Агата Кристи - Объявлено убийство
Литтл-Педдокс остался на попечение сержанта Флетчера.
У Мици был выходной. В такие дни она всегда уезжала с одиннадцатичасовым автобусом в Меденхэм-Уэллс. С разрешения мисс Блеклок сержант Флетчер осматривал дом. Сама же мисс Блеклок с Дорой отправились в деревню.
Флетчер работал рьяно. Итак, кто-то смазал дверные петли, чтобы незаметно покинуть гостиную, едва погаснет свет… Мици эта дверь не понадобилась бы, а значит, служанка исключалась.
“Кто же тогда? Соседи, — думал Флетчер, — тоже исключаются”. Он не мог себе представить, как они ухитрились бы смазать петли. Оставались Патрик и Джулия Симмонс, Филлипа Хаймс и, возможно, Дора Баннер. Симмонсы сейчас были в Мильчестере. Филлипа Хаймс на работе. Сержанту Флетчеру выпала возможность все хорошенько осмотреть. Но в доме все оказалось в полном порядке — комар носу не подточит. Флетчер, прекрасно разбиравшийся в электричестве, не смог обнаружить ни в проводке, ни в розетках, ни в выключателях никаких изъянов. Как и отчего погас свет — продолжало оставаться тайной.
При беглом осмотре комнат, к сожалению, тоже не обнаружилось ничего интересного. В комнате Филлипы Хаймс висели фотографии маленького мальчика с серьезными глазами, хранился еще один снимок — тот же ребенок в младенчестве, пачка писем, которые он прислал из школы, и пара театральных программок. Ящик стола в комнате Джулии ломился от моментальных снимков юга Франции. Купающиеся люди, виллы под сенью мимоз… Патрик хранил какие-то мелочи в память о службе на флоте. У Доры Баннер тоже нашлись какие-то безделушки, с виду совершенно невинные.
“И все-таки — кто-то из домашних смазал петли на той двери”. Раздумья Флетчера прервал шум внизу. Он быстро подошел к краю лестницы.
Через холл шла миссис Светтенхэм с корзинкой в руке. Заглянула в гостиную, пересекла холл и направилась в столовую. Вышла она оттуда уже без корзинки.
Сержант Флетчер пошевелился, половица скрипнула, и миссис Светтенхэм обернулась. Задрав голову, она спросила:
— Это вы, мисс Блеклок?
— Нет, это я, миссис Светтенхэм, — сказал Флетчер. Миссис Светтенхэм слабо вскрикнула:
— Боже! Как вы меня напугали. Я подумала: еще один грабитель!
Флетчер спустился к ней.
— Похоже, дом не слишком защищен от грабителей, — сказал он. — И что, каждый вот так, запросто может прийти и уйти, когда ему вздумается?
— Я принесла айвы из нашего сада, — объяснила миссис Светтенхэм. — Мисс Блеклок хотела сварить айвовое желе, но у нее нет айвы. Я оставила корзинку в столовой.
Она улыбнулась.
— О, понимаю, вы хотите узнать, как я вошла? Очень просто — через черный ход. У нас так принято, сержант. Никому и в голову не приходит запирать двери до темноты. И действительно, как было бы неудобно, если бы ты не мог принести и оставить, что нужно. Прошли те времена, когда на звонок выходил слуга и спрашивал, что вам угодно. — Миссис Светтенхэм вздохнула. — Помню, в Индии, — печально продолжала она, — мы держали восемнадцать слуг, восемнадцать! Не считая няню-туземку. Это само собой. А когда я была маленькая, у нас дома всегда крутилось трое слуг, и при этом мама считала нас страшно нищими, потому что мы не могли позволить себе нанять кухарку. Должна признаться, сержант, теперешняя жизнь кажется мне очень странной, хотя, конечно, грех жаловаться. Шахтерам, к примеру, живется куда хуже, они вечно болеют этим пситасикозом (кажется, это от птичек передается?), им, бедненьким, приходится бросать шахту и наниматься в садовники, хотя они не в состоянии отличить сорняк от шпината.
Потом она добавила, направляясь к выходу:
— Не смею вас больше задерживать. У вас, наверно, уйма, работы. А вы что — ждете еще каких-нибудь неприятных сюрпризов?
— Почему вы спрашиваете, миссис Светтенхэм?
— Да просто так. Увидела вас тут и подумала: наверное, все-таки шайка орудует. Вы скажете мисс Блеклок про айву, хорошо?
Миссис Светтенхэм ушла. А Флетчер стоял, будто громом пораженный. Совсем недавно он считал, что дверь смазал кто-то из домочадцев. Теперь он понял, что заблуждался. Постороннему стоило лишь дождаться, пока Мици уедет на автобусе, а Легация с Дорой Баннер уйдут. Все было проще простого. И значит, ни одного из тех, кто присутствовал тогда в гостиной, из подозреваемых исключать было нельзя.
— Мергатройд!
— Да, Хинч?
— Знаешь, я тут все думала-думала…
— И что?
— Да уж пришлось поломать голову. Так вот, Мергатройд, то, что случилось тогда вечером, — сплошная липа.
— Липа?
