Эрл Гарднер - Дело о сбежавшем трупе
Наконец, дверь, ведущая в соседнюю комнату, отворилась. Прежняя троица вернулась, а с нею и еще один человек.
Мейсон взглянул на него и воскликнул:
— О, Сидней Бум! Как поживаете, мистер Бум? Рад снова вас видеть.
Он встал и пожал ему руку. Бум улыбнулся.
— А как вы, мистер Мейсон? Здравствуйте, мисс Стрит. Делла Стрит протянула полицейскому руку.
— Я очень рада нашей встрече.
— Спасибо.
Послышался скрип отодвигаемых стульев. Холдер, по-видимому, решил выбрать новое направление атаки. Повернувшись к Буму, он спросил:
— Вы работаете в Парадизе?
— Да.
— В должности помощника шерифа?
— Да, сэр.
— И вы прошлой ночью несли дежурство?
— Да, сэр.
— Той же ночью вас вызвали в дом, где проживал Эд Давенпорт?
— Это который на Крествью драйв?
— Не спрашивайте меня, где он находится. Я задал вам вопрос.
— Как вам сказать... Я не знаю наверняка, кому он принадлежит... Так сказала женщина.
— Какая женщина? — спросил Мейсон.
— Секретарь, мисс Нордж.
— Минутку, минутку, — перешел в контратаку Мейсон. — Я не могу не заявить протеста по поводу такого ведения дела, связанного с определением права собственности.
— Я не касаюсь собственности, — раздраженно заметил Холдер. — Я просто стараюсь ознакомить вас с определенными доказательствами, которыми мы располагаем.
— Но вы однозначно спросили, кому принадлежит эта собственность, — сказал Мейсон, — а этот человек ответил вам, что узнал об этом только от Мабел Нордж. Полагаю, Мабел Нордж не является экспертом в вопросах недвижимости и, следовательно, ее слова, переданные мистеру Буму, можно рассматривать всего лишь как показание с чужих слов и...
— Ладно, ладно, — на лице Холдера появилась недовольная гримаса. — Мы с вами не в суде. Сейчас не рассматривается вопрос о праве собственности.
— Но вы сами его подняли.
— Я просто говорю о доме.
— Тогда почему не говорить о нем со ссылкой на номер, под которым он зарегистрирован на Крествью драйв?
— Тогда, — согласился Холдер, — поступим так. Бум. Вас вызвали в дом на Крествью Драйв. Где это?
— В конце Крествью драйв, последний дом справа... большой, стоящий поодаль, среди фруктовых и тенистых деревьев.
— Вы различаете фруктовое и тенистое деревья? — удивился Мейсон.
— Конечно, мистер Мейсон, фруктовое дерево тоже дает тень. Взять, к примеру, эти фиговые деревья, которые можно назвать фруктовыми и...
— Постойте, — прервал его Холдер, едва сдерживаясь. — Мистер Мейсон, расследование провожу я. В данный момент я допрашиваю мистера Бума и прошу вас хранить молчание.
— Независимо от неточностей в показаниях мистера Бума?
— Независимо от всего, — отрезал Холдер. — Повторяю, прошу вас хранить молчание.
— Очень хорошо, — ответил Мейсон. — Пусть все присутствующие учтут — меня просили хранить молчание по поводу любых неточностей, содержащихся в показаниях мистера Бума. Прошу прощения, коллега. Больше не буду прерывать вас. Пожалуйста, продолжайте.
— Итак, вы отправились в этот дом? — продолжал Холдер.
— Да, отправился.
— По чьей просьбе?
— Мабел Нордж.
— Чем она занимается?
— Как мне кажется, она секретарь Эда Давенпорта. Я несколько раз встречал ее в Парадизе.
— Вам не доводилось встречаться с Давенпортом?
— Доводилось. Мы не раз разговаривали.
— Стало быть, вы отправились в этот дом по просьбе Мабел Нордж?
— Да, это так. Она позвонила в полицию.
— И что вы там обнаружили?
— Я обнаружил, что дверь открыта, в доме горит свет, а мистер Мейсон и мисс Стрит расположились в нем.
— Что еще?
— Мабел Нордж поручила мне найти какое-то письмо, написанное мистером Давенпортом и оставленное для нее. Это письмо она должна была вскрыть в случае его смерти.
— Что предприняли вы?
— Я обнаружил это письмо, то есть я обнаружил шкатулку, в которой лежал запечатанный конверт. На нем рукой мистера Давенпорта было написано, что конверт следует передать властям в случае его смерти.
— Как поступили вы с этим конвертом?
— Я взял его к себе на хранение.
— Этот конверт у вас при себе?
— Он находится у вас.
— Хорошо... Вы передали его мне, не так ли?
— Совершенно верно.
— И этот конверт лежит в моем столе. Вы опознали бы его, если бы увидели?
— Конечно.
— Каким образом мы опознали бы его?
— На нем имеется моя фамилия.
— И дата?
— И дата.
— Что потом вы сделали с ним?
— Я передал его вам.
— У нас состоялся разговор по поводу того, что делать с этим письмом, не так ли?
— Совершенно верно.
— И я положил его в сейф?
— Я полагаю, да. Вы сказали мне, что положите его в сейф.
— И этим утром мы с вами встретились снова?
— Совершенно верно.
— И решили, что нам необходимо узнать, что находится внутри конверта?
— Совершенно верно.
— И мы вскрыли его?
— Да.
— И в нем ничего не оказалось, кроме несколько листов чистой бумаги?
— Совершенно верно.
— А когда мы с вами стали осматривать этот конверт, то обнаружили, что его вскрывали?
— Да, сэр.
— После чего мы вызвали эксперта, который объяснил нам, что гуммарабик или какой-либо другой клей, который первоначально был нанесен на клапан конверта, почти полностью удален над паром и что конверт вновь заклеен с помощью растительного клея в течение, вероятно, последних двадцати четырех часов.
— Да, так.
— Все ясно, — сказал Холдер, поворачиваясь к Мейсону. — Что вы можете сказать по этому поводу?
— Я сказал бы, что вы задаете вопросы очень быстро, — ответил Мейсон, — и что Бум отвечал на них, ничуть не колеблясь.
— Нет-нет, я не это имел в виду. Я хотел спросить, что вы можете сказать относительно точности его показаний?
— О, господи! Вы застали меня врасплох. Вы же сами просили меня помалкивать.
— Я только хотел, чтобы вы не мешали допросу. Я... э... прошу вас теперь отвечать на вопросы.
— Каким образом?
— Прошу прокомментировать показания Бума.
— Я не вполне уверен, что они корректны, — сказал Мейсон. — Не сердитесь, мистер Бум. Я знаю, вы считаете их корректными, но, по-моему, это не совсем так.
— В каком отношении? — спросил Холдер.
— О, во многих отношениях. Например, вы утверждаете: Давенпорт собственноручно написал на конверте, что в случае его смерти конверт должен быть передан властям.
— Совершенно верно.
Мейсон повернулся к Буму.
— Вы видели Давенпорта живым?
