Анне-Катрине Вестли - Гюро
Однако всё это только чуть-чуть занимало мысли Гюро.
Она думала совсем о другом. Как-то вечером, когда они с мамой вернулись из Тириллтопена в пансионат, Гюро сразу же легла спать. Вскоре в дверь постучали, и вошла хозяйка пансионата.
- Гюро уже спит? - спросила она.
- Да, - ответила мама. - Ей приходится слишком рано вставать, и она устаёт от этих поездок.
- Мне надо поговорить с вами, - сказала хозяйка. - Я очень рада, что вы прожили у нас уже почти месяц, но теперь вам надо подыскать себе какое-нибудь другое жильё.
К сожалению, на следующий месяц я сдала вашу комнату.
- Что же нам делать? - воскликнула мама. - А я думала, что мы сможем жить здесь, пока я не получу место дворника.
- Я вас понимаю, - сказала хозяйка, - но ведь вы знаете, что у нас не положено жить с детьми. Конечно, Гюро хорошая девочка и ведёт себя очень тихо, никто из жильцов на неё не жалуется, но зато многие просят меня принять в пансионат и их знакомых с детьми. И пока вы здесь живёте, у меня нет оснований отказывать другим. Я попала в очень трудное положение, и, надеюсь, вы правильно поймёте меня.
- Да, конечно, - вздохнула мама, - я вас понимаю. Видите ли, на днях должно решиться, получу ли я место дворника в Тириллтопене в корпусе "Ц". И пока это неизвестно, я держала это в секрете от Гюро.
- А может, вы согласитесь на какую-нибудь другую работу? - спросила хозяйка. - Сегодня, например, я прочла в газете, что здесь, в центре города, в одном доме требуется дворник. Поинтересуйтесь насчёт этого места.
- Я непременно узнаю, - сказала мама. - Надеюсь, вы не откажетесь дать мне рекомендацию? Ведь вам понравилось, как я отремонтировала комнату, где жила Тюлинька.
- С удовольствием дам, - сказала хозяйка. - Наверно, кроме моей, у вас будут и другие рекомендации?
- Да, - сказала мама. - У меня есть рекомендация от столяра из Гампетреффа, и, кроме того, мне дадут рекомендации Тюлинька и дворник из её дома.
- Ну и прекрасно, - сказала хозяйка. - Вот вам объявление, о котором я говорила. Можете пойти туда в субботу, ведь вы в субботу свободны?
- Свободна, - сказала мама.
Хозяйка ушла, и Гюро ещё несколько минут делала вид, что спит. Сквозь ресницы она наблюдала за мамой и видела, что мама очень огорчена, хотя она и не плакала.
- Мама, - сказала Гюро, - ведь ты не виновата, что у тебя есть я.
- Ты не спишь? - удивилась мама и обняла её. - Я виновата только в том, что у нас до сих пор нет жилья, - сказала она. - Ты слышала весь разговор?
- Да, - ответила Гюро. - Мне тоже очень хочется жить в Тириллтопене, И это была чистая правда. Теперь ей всегда хотелось в Тириллтопен, и она редко вспоминала о Гампетреффе и о том, как там было. Теперь она мечтала только о Тириллтопене.
- Если бы меня взяли дворником в корпус "Ц", нам бы дали точно такую же квартиру, как у Бьёрна, - сказала мама. - Мы с Бьёрном помогали бы друг другу, он заменял бы меня в мой выходной день, а я - его. Бьёрн развёлся с женой, но у них есть сын, и ему хочется почаще с ним видеться. Они любят ездить за город, где у Бьёрна маленький домик.
- А что такое "развелись"? - спросила Гюро.
