Эрл Гарднер - Дело игральных костей
— Ты в этом уверен? — спросил адвокат.
— Хороший эксперт, наставительно ответил Стив, — высказывает лишь гипотезу, но в данном случае двух мнений быть не может. Можно, конечно, сделать какую-то скидку на время, все-таки с тех пор, как была поставлена первая подпись, до момента написания письма прошло тридцать два года. Почерк человека, естественно, меняется к тридцати двум годам, когда человек достигает расцвета физической силы, и может стать более угловатым и неразборчивым. Однако полная идентичность заглавных букв «Б» в словах «Билл» и сравнение начертания слов «Хогарт» и «Хогарти» рассеивает все сомнения. Я сфотографировал подпись «Хогарти» и слово «Хогарт» с одинаковым увеличением и затем попробовал их совместить. Изображения полностью совпали. Несомненно, это писал один и тот же человек.
Мейсон хитро посмотрел на Деллу Стрит.
— Когда ты представишь мне полный письменный отчет, Стив? — поинтересовался он.
Стив, покашляв, произнес:
— Не раньше чем в понедельник к вечеру. Требуется еще кое-что проверить. Нужно еще раз произвести фотографирование и…
Мейсон рассмеялся:
— Ладно, иди играй в свой гольф, обманщик, и никому ни слова об этом деле. — Повесив трубку он сказал Делле Стрит: — Я пошел искать Серла. Думаю, сегодня он заглянет в «Домовую кухню». Из конторы не уходи, поддерживай связь с Дрейком, пообедаешь, когда я вернусь. Все.
— Хорошо, шеф. А как насчет посетителей? Закрой приемную и через некоторое время позвони Филлис Лидс, чтобы она не сомневалась, что мы продолжаем работать. Не сообщай ей более того, что есть в газетах. Спроси, известно ли ей, что у Джона Миликанта ампутированы на ноге пальцы, и если известно, то знает ли она, что с ним произошло.
Глава 9
Перри Мейсон сидел за дальним столиком в «Домовой кухне» и, разглядывая ресторан, смотрел по сторонам. Табличка сообщала, что здесь обслуживают с 7.00 до 19.30. Плакаты на стенах завлекали попробовать различные блюда. Вдоль одной стены тянулся длинный прилавок, где посетители могли заказать ленч. На противоположной стороне продавались сигары. Там же находился большой кассовый аппарат, за которым сидел толстяк с добродушной приветливой улыбкой. Его лысина сверкала, как бильярдный шар, отражая свет, падающий из окон с зеркальными стеклами. Напротив стойки для ленча находились столики на четверых, а вдоль стены располагались кабинки. По залу проворно сновали опрятные официантки. Все вокруг производило впечатление хорошо отлаженного механизма.
К Мейсону подошла официантка, чтобы принять заказ. Адвокат улыбнулся, протянул ей две однодолларовые купюры и сказал:
— Я заранее даю вам чаевые. Пока ничего не заказываю — жду одного человека. Может быть, вы его знаете? Его зовут Серл. — Официантка явно колебалась, не зная, стоит ли брать деньги. — Такой высокий худой парень лет сорока? — продолжал Мейсон.
В ответ девушка покачала головой.
— Это приятель Хейзл, она работает здесь, — напомнил адвокат.
— А! Я знаю, о ком вы говорите, — поняла официантка.
— Если он придет сюда на ленч, — попросил Мейсон, — передайте ему, что с ним хочет поговорить адвокат Перри Мейсон, и покажите ему, где я сижу.
— И это все? — спросила она. — Все.
Девушка взяла два доллара и произнесла с сомнением в голосе:
— Но ведь, возможно, он не захочет видеть вас?
— Тогда, — с улыбкой заметил адвокат, — я увижу его. Девушка улыбнулась в ответ и ушла.
Минут через десять в ресторан вошел человек, похожий по описанию на Серла. Он кивнул хозяину и уселся за столик. Тотчас к нему подошла официантка, которую Мейсон одарил двумя долларами. Адвокат повернулся к ним боком и сосредоточился на своей сигарете. Через несколько секунд он медленно повернулся, как бы совершенно случайно. Гай Т. Серл шел к его столику. Мейсон равнодушно кивнул ему и указал на стул.
— Как я понимаю, вы — Мейсон, — вместо приветствия сказал Серл, и в его глазах появился живой интерес. — Я слыхал кое-что о вас, но не нуждаюсь в услугах адвоката.
— А я и не собираюсь умолять вас дать мне какую-нибудь работу, — парировал Мейсон.
В глазах Серла промелькнул испуг.
— Я не желаю ни с кем об этом говорить, — сказал он.
— Почему? — поинтересовался Мейсон.
— Я свидетель обвинения.
— Это никого не обязывает хранить молчание.
— Меня обязывает.
— Вам приказали молчать? — подался вперед Мейсон. Серл неопределенно пожал плечами, взглянул на официантку и позвал ее. Когда та подошла, Серл спросил:
— Где Хейзл?
— Она сегодня не работает.
Серл недовольно нахмурился.
— У нее сегодня выходной? — спросил он.
В ответ официантка отрицательно покачала головой.
— Так где же она? — нетерпеливо спросил Серл.
— Не знаю. Думаю, уехала. Сегодня она должна была работать с самого утра, однако не пришла, чем очень расстроила босса. Я должна была работать с одиннадцати, но хозяин позвонил мне утром домой, и пришлось выйти намного раньше. Он также позвонил хозяйке, у которой Хейзл снимала квартиру, и та сказала, что Хейзл ушла вчера около полуночи. Взяла с собой чемодан и удрала.
— Удрала?! — переспросил Серл.
— Сегодня подошел срок платить за квартиру, вчера она получила жалованье за неделю. Самое время отсюда смотаться. Что будете заказывать?
— Ленч, — коротко бросил Серл.
Поставив на стол перед Серлом серебряную масленку и стакан с водой, она взглянула на Мейсона, спросив:
— А вы? Теперь закажете что-нибудь?
Мейсон кивнул. Девушка протянула ему меню, а Серл сказал:
— Если хотите хорошо поесть, закажите ленч.
Адвокат улыбнулся:
— Принесите мне ленч.
Когда официантка ушла, Мейсон, как ни в чем не бывало, спросил:
— О чем вы разговаривали с Миликантом?
— С Миликантом? — удивился Серл. — Ах да!.. Я все время забываю, что его звали Миликант. Я-то знал его как Луи Конвэя.
— Так о чем вы с ним говорили? — повторил свой вопрос адвокат.
— Послушайте, Мейсон, — будто не слыша вопроса, произнес Серл. — Я не такой дурак, чтобы добровольно отправиться в тюрьму.
— Полиция не сможет предъявить вам никакого обвинения, — заверил адвокат.
— По крайней мере, пока у меня есть шанс выбраться из этой истории, — ответил Серл. — У них против меня ничего нет. У меня был легальный бизнес. Не знаю, как мои клиенты использовали купленные кости. Может быть, они показывали с их помощью фокусы, а может, принимались играть. Я всегда их предупреждал, что обман в игре — это преступление. Это снимает с меня все обвинения.
— Как насчет лотереи? — поинтересовался Мейсон.
