Анне-Катрине Вестли - Гюро
- Конечно, пьёт, все пьют, когда хочется пить.
- Не беспокойтесь, я не пью, - улыбнулась мама. - Здесь, наверно, станет светлее, если побелить стены? - сказала она, глядя на унылые голые стены.
- Это ваше дело, если хотите, можете побелить, но, разумеется, за свой счёт, - сказала хозяйка. - Я понимаю, что сейчас здесь холодно и неуютно, но есть печка. А в чуланчике вполне может поместиться детская кроватка. По вечерам вам, наверное, захочется отдохнуть от девочки?
Гюро заглянула в чуланчик: там не было никакого окна и потому царил полный мрак.
- Нет, нет, - испуганно сказала мама, - мы с Гюро привыкли спать в одной комнате.
- Значит, вас устраивают эти условия? - спросила хозяйка.
- Мне бы хотелось подумать несколько дней, - ответила мама.
- Я не против, - сказала хозяйка, - но ведь на это место могут объявиться и другие претенденты. Сейчас в городе не так-то просто найти работу с жильём, тем более что вы не одна.
- Это правда, - сказала мама. - Я позвоню вам во вторник.
- Ну что ж, пусть будет по-вашему, - нехотя согласилась хозяйка.
Мама и Гюро вернулись в пансионат.
Вечером мама села почитать, а Гюро в уголке играла с Вальдемаром и Кристиной.
- Не бойтесь, - говорила она им, - вам не придётся спать в тёмном чулане. Мы с вами привыкли спать в одной комнате, я ни за что не пущу вас в чулан.
Воскресенье тянулось бесконечно, хотя Гюро с мамой ездили в лес и гуляли там долго-долго, словно не думали ни о чём, кроме своей прогулки.
И вот настал понедельник. Они снова отправились в Тириллтопен: мама работать с Бьёрном, а Гюро к Тюлиньке и Индивиду. Но сперва, как обычно, Гюро пришлось немного погулять одной. В то утро у дома собралось много детей.
В руках у них был мел, но они не чертили "классики" на тротуаре, а рисовали на стене большое сердце, пронзённое стрелой. На стреле были написаны какие-то буквы. Гюро ещё не умела читать, но один из мальчиков громко прочёл для всех:
- "Бьёрн и Эрле - жених и невеста!"
Гюро хотела поправить его и сказать, что Бьёрн и Эрле дворники, но побоялась - мальчик был гораздо старше её.
В это время к ним подошёл Бьёрн. Он взглянул на рисунок с надписью и засмеялся.
- Ну, попали пальцем в небо! - сказал он. - Мою невесту зовут вовсе не Эрле, а Гюро. Вот она! - И он поднял Гюро высоко-высоко. - Ну-ка, озорники, сотрите побыстрей свои художества. Сейчас сюда придёт Эрле, и ещё неизвестно, как ей это понравится.
Он стоял, держа Гюро на руках, и голос его звучал очень властно.
Дети стали стирать рисунок, но это оказалось не так-то легко: мел словно прилип к стене и без мокрой тряпки не хотел стираться.
Эрле застала их за этим занятием.
- Мы тоже рисовали на стенах, когда были маленькие.
Это пустое занятие, - сказала она. - Лучше поработайте немного с нами. Кто хочет убирать мусор с газонов, тому я дам целлофановый мешочек, и мы будем играть, будто вы тоже дворники.
- Нам уже пора в школу, мы вам в другой раз поможем, - сказал один большой мальчик.
- А нам никуда не пора, мы будем играть в дворников! - закричали малыши.
Они схватили целлофановые пакетики и разбежались во все стороны, словно спешили в лес собирать грибы или бруснику.
Гюро взглянула на корпус "Ц". У этого корпуса не было сейчас своего дворника, ни большого, ни маленького. Он был совершенно один, если не считать посаженных вокруг кустов и деревьев.
А потом Гюро гуляла с Тюлинькой и Индивидом, и уж будьте уверены, что Индивид постарался, чтобы у Гюро не было времени вспоминать сырой и тёмный чулан.
Вечером в пансионате Гюро и мама не могли даже играть в лото, они могли только ждать.
- Заседание правления начнётся в шесть, - сказала мама. - Бьёрн думает, что к восьми оно уже кончится.
Гюро легла, но спать ей не хотелось. Маме не сиделось на месте, она ходила взад и вперёд по комнате, изредка поглядывая в окно. Телефонный звонок был отчётливо слышен в их комнате. Он звонил много раз, но никто не стучал к ним в дверь.
И вот наконец шаги в коридоре направились прямо к их комнате. Это была хозяйка пансионата.
- Вас к телефону, - сказала она маме.
Гюро соскочила с постели, сунула ноги в тапочки и выбежала в коридор вслед за мамой.
Мама взяла трубку.
- Это звонит Нюссина мама, - шепнула она Гюро.
- Эрле, мне очень жаль, что всё так получилось, - сказала Нюссина мама. - Понимаешь ли, ты у нас была вторым кандидатом. Первым был один мужчина, он окончил курсы механиков и уже работал дворником. К твоей кандидатуре отнеслись очень неплохо, ведь у тебя такие солидные рекомендации. Два человека из правления были за тебя, но трое настаивали, чтобы у нас работал мужчина. Из них - две женщины, они сказали, что им будет неудобно обращаться за помощью к женщине, даже если она дворник. Я старалась, как могла, но ничего не вышло.
- Что ж поделаешь, - сказала мама. - Спасибо тебе за хлопоты.
В эту ночь Гюро приснилось, будто она мечется по тёмному сырому чуланчику и никак не может найти дверь, чтобы из него выбраться.
Рано утром маме позвонил Бьёрн.
- Здравствуй, Эрле, - сказал он.
- Ты, наверно, уже всё знаешь? - спросила мама. - Сейчас мы с Гюро пойдём наниматься на то место, которое нам так не понравилось.
- Не спеши с этим, - сказал Бьёрн. - Я бы хотел, чтобы ты приехала сейчас в Тириллтопен, надо посмотреть квартиру для дворника в корпусе "Ц". Бывший дворник говорит, что она в полном порядке. Сегодня оттуда увезут последние вещи.
- Какой смысл смотреть эту квартиру, если она досталась не нам? - спросила мама. - Легче от этого не будет. Я уже придумала, как я перекрашу ту комнату.
- А ты всё-таки приезжай, - сказал Бьёрн. - Я не хотел тебе говорить, да уж ладно. Вчера здесь побывал твой соперник, тот, кому досталось это место. К счастью, с женой.
- При чём здесь жена и почему "к счастью"? - спросила мама.
- Да потому что ей не понравилась квартира, - ответил Бьёрн. - И ещё ей показалось, что в доме живёт слишком много детей. Боится шума.
- Ну и что? - спросила мама.
- А то, что он отказался от места, - сказал Бьёрн. - Как видишь, иногда есть польза и от привередливых жён!
- Бьёрн, это правда? - тихо спросила мама.
- Безусловно, - ответил Бьёрн. - Конечно, тебе сначала будет трудно, испытательный срок длится весь первый год. Но постепенно всё наладится и пойдёт само собой. Так я жду вас, до свидания!
Мама будто окаменела, она стояла с закрытыми глазами и не шевелилась. Наконец, она открыла глаза и посмотрела на Гюро, словно с трудом узнала её. Потом, схватив Гюро на руки, она побежала с ней по коридору. На маме были тяжёлые уличные туфли на толстой подошве, и Гюро испугалась:
- Тише, мама! - попросила она. - Ведь подумают, что это я.
