Агата Кристи - Подвиги Геракла
— Марраско? — удивился доктор Лютц. — Читал о нем в газетах. Был бы не прочь встретиться с этим типом. У него очень глубокие аномалии в психике. Узнать бы побольше о его детстве…
— Что касается меня, — отозвался Пуаро, — то я хотел бы знать, где он находится в данный момент.
— А разве он не один из тех, кого мы заперли в чулане? — спросил Шварц.
— Возможно, — без особой уверенности сказал Пуаро, — но… Есть у меня одна идейка…
Он осекся и глянул на ковер. На светло-желтой поверхности были ржавые коричневые пятна.
— Следы, — сказал Пуаро. — Думаю, на подошвах была кровь, и идут они из нежилого крыла гостиницы. Быстрее, за мной!
Через вращающуюся дверь они ринулись в темный пыльный коридор, повернули за угол, и наконец следы привели их к полуоткрытой двери.
Пуаро распахнул ее, вошел в помещение — и не смог сдержать крик ужаса.
Постель у стены была разобрана, на столе стоял поднос с едой. А на полу возле стола лежал мужчина, убитый с изощренной жестокостью. На руках и груди у него было множество ран, а голова и лицо превращено в кровавое месиво.
Шварц придушенно ойкнул и отвернулся. Похоже было, что его вот-вот вырвет.
Доктор Лютц что-то с ужасом воскликнул по-немецки.
— Кто это? — слабым голосом спросил Шварц.
— Думаю, — сказал Пуаро, — что здесь он был известен как Робер, довольно бездарный официант…
Лютц подошел поближе, наклонился над телом и показал на приколотый к груди мертвеца листок бумаги. На нем было нацарапано:
«МАРРАСКО БОЛЬШЕ НИКОГО НЕ УБЬЕТ И НЕ ОБМАНЕТ ДРУЗЕЙ».
— Марраско?! — воскликнул Шварц. — Значит, это был Марраско! Но чего ради его занесло в эту дыру? И почему вы назвали его Робером?
— Он здесь изображал официанта, — пояснил Пуаро, — но официантом был плохим, так что никто не удивился, когда ему дали расчет и он исчез. Все решили, что он вернулся в Альдерматт, но никто не видел, как он уезжал.
— И что же, по-вашему, произошло? — спросил своим рокочущим голосом доктор Лютц.
— Думаю, что перед нами — тот, из-за кого был так встревожен управляющий. Марраско подкупил его, чтобы он разрешил ему скрываться в этой части гостиницы… Правда, управляющий был от этого не в восторге, ох не в восторге, — добавил Пуаро.
— И никто, кроме управляющего, не знал, что Марраско жил в этом крыле?
— Похоже, что нет. Это, знаете ли, вполне возможно.
— А почему его убили? — спросил доктор Лютц. — И кто его убил?
— Ну, тут все ясно! — воскликнул Шварц. — Он должен был поделиться деньгами со своими подельниками, но не сделал этого. Он их обманул, а здесь решил отсидеться, думая, что никто его не найдет, но он ошибался. Они узнали, где он, и рассчитались — вот так. — Шварц тронул мертвое тело носком ботинка.
— Да, — пробормотал Пуаро, — это была не совсем та встреча, какую мы себе представляли.
— Все эти «как» и «почему» весьма интересны, — раздраженно бросил доктор Лютц, — но меня больше заботит наше собственное положение. В гостинице мертвец, у меня на руках раненый, лекарств почти нет, и к тому же мы отрезаны от мира. Когда все это кончится?
— Да, и еще у нас трое преступников, запертых в чулане, — добавил Шварц. — Хорошенькое положеньице!
— Так что нам делать? — продолжал гнуть свое доктор Лютц.
— Во-первых, нужно найти управляющего, — сказал Пуаро. — Вряд ли он уголовник, хотя и жаден до денег. К тому же он трус, а потому сделает все, что мы ему велим. Троих злоумышленников мы определим туда, где их можно будет держать, пока не подоспеет помощь. Думаю, нам снова пригодится пистолет мистера Шварца.
— А я? Мне-то что делать? — спросил доктор Лютц.
— Вы, доктор, — строго сказал Пуаро, — будете делать все, что в ваших силах для вашего пациента. Остальные будут начеку. Будем ждать. Больше нам ничего не остается.
6Ранним утром трое суток спустя перед гостиницей появилась небольшая группа людей.
Дверь им широким жестом открыл Эркюль Пуаро.
— Добро пожаловать, mon vieux.
Комиссар полиции Лемантей крепко обнял Пуаро.
— Ах, друг мой, как я рад вас видеть! Что вам пришлось пережить! А как мы за вас переживали, не зная, что тут творится. Телеграфа нет, связаться с вами невозможно. Это была блестящая идея — просигналить нам солнечными зайчиками.
— Ну что вы, — со скромным видом произнес Пуаро. — В конце концов, когда техника выходит из строя, приходится уповать на природу. Солнце бывает на небе почти всегда.
Вся группа гуськом проследовала в гостиницу.
— Нас здесь не ждут? — мрачновато улыбнулся Лемантей.
— Конечно нет! — улыбнулся в ответ Пуаро. — Все думают, что фуникулер еще сломан.
— Это великий день, — с чувством сказал Лемантей. — Так вы считаете, сомнений быть не может? Это и в самом деле Марраско?
— Марраско, никаких сомнений. Идемте со мной.
Они двинулись по лестнице. Открылась дверь, выглянул Шварц в халате и изумленно уставился на новоприбывших.
— Я услышал голоса, — пояснил он. — А в чем дело?
— Помощь пришла! — высокопарно заявил Пуаро. — Пойдемте с нами. Наступил великий час, — и устремился наверх.
— Вы что, идете к Друэ? — спросил Шварц. — Как он, кстати?
— Доктор Лютц сказал, что вчера вечером он чувствовал себя хорошо.
Они подошли к двери комнаты Друэ. Пуаро распахнул ее и возвестил:
— Вот ваш дикий кабан, джентльмены. Живехонький. А теперь забирайте его и позаботьтесь, чтобы он не ушел от гильотины.
Лежавший в постели человек с перевязанным лицом рванулся, но полицейские уже схватили его.
— Но ведь это же Гюстав, официант, — воскликнул ошарашенный Шварц, — то бишь инспектор Друэ.
— Да, Гюстав — но не Друэ. Друэ был предыдущим официантом, Робером. Его держали в нежилом крыле гостиницы, и Марраско убил его в ту самую ночь, когда напали на меня.
7— Понимаете, — снисходительно объяснял за завтраком Пуаро вконец запутавшемуся американцу, — есть вещи, которые профессионал видит сразу: например, разницу между сыщиком и преступником. Гюстав не был официантом — это я понял сразу, — но и полицейским он не был. Я всю жизнь имею дело с полицией и знаю, что к чему. Он мог бы сойти за полицейского перед кем угодно, только не перед тем, кто сам служил в полиции.
Это сразу навело меня на подозрения. В тот вечер, вместо того чтобы выпить кофе, я его вылил — и оказался прав. Ночью меня навестили, причем человек этот явно был уверен, что я не проснусь, одурманенный снотворным. Он порылся в моих вещах и нашел в бумажнике письмо, которое я там специально оставил. На следующее утро Гюстав принес мне утренний кофе. Он обратился ко мне по имени и держался как ни в чем не бывало. Но он был озабочен, очень озабочен, потому что узнал, что полиция напала на его след. То, что они прознали, где он находится, было для него страшным ударом. Это нарушало все его планы — он оказался в мышеловке.