- Это значит, что они больше не живут вместе, - сказала мама. - Так бывает - сперва двое людей женятся и живут друг с другом, но потом, обнаружив, что им вместе плохо, разъезжаются, чтобы каждый мог жить по-своему. Их дом Бьёрн оставил жене и сыну, а сам устроился дворником, чтобы иметь квартиру. Раньше он работал машинистом на большом пароходе, но теперь он не хочет уходить в плавание, чтобы иметь возможность почаще видеться с сыном.
Гюро задумалась, ей было интересно, поднимал ли Бьёрн своего сына к самому потолку, как её.
- Только, наверно, это место отдадут мужчине, - вздохнула мама. - Они боятся, что я не справлюсь с такой работой.
- Кто они? - полюбопытствовала Гюро.
- Они - это правление, которое управляет этими домами, - сказала мама.
- Значит, в этом правлении и Нюссина мама, а она знает, что ты всё умеешь, - сказала Гюро.
- Кроме неё, там есть и другие люди, - заметила мама. - Давай-ка лучше спать: утро вечера мудренее. В субботу мы с тобой узнаем насчёт того места, о котором написано в газете. Я пойду куда угодно, где меня возьмут, иначе мы с тобой останемся без жилья.
- Тогда нам придётся жить в Тириллтопене в палатке, - сказала Гюро.
И вот в субботу мама и Гюро отправились в путь, мама посмотрела по карте, они прошли одну улицу, другую, третью и наконец остановились перед старым мрачным домом. В нём был такой же подъезд с вестибюлем, как в пансионате.
Они вошли в подъезд, поднялись на второй этаж и позвонили в дверь, на которой значилась та же фамилия, что была написана в газете.
- Меня зовут Эрле Люнгмю, - сказала мама открывшей им женщине. - Я пришла по объявлению насчёт работы.
- Нам нужен дворник, - сказала женщина.
- Я знаю, - сказала мама.
- Вы интересуетесь этим местом для своего мужа? - спросила хозяйка.
- Нет, для себя, - ответила мама. - У меня есть рекомендации.
- Но ведь это мужская работа! - удивилась хозяйка. - Мы привыкли видеть на этом месте мужчину. Дворнику приходится таскать тяжести, у нас в доме нет центрального отопления, жильцы топят коксом, и дворнику надо разносить его по квартирам. Кроме того, надо мыть лестницу, подметать тротуар, а зимой скалывать с него лёд. Дом у нас небольшой, и нагрузка у дворника неполная, денег он получает немного, но зато мы предоставляем ему квартиру. А вы могли бы, кроме того, подрабатывать у меня - стирать, убирать. Меня бы это очень устроило. Идёмте, я покажу вам квартиру, которая у нас предназначена для дворника. Это на первом этаже, окна выходят во двор. Она очень уютная.
- Спасибо, - сказала мама.
В эту квартиру никогда не заглядывало солнце, в ней вообще не было дневного света: её единственное окно упиралось в высокую глухую стену.
- Ничего, Гюро, - сказала мама, - у нас будет всё время гореть лампа.
Квартира состояла из комнаты, кухни и чуланчика.
- А вы не боитесь, что дочка будет мешать вам работать? - спросила хозяйка. - Впрочем, у нас тут рядом со стоянкой для автомобилей есть детская площадка. Там и ящик с песком и качели.
- Спасибо, я буду иметь это в виду, но пока Гюро ездит днём к нашей приятельнице.
Здесь, внизу, было так темно и сыро, что у Гюро сразу стало тяжело на душе.
- Конечно, вам придётся всё тут вычистить, - сказала хозяйка. - Как видите, ваш предшественник не очень-то пёкся о чистоте. Он, знаете ли, выпивал. А вы, случайно, не пьёте? - вдруг спросила она у мамы.
На лице у мамы выразилось глубочайшее изумление, но тут в разговор вмешалась Гюро:
- Конечно, пьёт, все пьют, когда хочется пить.
- Не беспокойтесь, я не пью, - улыбнулась мама. - Здесь, наверно, станет светлее, если побелить стены? - сказала она, глядя на унылые голые стены.