— Ага. Ну-ка подбери волосы и возьми совок. Представь себе, что ты держишь пистолет.
— Ой! — занервничала мисс Мергатройд.
— Так. Да не бойся ты, он не кусается. Теперь подойди к двери. Ты грабитель. Стань там. А сейчас ты должна войти на кухню и проделать все эти глупости. Возьми фонарик. Включи его.
— Но как же.., среди бела дня?
— А воображение у тебя на что, Мергатройд. Давай включай.
Мисс Мергатройд, зажав фонарь под мышкой, довольно неуклюже проделала все манипуляции.
— Так, — сказала мисс Хинчклифф, — поехали! Вспомни, как ты в Институте благородных девиц играла Гермию из “Сна в летнюю ночь”[22]. Играй же! Вложи всю душу. “Руки вверх!” — вот твоя реплика, и не вздумай портить ее никакими “пожалуйста”.
Мисс Мергатройд послушно подняла фонарик и, размахивая совком, двинулась к кухонной двери.
— Руки вверх! — пискнула она и огорченно добавила:
— Господи, как все это трудно, Хинч!
— Почему?
— Из-за вертящейся двери. Она, того и гляди, ударит, а у меня обе руки заняты.
— То-то и оно, — торжествующе воскликнула мисс Хинчклифф, — а в гостиной Литтл-Педдокса дверь тоже постоянно захлопывается. Хоть она и не вертящаяся, как у нас, а все равно ходит ходуном. Потому-то Летти Блеклок и купила отличный дверной фиксатор у Элиота с Хай-стрит. Никогда ей не прощу, что она меня обскакала. Я уже почти сторговалась с этим старым болваном Элиотом. И вот когда он наконец готов был сбавить цену с восьми гиней до шести фунтов десяти шиллингов, является Блеклок и покупает у него этот проклятый фиксатор. В жизни не видела стеклянного шара такого размера!
— Может, грабитель тоже вставил в дверь фиксатор, чтобы она не закрывалась?
— Да ты в своем уме, Мергатройд? Как бы он исхитрился? Распахнул бы дверь, сказал: “Подождите минуточку”, нагнулся, поставил фиксатор, а потом перешел бы к делу и выкрикнул: “Руки вверх”? А теперь попытайся-ка придержать дверь плечом.
— Все равно очень неудобно, — пожаловалась мисс Мергатройд.
— Вот и я о том же, — сказала мисс Хинчклифф. — Пистолет, фонарь да еще и дверь придерживать — не слишком ли много для одного человека? А если много, то что из этого следует?
Мисс Мергатройд даже не попыталась ничего предположить, а лишь вопрошающе и восхищенно взглянула на подругу, ожидая, что та ее просветит.
— Мы знаем, что у него был пистолет, поскольку он из него стрелял — сказала мисс Хинчклифф. — И фонарик, поскольку все его видели, если только это не массовый гипноз.., ну вспомни нудные индийские байки старого Истербрука о трюках с канатами… Значит, вопрос стоит так: придерживал ли кто-нибудь ему дверь?
— Но кто?
— Да хотя бы ты, Мергатройд. Насколько я помню, ты стояла как раз за дверью, когда погас свет. — Мисс Хинчклифф добродушно рассмеялась. — А ты ведь крайне подозрительная личность, а, Мергатройд? Но кто додумается обратить на тебя внимание? Ладно, давай сюда совок: слава Богу, это не настоящий пистолет, а то ты бы сейчас застрелилась!
— Странно, крайне странно, — пробормотал полковник Истербрук. — Крайне странно.
— В чем дело, милый?
— Поди-ка сюда на минуточку.
— Что случилось, милый?
Миссис Истербрук появилась в дверях гардеробной.
— Помнишь, я показывал тебе пистолет?
— Да, Арчи, такую мерзкую черную штуковину.
— Ну. Сувенир из Венгрии. Он лежал в этом ящике, помнишь?
— Помню.
— А теперь его тут нет.
— Как странно. Арчи!
— Ты его не трогала?
— Ты что, я даже прикоснуться к нему боюсь!
— Может, это старая грымза, как бишь ее…
— Да нет! Миссис Батт в жизни бы такого не сделала. Спросить у нее?
— Не надо. А то разговоры пойдут… Лучше скажи, ты помнишь, когда я тебе его показывал?
— Где-то неделю назад. Ты ворчал, что тебе плохо постирали воротнички в прачечной, выдвинул ящик, а там в глубине лежал пистолет, и я спросила, что это.
— Точно. Где-то неделю тому назад. А числа не припомнишь?
Миссис Истербрук задумалась, она закрыла глаза, лицо выдавало напряженную работу мысли.
— Ну да, — воскликнула она, — в субботу! Мы еще собирались пойти в кино, но не пошли.
— Гм.., а ты уверена, что не раньше? Может, в пятницу или даже на позапрошлой неделе?
— Нет, милый. Я прекрасно помню. Это было тридцатого, в субботу. Просто из-за того несчастья кажется, что все было так давно. Я даже скажу тебе, почему могу точно назвать дату. Это случилось на следующий день после налета. Я увидела пистолет, и он напомнил мне вчерашнюю пальбу.
