Эрл Гарднер - Дело туфельки магазинной воровки
— Постарайтесь понять меня сразу, Мейсон. У меня нет возможности повторяться. Миссис Брил пришла в себя. Собственно, она уже давно пришла в себя, но спала. У нее сотрясение мозга. Травмы черепа нет, как и внутренних повреждений, перелом правой ноги не опасен, нога в гипсе. Пациентка под арестом, полицейский дежурит у двери и никого к ней не пропускает. Она отказалась делать какие-либо заявления, требует адвоката, говорит, что вы ее адвокат. Сюда едет сержант Голкомб. Хорошо бы и вам подъехать. Она в палате 620.
— Вы говорите из больницы? — спросил Мейсон.
— Да.
— За что она арестована?
— Ее обвиняют в убийстве Остина Галленса.
— Она никому ничего не говорила, даже сестрам?
— Ни слова, — сказал доктор Джиффорд. — Я вам это сообщаю по секрету. Сохраните мой звонок в тайне. До свидания.
Мейсон положил трубку, подошел к вешалке и взял шляпу.
— Сара Брил пришла в себя, — сообщил он. — Пока не делала никаких заявлений. Ее обвиняют в убийстве без смягчающих вину обстоятельств.
— Это означает лишь одно, Перри, — заметил Дрейк.
— Что именно?
— А то, что отдел баллистики подтвердил идентичность пуль — той, что убила Остина Галленса, и пуль из револьвера, обнаруженного в сумке миссис Брил.
— Я отнюдь не уверен в том, что револьвер действительно нашли в ее сумке, — усомнился Мейсон.
— Но Диггерс уверяет, что видел револьвер возле пострадавшей, — возразил Дрейк. — Он, очевидно, подумал, что в сумке могут оказаться какие-то ценности, потому и просил служащих «скорой помощи» составить опись.
— А есть свидетели несчастного случая? — спросил Мейсон.
— Хочешь сказать: видел ли кто-нибудь, как она шагнула прямо под колеса?
— Да.
— Таких нет. Через несколько минут после наезда вокруг нее собрались прохожие. Она лежала без сознания на мостовой, — уточнил Дрейк.
— Побеседуй с Диггерсом. Узнай о нем все, что можно. Я еду в больницу.
— Моя помощь нужна, шеф? — спросила Делла.
— Нет.
— Мейсон покачал головой. — У меня больше шансов проникнуть туда без разрешения одному. К тому же там наверняка будет репортер, владеющий стенографией.
Мейсон надел шляпу, вышел из конторы и быстро зашагал к лифту. На улице он остановил такси и сказал шоферу:
— В больницу «Диаборн мемориал» — и поторопитесь.
По дороге Мейсон перебирал в уме поступившие сведения. Несомненно, револьвер, найденный в сумке миссис Брил, был главным фактором, побудившим окружного прокурора дать согласие на ее арест. Не будь этой пули, оборвавшей жизнь Галленса, второстепенной уликой — кровью на подошве — он бы не ограничился. С другой стороны, злополучная туфля, пуля, которой был убит Галленс, неоспоримый факт присутствия миссис Брил на месте преступления примерно в то время, когда оно совершилось, — все это помогло бы окружному прокурору, не располагая прямыми доказательствами, опутать миссис Брил сетью косвенных улик.
Приехав в больницу, Мейсон поднялся на лифте на шестой этаж и без труда нашел палату миссис Брил. У двери дежурил полицейский. Изнутри доносились возбужденные голоса. Мейсон хотел было открыть дверь, но полицейский решительно преградил ему путь.
— Туда нельзя, приятель, — сказал он.
— Я хочу навестить миссис Брил, она меня просила об этом, — с достоинством произнес Мейсон.
— Какое мне дело, кто кого просил, — пробурчал полицейский. — Предъявите пропуск или держитесь отсюда подальше.
— Кто у нее?
— Врач, заместитель окружного прокурора, репортер уголовной хроники, сержант Голкомб и еще кто-то.
— А я, к вашему сведению, адвокат миссис Брил.
— Очень приятно.
— Я должен повидать ее.
— Слышал.
Мейсон смерил его взглядом.
— Доложите сержанту Голкомбу, что я здесь.
— И не подумаю, — огрызнулся полицейский. — Мне платят не за то, чтобы я кому-то что-то докладывал. Меня поставили охранять палату.
Мейсон взмахнул рукой и постучал в дверь. Полицейский нахмурился и силой отвел его руку вниз.
— Кто вам позволил стучать?
— Бросьте, — примирительно сказал Мейсон. — Вы запрещаете мне войти без пропуска. Но это не значит, что запрещается стучать.
Какой-то человек распахнул дверь, сердито глянул на Мейсона.
— В чем дело?
— Я Перри Мейсон, адвокат миссис Брил, — громко произнес Мейсон. — Я хочу видеть свою клиентку.
Мейсон услышал слова миссис Брил: «Заходите мистер Мейсон», и в этот самый момент человек, открывший дверь, и полицейский набросились на Мейсона и вытолкнули его в коридор. Агент захлопнул дверь.
— Я вас предупреждал: никого не пускать, — сказал он.
— Я и не пускал этого парня. Вот ему и вздумалось стучать.
— И стучать не позволяйте, — приказал агент и скрылся за дверью.
Стоя в коридоре, Мейсон дождался, пока агент снова открыл дверь, и громко, чтобы его услышали в палате, сказал:
— Миссис Брил, не отвечайте на вопросы, пока меня не впустят.
Дверь захлопнулась. Полицейский хмуро уставился на Мейсона.
— А с вами трудно договориться. — В его голосе чувствовалась угроза.
— Вовсе нет. — Мейсон ухмыльнулся и протянул ему портсигар.
Полицейский, поколебавшись, взял сигарету, чиркнул спичкой и кивнул в сторону выхода.
— Уходите подобру-поздорову.
— Я останусь. Вы охраняете палату, а не коридор.
— Вам здесь нечего делать.
— Дело всегда найдется.
Полицейский мрачно прикидывал, как быть. Снова из палаты донеслись сердитые голоса. Немного погодя сержант Голкомб внезапно открыл дверь.
— Так и быть, Мейсон, заходите, — сказал он. Мейсон вошел в палату. Репортер уголовной хроники сидел за маленьким столиком, перед ним лежала раскрытая записная книжка со стенографическими записями, в руке он держал наготове авторучку. Ларри Самсон, помощник окружного прокурора, стоял у кровати, заложив руки в карманы пальто. У окна с профессионально-бесстрашным выражением лица стоял доктор Джиффорд. Возле него — рыжеволосая сестра с большими карими глазами, прекрасным цветом лица и решительной линией рта. На больничной койке с чуть приподнятым изголовьем лежала Сара Брил и взирала на них из-под бинтов спокойными, невозмутимыми глазами. Сломанная нога в гипсе была подвешена, и противовес висел над кроватью.
— Повторяю, джентльмены, этот спор нас никуда не приведет, — говорил доктор Джиффорд. — Моя пациентка перенесла сильное нервное потрясение. Я не намерен подвергать ее здоровье опасности из-за непрерывных допросов и запугивания.
— Да бросьте вы! — вырвалось у явно раздраженного сержанта Голкомба. — Никто ее не запугивает.
— Малейший намек на запугивание, — продолжал доктор Джиффорд, — и интервью закончится.
