
— Что случилось? — улучив момент, спросил Ален молоденькую горничную, которая по утрам убирала его комнату.
— Миссис Рэтленд потеряла свои таблетки, сэр. Она всегда носит их с собой, а тут у неё начался сердечный приступ, а таблеток нет.
Мимо них стремглав промчалась другая горничная и, распахнув дверь, влетела в комнату. Дверь осталась открытой.
— Вот они, мисс! — сказала она, протягивая Джудит стеклянную трубочку. — Я нашла их на лестнице.
Джудит схватила трубочку, вытряхнула на ладонь таблетки и наклонилась над лежащей на кровати миссис Рэтленд; лицо старухи было мертвенно-бледным.
— Бабушка, бабушка, вот ваши таблетки! Сейчас вам станет лучше.
Ввиду спешности за доктором поехал Генри, воспользовавшись машиной Этвуда, самого его в доме не было. Когда доктор Ратли прибыл, миссис Рэтленд уже слегка оправилась. Из её комнаты доктор вышел в сопровождении Джудит. Сидевший возле дома в обществе Хильды Ален через открытые окна нижнего холла видел, как они спускались по лестнице, а затем внизу остановились.
— В её положении надо быть осмотрительнее, — сказал доктор. — Почему она прошлый раз не сказала мне, что у неё осталась одна упаковка? Я бы принёс ещё. Ей всегда надо иметь две упаковки, одну держать под рукой, а другую где-нибудь в определённом месте, про запас.
— У неё есть вторая, но она куда-то переложила её и забыла. Я тоже не могла найти.
— Держите лекарство постоянно в одном и том же месте, и чтобы все знали, где оно. Хорошо ещё, что горничная вовремя нашла таблетки, иначе… Не хочу вас пугать, но сегодняшний случай мог кончиться очень печально. Завтра я зайду, а сегодня пусть она лежит в постели. Если что, доза прежняя — две таблетки.
На лестнице показалась Дорис.
— Добрый день, — сказал Ратли.
Дорис в ответ небрежно кивнула. Затем в поле зрения Алена оказался Генри и сообщил доктору, что машина его ждёт. Доктор любезно поблагодарил, и они уехали.
К часу все обитатели дома, кроме всё ещё гулявшей с Ником Кэт и Джудит, сидевшей смиссис Рэтленд, собрались в гостиной. Разговор зашёл об утреннем происшествии. Дорис сказала, что Джудит следует знать, где хранится лекарство, раз это так важно, и что она не понимает, как Джудит может быть такой легкомысленной. По мнению Этвуда, Джудит была совершенно не виновата в том, что миссис Рэтленд переложила свои таблетки и не сказала ей об этом. Генри красочно расписал, как он мчался за доктором и по дороге задавил курицу.
