Найо Марш - Смерть после бала
— Что вы хотите сказать? Он вышел из такси?
— Наблюдавший мог видеть, как этот человек помахал затянутой в перчатку рукой и высоким голосом прокричал водителю: «Квинз-Гейт, Джобберс-Роу, шестьдесят три». Он увидел бы, как такси отъехало от дома и скрылось в тумане, а дальше — что? Что сделал тот человек? Побежал ли он к реке, а полы плаща развевались на ветру, пока он не скрылся в тумане? Или чинно направился в сторону Челси? Постоял ли он некоторое время, глядя вслед удалявшемуся такси? А может быть, убийца Банчи снял плащ, свернул его и ушел, неся его под мышкой? Или, сидя еще в такси, он спрятал под плащом свой собственный цилиндр, а потом снова надел его? И где теперь находятся плащ и шляпа Банчи? Где они, Трой?
— А что говорит таксист? — спросила Трой. — В газетах не пишут ничего определенного. Я ничего не понимаю.
— Я расскажу вам. Сейчас приедет Фокс. А пока у меня есть несколько минут, чтобы выговориться и облегчить свою душу, если вы не возражаете. Я уже как-то делал это однажды — помните?
— Да, — пробормотала Трой. — Однажды.
— Никто на свете не умеет так слушать, как вы. Жаль, что я не могу рассказать вам что-нибудь более приятное. Ну, так вот. В четыре часа утра таксист привез Банчи в Скотланд-Ярд, уверяя, что тот был убит. По его словам, Банчи сел к нему в машину в три тридцать, в двухстах ярдах от Марсдон-Хауса. Свободных такси не хватало, и мы полагаем, что он решил пройти подальше и попытать счастья на одной из соседних улиц. Чудовищный туман, окутавший прошлой ночью Лондон, был особенно густым в районе Белгрейв-сквер. Когда наш таксист поравнялся с Банчи, он увидел, как из густой мглы вынырнула еще одна фигура, в пальто и цилиндре, и остановилась рядом с ним. Казалось, они разговаривали друг с другом. Банчи поднял свою трость. Таксист знал его в лицо и сказал: «Доброе утро, милорд. Чейн-Уок, двести?» «Да, пожалуйста», — ответил Банчи. Оба джентльмена сели в такси. Таксист не видел лица второго пассажира. Когда такси остановилось возле них, тот стоял к нему спиной. Но прежде чем захлопнулась дверца, таксист услышал, как Банчи сказал: «А потом он отвезет вас». Они поехали в направлении Чейн-Уок, по Чешэм-плейс, Кливден-плейс, Лоуэр-Слоун-стрит, Челси-Хоспитал и пересекли Тайт-стрит. Таксист говорит, вся дорога заняла не более двенадцати минут. Он остановился у дверей этого дома, а через несколько секунд лорд Роберт, как он полагал, вышел из такси и захлопнул за собой дверцу. Тонким голосом он пропищал сквозь кашне: «Квинз-Гейт, Джобберс-Роу, шестьдесят три», и таксист уехал. Десятью минутами позже он приехал по указанному адресу, подождал некоторое время, пока его пассажир выйдет, и, не дождавшись, вылез из машины и сам открыл дверцу. Внутри он обнаружил Банчи.
Аллейн замолчал, хмуро глядя на побледневшее лицо Трой. Она спросила:
— Он уверен, что уже ничего…
— Совершенно. Таксист упрямый и сварливый старикан, но он далеко не глуп. Он сначала удостоверился, что помочь уже ничем нельзя. Он говорит, что в свое время работал водителем «скорой помощи» и разбирается в таких вещах. После этого он прямиком направился в Скотланд-Ярд. Сержант, встретивший его, выяснил, что произошло, и тут же вызвал меня. Я тоже первым делом убедился, что Банчи мертв.
— Как его убили?
— Вы хотите это знать? Ну да, разумеется, я понимаю. Вы слишком умны, чтобы оберегать себя от тягостных впечатлений.
— Милдред все равно спросит у меня. Так как же это случилось?
— Мы полагаем, что ему нанесли удар в висок и оглушили, а умер он от удушья, — стараясь говорить ровно, сказал Аллейн. — Мы будем знать наверняка, когда получим заключение врача.
— Нанесли удар?
— Да. Каким-то предметом с довольно острыми краями, примерно как тупая сторона толстого ножа.
— Он страдал?
— Навряд ли. Он скорее всего даже не успел понять, что произошло.
— У него было слабое сердце, — неожиданно сказала Трой.
— Слабое сердце? Вы в этом уверены?
— Милдред мне как-то сказала об этом. Она пыталась уговорить его показаться врачу.
— Возможно, из-за этого все оказалось легче — для них обоих, — проговорил Аллейн.
Трой сказала:
— Я никогда прежде не видела у вас такого выражения лица.
— Что вы имеете в виду?
Он взглянул на нее с такой нежностью, что она не смогла ему ответить.
— Я… нет-нет, уже все прошло.
— Когда я смотрю на вас, надо полагать, у меня на лице может быть лишь одно выражение — немого обожания.
— Что я могу на это ответить? — спросила Трой.
— Не нужно отвечать. Прошу прощения. Так что же вы имели в виду?
— Вы казались таким ожесточенным и безжалостным.
— Я действительно становлюсь безжалостным, когда думаю о Банчи.
— Я могу это понять.
— Охота началась, — сказал Аллейн. — Вам не приходилось читать в детективных романах, как неумолимый сыщик клянется, что отыщет преступника, даже если для этого ему понадобится целая жизнь? Я чувствую сейчас то же самое, Трой, хотя раньше эта ситуация всегда казалась мне несколько фальшивой. Это и впрямь мало похоже на то, что происходит в действительности. Настоящие герои уголовного расследования — это констебли X, Y и Z, рядовые сотрудники криминальной полиции, на долю которых приходится выполнять всю тяжелую, нудную работу, которые не испытывают при этом никакого личного интереса, не изрекают громких клятв, но тем не менее в конце концов ловят преступника за счет терпения, трудолюбия и иногда проблеска удачи. Наши констебли X, Y и Z в ближайшее время будут очень заняты, это я могу им обещать.
— Я не чувствую ничего такого, — сказала Трой. — Я имею в виду, что не испытываю никаких особенных чувств к убийце, я просто считаю, что он, должно быть, сумасшедший. Я знаю, что его нужно найти, но я не испытываю ожесточения по отношению к нему. Я думаю лишь о том, что Банчи, который никому в этом мире не причинил зла, ни одной живой душе, лежит теперь мертвый и такой одинокий. Я, пожалуй, пойду и выясню, чем я могу помочь Милдред. Дональд уже приехал?
— Нет еще. Вы знаете, где он живет сейчас?
— Он не говорил Милдред, потому что боялся, что она расскажет Банчи, а ему хотелось быть независимым. Но у нее есть номер его телефона. Я видела, что он записан на листке бумаги в ее комнате. Я полагаю, вы уже знаете о ссоре?
— Да, от Милдред. Это из-за его долгов, не так ли?
— Да. Милдред всегда ужасно баловала Дональда. На самом деле он неплохой юноша. Он будет очень переживать.
Аллейн взглянул на фотографию.
— Вы видели его на балу?
— Да. Большую часть времени он танцевал с Бриджит О'Брайен.
