Патриция Мойес - Идеальное убийство
– Кто? – переспросила Вайолет.
– Доктор Дюваль знает, не так ли? Эдуард ответил бесстрастным тоном:
– Я знавал ее когда-то.
– Затем подружкам стало известно, что Кристал больна туберкулезом, – продолжал Генри. – И вам, конечно.
– Не буду отрицать, инспектор. Я знал о болезни леди Балаклавы. Для Вайолет это, конечно, полная неожиданность. – Она кивнула, а Дюваль продолжил: – Но случилось чудо – Кристал выздоровела. Возможно, ей помог стрептомицин, который я привозил по просьбе доктора Томпсона. Так я и познакомился с Элизабет.
– А затем? – спросил Генри.
– Затем – что? Ничего! Мы с Примроуз поженились, а Томпсоны потихоньку исчезли из нашей жизни. Я думаю, инспектор, что теперь вы можете продолжить свою историю.
– У Кристал появилась аллергия на стрептомицин. Вы знаете, что это бывает не сразу. С некоторых пор даже небольшая доза стала для нее смертельной.
Эдуард Дюваль сильно побледнел.
– В самом деле… – Он потер подбородок. – Такие вещи случаются…
– А теперь перейдем к главному, – продолжал Генри. – К завещанию леди Балаклавы. На ее наследство претендовали четверо. Это миссис Швахеймер – она и без того миллионерша. Далее идет мадам Дюваль, тоже весьма богатая женщина, не так ли, доктор?
Эдуард Дюваль хмыкнул:
– Конечно!
– И затем – миссис ван дер Ховен. Однако ясно, что разные экстравагантности – это не ее стиль.
Вайолет низко опустила голову.
– Мужей мы исключаем из числа подозреваемых, поскольку все предусмотрено, чтобы деньги им не достались. Дочери жили прекрасно. Мысль, что одна из них могла убить леди Балаклаву, отбросим сразу.
Вайолет подняла глаза, а Эдуард откинулся в кресле и закурил сигару.
– И что? – спросил он.
– Но у нас остался еще четвертый претендент – это мисс Трип. В отличие от других, она все время находилась рядом с леди Балаклавой, день за днем. Она сносила все ее капризы. Была при ней чем-то средним между любимой собакой и слугой. Жила в неудобной тесной каморке и делала всю работу по дому, не получая даже благодарности. Она терпела все это и не жаловалась, полагая, что у нее нет выбора. Без денег и без наследства, как она думала. – Генри помолчал. – Пока не узнала… о наследстве.
– Вы думаете, что она узнала?
– Я уверен.
– Как ей это удалось?
– С помощью Гриффитса.
– А это еще кто такой?
– Молодой врач леди Балаклавы. Ему помогла его красота. Ручаюсь, что Долли выболтала ему о туберкулезе, а Кристал рассказала о завещании. Гриффитс кое-что смекнул. Он видел, что леди Балаклава, тверда как кремень, а Долли, когда получит наследство, будет легко уговорить, ибо она хоть с виду и сурова, но, вообще-то, добрая душа.
– Если все это правда, значит, вы должны арестовать Гриффитса, а не бедняжку Долли. Генри покачал головой.
– Подозрения – это одно, а факты – совсем другое. Гриффитс рассказал Долли о завещании и уговорил ее убить леди Балаклаву. Но сам он не совершал преступления. А вот мисс Трип…
– Долли упала в обморок, когда узнала про наследство! – заявила вдруг Вайолет, молчавшая до сих пор.
Генри посмотрел на Эдуарда Дюваля и удивленно поднял брови.
– Она притворилась, что упала в обморок. Не так ли, доктор? Эдуард Дюваль засомневался.
– Она была в шоке. Понятно, при подобных обстоятельствах. Я не хотел говорить…
– Вы имеете в виду, что знали все это время? Она притворялась? Дюваль вздохнул.
– Это вы сказали, инспектор. Не я. Но…
– Сейчас ее болезнь непритворная, – резко перебила его Вайолет.
– Нет, миссис ван дер Ховен, – произнес Генри. – Ее болезнь – результат действия инсектицида, который привезли вы.
– О, нет!
– Долли сама его себе подложила, чтобы избежать дальнейших расспросов.
– Она чуть не убила сама себя!
– Да, – кивнул Генри. – И теперь я должен отвезти ее сначала в больницу, а потом допросить.
Дюваль встал.
– Я – против.
– А я требую!
– Мне надо было сразу сознаться, – вздохнул Дюваль.
– О чем вы говорите? – резко спросил Генри.
– Этим утром Долли пыталась покончить с собой.
– Но она не умерла?
– Нет. Я все сделал, чтобы ее спасти. Она приняла большую дозу снотворного. Естественно, она и сейчас спит. Вы можете убедиться сами. Она не в состоянии отвечать на ваши вопросы.
– Я хотел бы на нее взглянуть, – попросил Генри.
Они вышли из гостиной, и Эдуард вдруг воскликнул:
– Сегодня же суббота!
– Суббота? – тихо повторила Вайолет.
– Да, надо купить продукты на завтра. Возьми мою машину и съезди в магазин. Заодно можешь попрощаться с мисс Мессингем, если она еще не уехала.
– Да, Эдуард. – Вайолет повернулась и вышла из дома.
Остальные поднялись по лестнице, и доктор Дюваль, чуть посомневавшись, открыл дверь
Черной комнаты.
Сара точно сказала – тут было темно, как в могиле. На кровати, между двумя черными простынями, лежавшая Долли походила на мумию. Однако Генри видел, что она тяжело дышит. Подойдя ближе, он взял ее руку. Она была холодная, как лед.
– Бедная женщина! Теперь мне все понятно. Но вы говорили, что она вне опасности, – громко проговорил Генри.
Долли не пошевелилась, а Эдуард Дюваль пожал плечами.
– Кто может поручиться? Ее силы подорваны болезнью.
– А если она умрет, не будете ли вы в ответе? Дюваль улыбнулся.
– Мой дорогой сэр, я сделал все, чтобы ее спасти.
– Абсолютно все?
– Конечно.
Во дворе раздался шум подъехавшей машины. Генри подошел к окну, раздвинул шторы, затем повернулся к присутствующим:
– Во всяком случае, доктор Дюваль, вам больше не надо беспокоиться о Долли.
– Что это значит, инспектор?
– Приехала «Скорая помощь». Это я ее вызвал еще раньше. Так что, сейчас Долли увезут в больницу, а потом – на допрос.
– Решительно не могу этого позволить, – воспротивился Дюваль. Снизу позвонили в дверь. Генри спокойно стоял и смотрел на Дюваля.
– Эмми, дорогая, – обратился он к жене, – иди, открой. Эмми выскользнула из комнаты, а Дюваль снова улыбнулся.
– Ладно, сдаюсь, инспектор. Я должен сделать письменное заявление.
– Заявление?
– И вы подпишите, что берете ответственность за моего пациента на себя.
– С удовольствием!
– А также я сделаю Долли успокоительный укол. Нет возражений?
– Абсолютно. Вы полностью экипированы, я вижу?
– Экипирован? Нет. Так, кое-что на экстренный случай… – Дюваль достал шприц. – Если вы позволите, инспектор…
На лестнице послышались шаги. Эдуард Дюваль приблизился к постели, держа шприц наготове.
