Татьяна Любова - Ноябрьский триллер
— Торопишься ты, Стас. Зацепки есть, догадки есть. Размотаем дело, и станешь ты у нас «палисандровым генералом»! — подбодрила его Ольга.
— Ой, сладко поешь, ой, сладко! Ну, ладно. Давай работать. Кто по списку следующий?
— Виктория Трамм.
— А-а, основная подозреваемая? Наберем побольше воздуха в легкие, и поехали.
Виктория ввалилась в комнату с большим шумом. Такая нарочитая бесцеремонность, а также вызывающий взгляд должны были, видимо, демонстрировать присутствующим отсутствие какого-либо страха перед органами, а следовательно, и абсолютную невиновность подозреваемой.
Обесцвеченные волосики топорщились, глаза зло поблескивали, за неимением другой одежды ей пришлось надеть злополучное вечернее платье. Изрядно помятое, оно сидело криво, и вся ее взъерошенная фигура являла собой нечто среднее между Славой Полуниным и Миленой Фармер. Зрелище жалкое и забавное одновременно.
Плюхнувшись на пустующий диван Виктория молча уставилась на Стаса, потом также безмолвно перевела взгляд на Ольгу, через минуту, сбитая с толку их затянувшимся молчанием, она выпалила:
— Я — Виктория Трамм!
— Очень приятно, — ехидно заметил Стас.
— Да ничего вам не приятно! Так же, как и мне. Не имею ни малейшего удовольствия лицезреть вас, господа милиционеры.
— Ну вот и познакомились. Спасибо на добром слове, госпожа Трамм. Теперь о деле. Вы работаете редактором журнала «Полина». Замужем и имеете троих детей. С Линой Фандотти знакомы с детства и связаны узами дружбы на протяжении последних двадцати лет. Появились здесь вчера по личному приглашению хозяйки дома. Я пока ничего не перепутал?
— Кроме двадцатилетних дружеских уз.
— Так поправьте меня.
— Четыре года назад Лина вышла замуж, именно тогда дружеские узы, как вы их называете, были безжалостно разорваны.
— И вы ни разу не виделись на протяжении этих четырех лет?
— Ни разу.
— Зачем же она пригласила вас на юбилей мужа?
— Это остается для меня такой же тайной, как и для вас. Мы с Натальей не из этого курятника. Зачем Лине понадобилось выставлять нас на посмешище, я не знаю. Спросить бы об этом у нее, но увы… — Виктория картинно вздохнула и вытащила из сумочки сигарету.
— Итак, расскажите нам, что вы делали вчера вечером.
— А ничего я не делала. Приехала на тачке, по дороге заправилась коньячком для храбрости. Вошла в «тронный зал», вижу весь бомонд в шоке, стушевалась и на нервной почве лишку хватила. Когда начались танцы, Наталья меня подхватила и утащила в комнату Лины — спать. Уснула, проснулась — свет в ванной горит, и вода плещется. Пошла посмотреть, и вижу: Лина в крови плавает. Вот и все.
— То есть ни шума, ни голосов, ни каких-либо других звуков вы не слышали? А проснулись отчего?
— В туалет захотела. Ничего такого я не слышала. А потом, насколько мне известно, следов борьбы ни на теле Лины, ни в помещении обнаружено не было. Или это не так?
— Вопросы здесь задаю я, госпожа Трамм! — одернул Викторию Стас.
— Ах, да! Без этой сакраментальной фразы не обходится ни один милицейский сериал, — парировала Вика, глубоко затянувшись сигаретой.
— Скажите, у вас сердце в порядке?
Вика не ответила, вопросительно уставившись на Дубового. Тот молчал.
— Это к тому, что я должна приготовиться к худшему? — наконец выдавила она.
— Очень может быть. Скажите, вы не пользуетесь лекарством под названием вантостин?
— Нет. До сих пор не пользовалась. Но боюсь, что после судьбоносных событий, происшедших здесь, придется прибегнуть к помощи медицины.
— А ваша подруга Наталья Погодина тоже не страдает сердечно-сосудистыми заболеваниями?
— Наталья-то? Живее всех живых.
— И еще один вопрос, госпожа Трамм. Что вы сами думаете о происшедшем?
— Гм, что я думаю? Думаю, что дело нечисто, но это не моего ума дело.
— И все же… Почему вы считаете это дело нечистым? — полюбопытствовал Стас.
— Потому что семья довольна. Разве вы не заметили, как все они светятся? Они же с трудом сдерживаются, дабы не пуститься в пляс. Особенно мамаша Фандотти, она просто млеет от восторга.
— Разве? А мы и не заметили! — не удержалась от удивленного возгласа Ольга.
— Наблюдательность — качество, необходимое профессиональному сыщику, — снисходительно заметила Виктория.
— Спасибо, что напомнили, — сухо поблагодарил Стас. — Значит, вы уверены, что синьора Луиза была заинтересована в смерти невестки?
— Уверена. Уверена и в том, что вся пьеса с приглашением меня и Натальи на это гребаное торжество была заранее написана и отрепетирована. Уверена, что авторы и режиссеры всего этого действа — святое семейство Фандотти, пропади оно пропадом. Уверена, что я — жертвенный агнец. Тщательно отобранный, но агнец. — Вика с трудом перевела дыхание, пытливо вглядываясь в лица Стаса и Ольги. Она стремилась понять, какое впечатление произвели на сыщиков ее слова.
Ольга скромно опустила глаза, Стас хранил молчание, мрачно изучая ногти.
По прошествии нескольких невыносимо долгих минут он наконец нарушил молчание:
— Это все, что вы имеете сказать нам, госпожа Трамм? Вам нечего добавить?
— Пожалуй, что и нечего.
— Тогда вы свободны.
Виктория тяжело поднялась и медленно направилась к выходу. На пороге она оглянулась и открыла было рот, но внезапно передумала и, так и ничего не сказав, вышла.
Оставшись наедине, Ольга со Стасом некоторое время молчали. Полковник явно нервничал и вытащил из пачки сигарету. Взгляд его упал на мундштук, который как-то забыли предъявить для опознания Виктории.
— О, а ента финтифлюшка? Никто так и не признал ее своей. Напрашивается версия с инопланетянами. Не иначе как из космоса занесло.
Ольга только покачала головой. Что сказать, когда нечего сказать.
Настроение двух детективов медленно сползало к нулю.
— Чего делать-то будем? — хмуро промолвил Стас.
— Сухари сушить. Я лично ничего не понимаю.
— Я не понимал с самого начала. Нет, ну это не поддается никакой логике: я имею в виду «семейную версию». Пришлепнуть родственницу, а потом созвать в дом толпу детективов, чтобы они вывели убийц на чистую воду. Нелогично.
— Я бы не сказала. Быть может, убийца настолько самонадеян, что уверен в собственной безнаказанности. А толпа детективов — для отвода глаз. Чтоб заткнуть рот злопыхателям, прессе, — задумчиво проговорила Ольга.
— Допустим, ты права. И кто у тебя на подозрении?
— Знаешь, я бы поближе познакомилась с мамочкой и сестрой господина Фандотти. У меня есть информация, что именно они терпеть не могли Лину.
