Рекс Стаут - Золотые пауки (сборник)
– Вон!
Мне приходилось видеть, как жулики покидают место действия – кто поспешно, а кто не спеша. И в том и в другом случае они теряют лицо. Я же покинул кабинет, полностью сохранив чувство собственного достоинства.
Выйдя из дома, я позвонил Вульфу из автомата, отчитался о визите к мисс Эстей, затем остановил такси и отправился в центр города.
Мой следующий клиент, как оказалось, проживал в старом многоквартирном доме со швейцаром в униформе, огромным вестибюлем, застланным дорогими коврами, и еле двигающимся лифтом. После того как швейцар позвонил по внутреннему телефону и разрешил пройти, лифт поднял меня на восьмой этаж. Я позвонил в квартиру 8б, и дверь мне открыла особа унтер-офицерского вида, правда одетая как горничная. Она провела меня в большую комнату с высоким потолком, обильно заставленную мебелью. Навстречу поднялась женщина в черном, со светло-пепельными волосами, уложенными в шиньон, ясными голубыми глазами и бледным, хорошо ухоженным лицом. Руки она мне не протянула, но и враждебности в ней я не заметил.
– Миссис Горан?
Она кивнула:
– Мой муж очень рассердится, узнав, что я виделась с вами, но я не могла сдержать свое любопытство. И все же я хочу убедиться – вы действительно тот самый Арчи Гудвин, который работает у Ниро Вульфа?
Я вынул из бумажника визитную карточку и передал ей. Она взглянула на нее и удивленно спросила:
– Но я ничего не… «Для обсуждения того, что было сказано миссис Фромм мистеру Вульфу в пятницу…» Со мной? Почему со мной?
– Потому что вы миссис Горан.
– Да, я миссис Горан. Но мой муж будет взбешен…
Я оглянулся.
– У меня к вам довольно конфиденциальный разговор, – заметил я. – Может быть, мы отойдем от двери?
– Конечно. – Миссис Горан подошла к окну в дальнем конце комнаты и села.
Я последовал ее примеру.
– Знаете, – сказала миссис Горан, – это ужасно, ужасно! Лаура Фромм была такой чудесной женщиной! – Она произнесла это таким тоном и с таким выражением лица, словно речь шла о моей прическе. – Вы хорошо знали ее?
– Нет. Я видел ее лишь один раз, в прошлую пятницу, когда она приходила к мистеру Вульфу.
– Он – детектив, да?
– Да.
– И вы тоже?
– Да. Я работаю у мистера Вульфа.
– Как интересно! Вы знаете, здесь уже были двое… нет, трое. Они задавали всякие вопросы, а потом меня снова расспрашивали в прокуратуре, но это все были полицейские. Вы же настоящий детектив! Вот уж никогда бы не подумала, что детектив может так хорошо одеваться. Но что это я все болтаю и болтаю! Вы хотели обсудить со мной что-то, не так ли?
– Да, именно то, о чем миссис Фромм беседовала с мистером Вульфом.
– В таком случае вам придется вначале рассказать мне, о чем они говорили. Не могу же я обсуждать то, чего не знаю, правда?
– Конечно, но я ничего не могу сообщить вам, пока не буду знать, согласны ли вы вообще меня выслушать.
– Но я очень хочу вас выслушать.
– Вот и прекрасно. Так я и думал. Понимаете, миссис Горан, я был в той комнате, где они беседовали, и помню каждое их слово. Именно поэтому я решил, что вам будет интересно узнать, о чем они говорили. Однако дело-то в том, что я не могу удовлетворить ваше любопытство бесплатно. Мне следовало бы в самом начале объяснить вам, что я представляю сейчас не Ниро Вульфа, а только самого себя, потому я и предупредил вас, что наш разговор носит конфиденциальный характер. Я согласен удовлетворить ваше любопытство, если вы одолжите мне пять тысяч долларов, которые я вам вряд ли когда-нибудь верну.
– Что, что? Не понимаю…
– Хорошо, я скажу проще. Вы заплатите мне пять тысяч долларов, и я сообщу вам, что миссис Фромм рассказала мистеру Вульфу. Деньги – наличными.
– Вы имеете в виду, что она рассказала ему обо мне что-то кошмарное? Меня это вовсе не удивляет, но все же, что она ему говорила?
– Я вовсе не утверждал, что она говорила ему о вас. Я лишь…
– Нет, нет, говорила! Обязательно говорила! Но что именно?
– Нет, – решительно заявил я. – Сначала вы мне заплатите, а затем я сообщу вам факты. Я предлагаю вам купить у меня кое-что. Ясно?
– Да, но дело вовсе не в этом…
– А в чем же?
– В том, что в действительности вы имеете в виду нечто иное. Вот, например, если бы вы предложили мне рассказать что-то за двадцать долларов, я могла бы по-другому отнестись к вашему предложению, поскольку мне очень хочется знать, что она говорила обо мне. Но пять тысяч долларов! Знаете, мистер Гудвин, что я думаю?
– Нет.
– По-моему, вы человек достаточно умный и просто надеетесь таким способом разжечь мое любопытство и заставить меня разговориться. Когда вы вошли сюда, я даже не подумала, что человек с таким выражением глаз может заниматься подобными делами. Знаете, я ведь вообще сужу о людях по выражению глаз.
Я тоже так поступаю, но только иногда и только до известной степени. Сейчас по выражению ее глаз я не сказал бы, что она самая умная женщина из когда-либо мною встреченных, но ни в коем случае нельзя было назвать ее несерьезной особой, хотя со мной она усиленно разыгрывала роль простушки. Мне хотелось бы побыть с ней часок-другой и разобраться в ее характере, однако у меня были точные указания Вульфа: сделать нарочито откровенное предложение, запомнить реакцию на него и ретироваться. Кроме того, до похорон мне еще следовало повидать возможно больше людей, причастных к делу. Я встал. Она сказала, что сожалеет о моем уходе, и даже намекнула, что готова прибавить десятку к обещанным двадцати долларам, но я сделал вид, что обижен и не могу больше оставаться в ее доме.
Выйдя на улицу, я по телефону снова отчитался перед Вульфом и на такси отправился на Сорок вторую улицу.
Лон Коэн еще раньше предупредил меня, и я не удивился, что Ассоциация помощи перемещенным лицам занимает шикарное помещение на двадцать шестом этаже одного из самых новых торговых дворцов в центре Нью-Йорка, ибо этот небоскреб принадлежал миссис Фромм, и аренды АСПОПЕЛ не платила. Тем не менее мне показалось странным, что здесь находится учреждение, которое занимается помощью несчастным и обездоленным. Одного из них я увидел в сверкающей приемной. Он сидел на большом кожаном диване, ссутулясь от усталости и отчаяния, в заношенном сером костюме размера на два больше, чем следовало бы. Размышляя о том, какое впечатление производит на него вся эта роскошь, я посмотрел на него и тут же отвернулся, так как это был Сол Пензер. Наши взгляды на мгновение встретились, но он тоже быстро отвел глаза, а я подошел к особе с длинным тонким носом и таким же подбородком, сидевшей за письменным столом.
