Адриан Дойл - Неизвестные приключения Шерлока Холмса
— Стоп! — воскликнула миссис Кэбплеже, закусив губу.
Холмс пожал плечами и вновь погрузился в кресло.
— Вы жестко ведете дело, мистер Холмс. Но я бы не пожалела десяти шиллингов, а то и гинеи, чтобы узнать, с чего это вдруг мой муж принялся лелеять, обожать и обожествлять дрянной обшарпанный зонтик и почему не расстается с ним ни на минуту, даже ночью!
Какие бы чувства ни испытывал Холмс по отношению к нашей посетительнице, они исчезли перед лицом любопытной загадки.
— А, так ваш муж в буквальном смысле обожает свой зонт?
— Разве я этого не сказала?
— Без сомнения, зонт должен представлять либо материальную ценность, либо он как-то связан с чувствами вашего мужа.
— Чушь и ерунда! Он купил этот зонт при мне, два с половиной года назад. Он заплатил семь шиллингов и шесть пенсов в лавке на Тоттенхем-Корт-роуд.
— Ну, возможно, это как-то связано с характером…
Миссис Глория Кэбплеже хитро и расчетливо взглянула на Холмса.
— Нет, мистер Холмс. Мой муж — человек эгоистичный, жестокий и бездушный. Видите ли, моим прадедом по материнской линии был Мак-Ри из Абердиншира, так что я разбираюсь в мужчинах и умею с ними обращаться. Мистер Кэбплеже из тех, кто и пальцем не шевельнет без достаточных оснований, к тому же он порочен.
Холмс серьезно взглянул на нее.
— Жесток? Порочен? Это очень серьезные обвинения. Он плохо обращается с вами?
Наша гостья надменно вздернула брови.
— Нет, но я не сомневаюсь, что ему хотелось бы этого. Джеймс — невероятно сильное животное, хотя вес у него средний, а уж фигура — просто жердь. Тьфу, это все мужское тщеславие! У него совершенно неприметные черты лица, но зато он чрезмерно гордится своими очень пышными, очень блестящими каштановыми усами — они похожи на подкову! Он их отращивал много лет, так что это второй предмет после зонта…
— Зонт! — пробормотал Холмс. — Зонт! Простите, мадам, что перебил вас, но мне бы хотелось узнать чуть больше о характере вашего мужа.
— Они делают его похожим на констебля.
— Простите?..
— Это я об усах.
— Но… ваш муж любит выпить? Интересуется другими женщинами? Играет? Ограничивает вас в деньгах? Как, ничего подобного?
Я полагаю, сэр, — надменно произнесла миссис Кэбплеже, — что вам хотелось бы знать лишь то, что относится к делу? А уж объяснять факты — ваша задача. Я хочу услышать разъяснения. И скажу вам, удовлетворят ли они меня. Но было бы куда более прилично с вашей стороны, если бы вы позволили мне просто изложить эти самые факты.
Холмс поджал губы.
— Прошу вас!
— Мой муж — старший партнер фирмы «Кэбплеже и Браун», это торговля алмазами на Хэттон-Гарден. За все пятнадцать лет нашего брака — ух!.. пятнадцать!.. — мы редко разлучались больше чем на две недели, если не считать последнего и весьма неприятного случая.
— Последний случай?..
— Да, сэр. Лишь вчера днем Джеймс вернулся домой из почти шестимесячной деловой поездки в Амстердам и Париж, и он все также носится со своим зонтом, как и до отъезда. Впрочем, сейчас он еще сильнее обожает зонт, чем весь последний год.
Шерлок Холмс, сидевший расслабленно, вытянув ноги и сложив вместе кончики пальцев, слегка шевельнулся.
— Последний год? — требовательно спросил он. — Но вы же сказали, что прошло уже два с половиной года с тех пор, как мистер Кэбплеже купил этот зонт. Должен ли я понять это так, что его… его обожание зонта началось лишь год назад?
— Вы должны понимать это именно так.
— В таком случае это наводит на размышления. Это наводит на серьезные размышления! — Мой друг задумался. — Но из-за чего? Мы… да-да, Уотсон? В чем дело? Вы, кажется, проявляете нетерпение.
Я не слишком часто отваживался высказывать свои собственные предположения без просьбы Шерлока Холмса, но тут я просто не в состоянии был утерпеть.
— Холмс, — воскликнул я, — в самом ли деле проблема так сложна? Имеется зонт, у него есть изогнутая ручка, и не исключено, что она довольно толстая. А в пустой ручке или, может быть, в какой-то другой части зонтика было бы совсем нетрудно спрятать бриллианты или какие-то иные ценности.
Наша гостья едва удостоила меня взглядом.
— Неужели вы воображаете, что я настолько глупа, что явилась бы к вам, мистер Холмс, будь ответ столь очевиден?
— Вы уверены, что подобное объяснение не подходит? — быстро спросил Холмс.
— Совершенно уверена. У меня достаточно острый ум, мистер Холмс, — заявила леди, чей профиль, надо заметить, тоже был более чем острым. — Позвольте проиллюстрировать. Много лет я руководила салоном красоты мадам Дюбарри на Бонд-стрит. Почему, как вы думаете, я решилась принять такое нелепое имя, как Кэбплеже, которое вызывает приступ веселья у любого дурака?
— И почему же, мадам?
— Клиенты — или возможные клиенты, — конечно, таращат глаза, слыша подобное, но… они не забудут такую фамилию!
— Да-да, припоминаю, я как-то видел вывеску… Но вы говорили о зонте?
— Около восьми месяцев назад как-то ночью, когда муж крепко спал, я потихоньку вошла в его спальню, взяла зонтик из-под его кровати и снесла его вниз, к мастеру.
— К мастеру?
— Да, это был один неотесанный малый с фабрики зонтов, которого я специально для этого вызвала к нам, в Хайгейт, на виллу «Счастье». Этот тип разобрал и снова собрал зонтик так искусно, что моему мужу и в голову не пришло, что кто-то исследовал его игрушку. Внутри ничего не было, нет и не может быть. Это просто драный зонт, и все.
— Тем не менее, мадам, он может придавать такое большое значение зонту просто потому, что считает его чем-то вроде счастливого амулета.
— Напротив, мистер Холмс, мой муж ненавидит его! Я не раз слышала от Джеймса: «Миссис Кэбплеже, этот зонтик меня убьет… но я не должен оставлять его!»
— Хм-м… И он никогда ничего не объяснял?
— Нет. И оставьте мысль, что он держит зонт в качестве счастливого талисмана, это не так. Потому что иначе он не вопил бы от страха, забыв зонт хоть на несколько мгновений дома или в конторе. Если вы не совсем глупы, мистер Холмс, вы уже составили какое-то мнение… Но я вижу, что дело вам не по силам.
Холмс побледнел от злости и обиды.
— Это весьма забавная несложная задачка, — сказал он. — Но в то же время не вижу, что я мог бы предпринять. До сих пор я не слышал ничего, что указывало бы на то, что ваш муж — преступник или хотя бы просто порочный человек.
— Так, значит, осмелюсь возразить, преступление тут ни при чем, если он вчера украл из сейфа большое количество бриллиантов, принадлежащих ему совместно с деловым партнером, мистером Мортимером Брауном?
