Джорджет Хейер - Найден мертвым. Тупое орудие
Джим вышел и вскоре вернулся вместе с Тимоти. Тот просил отпустить его в Портло на новый фильм с Джеймсом Кегни.
— Можешь дать мне какое-нибудь поручение, — добавил он.
— Ладно, купи мне коробку спичек и местную газету, — сказал Джим.
— Будет сделано. — Тимоти взял под козырек и исчез.
— А что нужно Полу Манселлу? — спросила Патрисия.
— Хочет увидеться со мной и кое-что обсудить. Я сказал, что у меня не было времени вникнуть в дела фирмы, но он настоял на встрече.
— Это насчет австралийского проекта. — Патрисия вгляделась в него. — Джим, согласись, и они отстанут.
— Зачем же соглашаться, дорогая, вот так сразу? Я еще не разобрался, о чем там, собственно, речь, но знаю, что Сайлас и Клемент возражали.
Она сжала его руку.
— Джим, может, не стоит даже вникать? Ну потеряешь ты на этом какие-то деньги, зато будем жить спокойнее.
Он улыбнулся:
— Надо же, какая ты щедрая.
— Нет, я серьезно, Джим. Уступи Мэнселлам, от тебя не убудет.
— Не в этом дело. Мне совершенно неинтересны дела фирмы «Кейн и Манселл», но я должен подумать. Ради памяти Сайласа и Клемента.
— А может, тебе вообще отделаться от этой фирмы?
— Как только тут все успокоится, предложу Манселлам преобразовать ее в открытое акционерное общество.
— Думаешь, им понравится?
— Зависит от того, кто будет владеть контрольным пакетом.
— Тогда сделай это, Джим. Потому что я боюсь.
— Да что с тобой?
— Не хочется быть похожей на Розмари, но в последнее время у меня ощущение, что над домом нависла какая-то опасность. Ты, конечно, скажешь, что я преувеличиваю. Вероятно. И честно признаюсь: когда ты уходишь, я не нахожу себе места. Переживаю, как бы с тобой чего не случилось.
Он обнял ее.
— Дорогая, не поддавайся панике.
— Стараюсь. Но не говори Полу Манселлу, что не согласен с австралийским планом. Пожалуйста, Джим.
— Не буду. Пока как следует не разберусь, не скажу ничего определенного.
— Но тут что-то не так, Джим. Разве ты не понимаешь?
Он внимательно посмотрел на нее:
— Что ты имеешь в виду?
— Вначале погиб мистер Кейн, теперь Клемент, — проговорила Патрисия, теребя носовой платок. — Инспектор Скотленд-Ярда полагает, что Сайласа тоже убили. Он задал мне много вопросов.
— Ты считаешь, что Мэнселлам настолько нужен австралийский проект, что они из-за него безжалостно расправились сначала с Сайласом, а потом с Клементом?
— Джозеф тут ни при чем, а вот Пол способен на все. Ты его просто не знаешь.
— А не кажется ли тебе, дорогая, что в последнее время ты слишком много общалась с Тимоти?
— Джим, не смейся. Ситуация серьезная.
— Обещаю, что сегодня австралийский проект отклонять не стану.
— Лучше бы ты его принял.
— Не уверен, что тебе действительно этого очень хочется.
Патрисия задумалась.
— Наверное, нет. Ладно, извини. Поступай, как сочтешь нужным. Просто у меня разыгрались нервы.
Джим улыбнулся:
— Тебе нужна хорошая встряска. Давай завтра прокатимся на моем катере с приличной скоростью.
— Это страшно, — призналась она, — но если я собралась стать твоей женой, надо постепенно привыкать и к быстроходным катерам, и к гоночным автомобилям. Я поеду с тобой, если миссис Кейн отпустит.
В три часа к особняку подъехал Пол Манселл. Привез с собой сестру и двоих ее детей. Бетти Пембл решила нарядить их в праздничные костюмы, не подумав, что играть в саду будет неудобно.
Трехлетний Питер, толковый мальчик, был в голубых брючках и гофрированной рубашке лимонного цвета. Судя по мрачному выражению лица, он был этим не очень доволен. Дженифер, на три года его старше, напротив, радовалась, что принарядилась. По пути сюда скучно не было. Девочка болтала без умолку, разозлив дядю.
Только машина остановилась, она тут же выскочила и обняла Розмари.
— Как поживаете, миссис Кейн? Вам нравится мое выходное платье? А Питер, представляете, ну совершенно несносный. Хныкал, не хотел переодеваться. Ну что с ним поделаешь? Глупый малыш.
— Все, дорогая, успокойся, — нежно проговорила мать. — Пусть теперь Питер подойдет и поцелует тетю Розмари.
— Не хочу, — пробурчал тот, глядя исподлобья.
Бетти наклонилась к нему и шепнула:
— Дорогой, ты же обещал маме, что будешь вести себя хорошо. Ты же любишь тетю Розмари, да?
Маленький Пембл сжал пухлый кулачок.
— Не хочу.
— Пожалуйста, не надо, — улыбнулась Розмари. — Я вообще не понимаю, зачем дети должны кого-то целовать.
— Нет, Питер должен сделать то, что ему велено, — твердо проговорила Бетти. — Понимаете, настоять на своем — единственный способ заставить детей слушаться. Так что, дорогой, иди и поцелуй тетю Розмари. Ты ведь не хочешь, чтобы мама увезла тебя сейчас домой?
— Хочу, — ответил Питер. — Хочу домой.
— Разве ты не видишь, как твоя мама огорчается, когда ты так себя ведешь?
— А я хорошо себя веду, правда, мама? — воскликнула Дженифер, прыгая на одной ноге. — Я поцеловала миссис Кейн, хотя ты мне это даже не велела. Правда, мама?
— Да, дорогая. Перестань прыгать. Вспотеешь.
Питеру надоел выпендреж восторженной сестры, и он довольно ощутимо ткнул ей кулачком под ребро. Дженифер захныкала. Бетти принялась успокаивать ее, одновременно внушая сыну, что мальчики никогда не бьют девочек. В общем, первоначальная причина конфликта была забыта.
Розмари повела их в сад.
— Как хорошо, что вы приехали. Иначе бы я просто сошла с ума.
— Моя дорогая, а как я рада вас видеть, вы не представляете. Понимаю, какие вас сейчас переполняют чувства… нет, Питер, дорогой, не надо рвать эти красивые цветы, только посмотри на них, но не трогай. Уверена, тетя Розмари не будет возражать, если ты их понюхаешь. — Бетти повернулась к Розмари. — У дочери развилась необыкновенная любовь к прекрасному. Думаю, сейчас она блаженствует, находясь в чудесном саду. Потом она неделями будет вспоминать об этом.
— Может, они немного поиграют одни? — предложила Розмари. Ей не терпелось излить душу.
— Конечно, — согласилась Бетти, садясь в шезлонг под большим кедром. — Дети, поиграйте тихонько вдвоем. Но только будьте все время на виду.
— Но тут не с чем играть, мама, — заныла Дженифер.
— Ничего, дорогая, побегайте, развлекитесь чем-нибудь. Маме нужно поговорить с тетей Розмари.
— Но, мама…
— Кот! — неожиданно воскликнул Питер, увидев кота, пересекающего лужайку. — Хочу кота. — Он немедленно ринулся за ним, крича: — Он мой. Я увидел его первым. Ты ничего не получишь.
