Arthur Conan Doyle - Английский язык с Шерлоком Холмсом. Знак четырех (ASCII-IPA)
"At the best it must take some time," he answered; "for we shall certainly have to go to Norwood and see Brother Bartholomew. We shall all go and try if we can get the better of Brother Bartholomew. He is very angry with me for taking the course which has seemed right to me. I had quite high words with him last night. You cannot imagine what a terrible fellow he is when he is angry."
"If we are to go to Norwood (если нам предстоит отправиться в Норвуд) it would perhaps be as well to start at once," I ventured to remark (то, возможно, нам лучше отправиться немедленно, — отважился я заметить; to venture — рисковать; отважиться).
He laughed until his ears were quite red (он рассмеялся так, что у него покраснели уши: «пока его уши не были совершенно красные»). "That would hardly do," he cried (едва ли это возможно, — вскричал он; that would not do — так не пойдет). "I don't know what he would say (не знаю, что бы он сказал) if I brought you in that sudden way (если бы я привел вас столь внезапно: «столь внезапным образом»). No, I must prepare you by showing you how we all stand to each other (нет, я должен подготовить вас, показав вам, в каком положении мы находимся относительно друг друга; to stand — стоять; находиться в определенном состоянии). In the first place, I must tell you that there are several points in the story (во-первых, должен сказать вам, что есть несколько моментов в этой истории) of which I am myself ignorant (относительно которых я сам в неведении; ignorant — невежественный; несведущий, незнающий). I can only lay the facts before you (я только могу изложить вам факты; to lay — класть, положить; представлять, передавать на рассмотрение) as far as I know them myself (насколько я сам знаю их).
"My father was, as you may have guessed, Major John Sholto, once of the Indian army (мой отец был, как вы, вероятно, догадались, майор Джон Шолто, до отставки офицер армии в Индии: «когда-то индийской армии»). He retired some eleven years ago (он вышел в отставку около одиннадцати лет назад), and came to live at Pondicherry Lodge in Upper Norwood (и поселился в Пондичерри-Лодж в Верхнем Норвуде). He had prospered in India (он преуспел = разбогател в Индии), and brought back with him a considerable sum of money (и привез с собой значительную сумму денег; to bring — приносить, привозить), a large collection of valuable curiosities (большую коллекцию ценных сувениров), and a staff of native servants (и штат индийских слуг; native — родной, исконно присущий; туземный, местный). With these advantages he bought himself a house (на эти средства: «используя эти преимущества» он купил себе дом; advantage — преимущество; to buy — покупать), and lived in great luxury (и жил в большой роскоши). My twin-brother Bartholomew and I were the only children (мой брат-близнец Бартоломью и я были единственными детьми).
laugh [lA:f], brought [brO:t], guess [ges], curiosity [, [email protected]' [email protected]]
"If we are to go to Norwood it would perhaps be as well to start at once," I ventured to remark.
He laughed until his ears were quite red. "That would hardly do," he cried. "I don't know what he would say if I brought you in that sudden way. No, I must prepare you by showing you how we all stand to each other. In the first place, I must tell you that there are several points in the story of which I am myself ignorant. I can only lay the facts before you as far as I know them myself.
"My father was, as you may have guessed, Major John Sholto, once of the Indian army. He retired some eleven years ago, and came to live at Pondicherry Lodge in Upper Norwood. He had prospered in India, and brought back with him a considerable sum of money, a large collection of valuable curiosities, and a staff of native servants. With these advantages he bought himself a house, and lived in great luxury. My twin-brother Bartholomew and I were the only children.
"I very well remember the sensation which was caused by the disappearance of Captain Morstan (я очень хорошо помню сенсацию, которую произвело исчезновение капитана Морстена; sensation — ощущение, чувство; сенсация). We read the details in the papers (мы прочитали подробности в газетах), and, knowing that he had been a friend of our father's (и, зная, что он был другом нашего отца), we discussed the case freely in his presence (активно обсуждали этот случай в его присутствии; freely — свободно; открыто, откровенно). He used to join in our speculations (он частенько участвовал в наших спекуляциях; to join — соединять, объединять; присоединяться) as to what could have happened (относительно того, что могло произойти). Never for an instant did we suspect (ни на мгновение мы не подозревали) that he had the whole secret hidden in his own breast (что весь секрет таился в его собственной груди; to hide — прятаться; прятать, скрывать), — that of all men he alone knew the fate of Arthur Morstan (что из всех людей на земле он один знал судьбу Артура Морстена; fate — рок).
"We did know, however, that some mystery, — some positive danger — overhung our father (мы знали, однако, что тут была какая-то тайна, — какая-то явная опасность угрожала нашему отцу; positive — позитивный, реальный; несомненный; to overhang — нависать; угрожать). He was very fearful of going out alone (он очень боялся выходить из дома в одиночку; fearful — вселяющий страх; испытывающий страх), and he always employed two prize-fighters to act as porters at Pondicherry Lodge (а в Пондичерри-Лодж швейцарами у него постоянно работали два боксера-профессионала; to employ — держать на службе, иметь в штате; prize-fighter — профессиональный боксер; to act — действовать, поступать; работать, служить в качестве). Williams, who drove you to-night, was one of them (Вильямс, который привез вас сегодня, — один из них; to drive — ездить; везти). He was once light-weight champion of England (он когда-то был чемпионом Англии в легком весе). Our father would never tell us what it was he feared (наш отец никогда не говорил нам, чего он боялся), but he had a most marked aversion to men with wooden legs (но у него было стойкая антипатия к людям на деревянной ноге; marked — отмеченный, маркированный; явный, заметный; aversion — отвращение, антипатия). On one occasion he actually fired his revolver at a wooden-legged man (однажды: «в одном случае» он даже выстрелил из револьвера в человека на деревянной ноге; occasion — возможность, случай; происшествие; actually — фактически, на самом деле; to fire — зажигать; стрелять), who proved to be a harmless tradesman (который оказался невинным коммивояжером; to prove — доказывать; оказываться; harmless — безвредный, безобидный; невинный; tradesman — торговец) canvassing for orders (пытавшимся получить заказ; to canvass — обсуждать; собирать заказы; order — порядок; заказ). We had to pay a large sum to hush the matter up (нам пришлось заплатить большую сумму, чтобы замять дело; to hush up — замалчивать, скрывать). My brother and I used to think this a mere whim of my father's (мой брат и я привыкли считать это простой причудой отца; mere — простой, всего лишь; whim — прихоть, каприз; причуда), but events have since led us to change our opinion (но то, что случилось с тех пор, заставило изменить нас наше мнение; event — событие; происшествие; to lead — вести; приводить к).
detail ['di:teIl], breast [brest], danger [' [email protected]], weight [weIt]
"I very well remember the sensation which was caused by the disappearance of Captain Morstan. We read the details in the papers, and, knowing that he had been a friend of our father's, we discussed the case freely in his presence. He used to join in our speculations as to what could have happened. Never for an instant did we suspect that he had the whole secret hidden in his own breast, — that of all men he alone knew the fate of Arthur Morstan.
"We did know, however, that some mystery, — some positive danger — overhung our father. He was very fearful of going out alone, and he always employed two prize-fighters to act as porters at Pondicherry Lodge. Williams, who drove you to-night, was one of them. He was once light-weight champion of England. Our father would never tell us what it was he feared, but he had a most marked aversion to men with wooden legs. On one occasion he actually fired his revolver at a wooden-legged man, who proved to be a harmless tradesman canvassing for orders. We had to pay a large sum to hush the matter up. My brother and I used to think this a mere whim of my father's, but events have since led us to change our opinion.
