Чарльз Вильямс - Клеймо подозрения
В том, как провели меня, было что-то устрашающее. Самая старая формула подставки — и я попался на приманку, как неопытный новичок!
Ловкачи! До того ловкие, что даже страшно. Анонимный намек, что кислота в таком заброшенном месте, должен был меня сразу же насторожить. По крайней мере надо было действовать осторожно Но существенный нюанс: я заставил ее сказать мне о кислоте как бы против воли. И тогда она предупредила, что за мной могут следить — и в то время как он уже поджидал на сеновале с дробовиком в руках...
И это называется провинциальные простачки!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Доктор Морли бросил шарик картечи на стол и хмыкнул:
— Гмм... Ничего себе дробинки!
Это был крупный человек с красноватым лицом, от природы грубоватый и сердечный, но умевший с легкостью хамелеона приспосабливаться к характеру и настроению пациента.
Я выглядел крупным и здоровым, раны мои были сравнительно легкие, и поэтому он разговаривал со мной как мужчина с мужчиной и даже с оттенком мрачноватого юмора:
— Едва ли он вышел на перепелов, этот охотничек!
— Разумеется, нет! — ответил я.
Может быть, позднее я бы придумал какую-нибудь забавную историю, но сейчас я все еще продолжал слышать звук выстрела у себя за спиной.
— Это была двухстволка, — добавил я. слегка передернувшись. ибо в этот момент он прижал края надреза и стал накладывать шов.
— О-о! — сказал он. — Мазила!
«Учтет свои ошибки в следующий раз», — подумал я.
У меня не было никакого представления о том, кто он и как выгдядит. Он мог зайти мне за спину в любой момент. Зато теперь я наверняка знал одно: человек, которого я ищу, не простой хулиган, который плеснул серной кислотой и отсидит, если его поймают, за это несколько месяцев в окружной тюрьме.
— Лучше сделайте мне противостолбнячную прививку, — сказал я, — я уже и не помню, когда мне делали ее в последний раз, а этот сарай был весь выстлан навозом.
— Уж чего-чего, а это вы получите! — весело сказал доктор.
— Но сначала я хочу заштопать до конца вашу голову. Вы не очень ревниво относитесь к своей прическе?
— Да нет, — сказал я. — Самое главное, чтобы она была на моей голове, а не на стене какого-нибудь грязного амбара.
— Ну вот, вам уже и лучше! Я так и знал, что вам быстро полегчает. И вы совсем не знаете, кто он и за что хотел вас прикончить?
— Нет.
— Знаете, а мне придется сообщить полиции. Как-никак огнестрельная рана.
— Разумеется! По свежим следам мы может сообщить об этом также в «Клуб садоводов» и в ближайший выпуск «Литературного альманаха». Нам необходима любая помощь.
...В мотеле мне удалось почти остановить кровотечение и переодеться. Потом я вызвал такси и поехал в город к врачу. Помощник доктора Грэма сказал, что тот уехал в город, и порекомендовал доктора Морли...
Я взглянул на часы. Почти четыре. Хотя бы доктор поторопился, чтобы успеть к пяти часам, когда должен позвонить Лейн.
Местная анестезия, которую сделал доктор, прежде чем обрабатывать рану, уже отходила. Морли окончил штопать мою голову и вкатил противостолбнячную сыворотку.
— Ну вот, теперь вы совсем как новенький! — сказал он и протянул руку к телефону. — Это случилось за пределами города?
— Да, — ответил я. — Во владениях шерифа.
— Гмм... Дайте подумать... имя, местный адрес, что еще нужно сказать?
— Ничего. Только удостовериться, что они все на месте, прежде чем вы расскажете, что в меня стреляли.
— Вы будете поблизости?
— Да, сейчас пойду туда.
Я расплатился, зашел в магазин и, купив дешевую соломенную шляпу, чтобы защитить себя от солнца и любопытных взглядов, направился к зданию суда. Там меня уже поджидали — Макгрудер и огромный рыжеволосый помощник шерифа, имя которого не потрудились назвать. У него были светло-серые глаза, громоздкие челюсти и волосатые руки — красные и с изуродованными костяшками пальцев, что внушало некоторое беспокойство.
Они провели меня в одну из внутренних комнат, разыграли меня сперва индивидуально, а потом коллективно и втолкнули меня в кресло, а сами витали надо мной, забрасывая меня вопросами. Видимо, они считали преступником каждого, в кого стреляли. Несмотря на этот искусный допрос, мне все-таки удалось рассказать, что же произошло на самом деле.
— Где ваше оружие? — рявкнул Макгрудер.
— У меня нет оружия, — отвечал я. — И разрешения на него нет.
— Вы участвовали в вооруженной стычке... без оружия?
— Я не участвовал в стычке. В меня дважды выстрелили, и после этого я дал тягу. И второго выстрела ждал не по своей тупости, а просто упал и не сразу сумел подняться.
— Кто был этот человек?
— Я же вам сказал, что ни разу его не видел. Только его ногу и руку. Судя по всему, он был в комбинезоне. А рука довольно большая. Дробовик — двухствольный и, вероятно, дорогой. Судя по звуку, когда он его перезаряжал, это не из тех двухстволок, которые выходят из серийного производства.
— В итоге вы его убили? Где труп?
— Нет, я его не убивал. Но я бы попытался это сделать, если бы имел оружие!
— Опишите это место еще раз!
Я описал место происшествия еще раз.
— Ферма старого Уилла Нобла, — сказал Макгрудер. — Площадь в сто квадратных миль. Места хватит, чтобы спрятать труп!
— Вероятно, он об этом тоже подумал, — сказал я. Потом достал сигарету и закурил. Рыжий нагнулся и как бы невзначай выбил сигарету у меня изо рта.
— Наступите на нее! — сказал он.
Я наступил.
Интересно, где же Редфилд? Не то чтобы он был деликатнее этих двоих, но если приходится сидеть, отвечая на бесконечные вопросы, несмотря на сильную головную боль, а человек, который пытался вас убить, преспокойненько ушел домой и лег спать, то хотелось бы осмысленных вопросов.
— Где машина? — спросил Макгрудер.
— В мотеле, — ответил я.
Макгрудер кивнул рыжему:
— Сбегай-ка туда и потряси его! Оружие, пятна крови...
— Если будете смотреть внимательно, то на переднем сиденье заметите кровавое пятно, — сказал я. — Мне пришлось проехать с милю с открытыми ранами на голове и руке.
— На одежде у вас нет никаких пятен.
— Я успел переодеться. Если хотите, можете найти мои вещи в ванне. На вещах — пятна крови, по той же причине, разумеется.
— Кажется, мне этот парень начинает надоедать своим остроумием! — бросил Рыжий.
— Давай, катись быстрей в мотель! — бросил Макгрудер, не обращая внимания на его слова.
А я чувствовал себя все хуже и хуже, и мне было безразлично, что они будут делать.
— Какое в вашем штате наказание полагается тому, в кого стреляли из ружья? — попытался я ввернуть реплику.
