Найо Марш - Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)
Следующей в комнату вошла личная сестра-сиделка О’Каллагана по фамилии Грэм. Тихо приблизилась, улыбнулась Аллейну, заложила руки за спину и ждала, что последует дальше. У нее были широко расставленные голубые глаза, полные, насмешливые губы, слегка выдающиеся вперед зубы и изящная фигура. От нее веяло спокойствием и деловитостью, что порадовало старшего инспектора.
– Присядьте, пожалуйста, – произнес он.
Медсестра, опустившись на стул, удобно устроилась и выжидательно замерла.
– Вы медсестра сэра Дерека? – начал Аллейн.
– Да.
– Сколько времени прошло до операции, с того момента как он поступил в больницу?
– Около часа. Его привезли вскоре после того, как я в пять часов заступила на дежурство. Операция началась без пятнадцати шесть.
– Сестра Грэм, не могли бы вы рассказать, что произошло в этот час, но так, словно в деталях описываете на бумаге.
Женщина несколько секунд серьезно смотрела на него.
– Постараюсь, – наконец проговорила она.
Аллейн достал блокнот. Медсестра беспокойно покосилась на него и начала:
– Вскоре после того как я заступила на дежурство, пришло сообщение, что сэра Дерека везут к нам, а меня назначили его сиделкой. Я встретила каталку, переложила сэра Дерека на кровать и подготовила к операции.
– Вы делали ему какие-нибудь уколы?
– Нет. От обычных в таких случаях морфия и атропина отказались. Вместо этого сэр Джон сделал инъекцию гиосцина.
– Понятно. Что дальше?
– Когда все это было выполнено, приехали леди О’Каллаган и сестра сэра Дерека. Мы завершили подготовку к операции, и их впустили в палату. В это время сэр Дерек находился в полусознательном состоянии.
– Продолжайте, сестра.
– Сначала я находилась вместе со всеми в палате. Леди О’Каллаган держалась прекрасно – спокойно, не нервировала больного. А вот мисс О’Каллаган выглядела расстроенной. Они сели около кровати. Я вышла переговорить с сэром Джоном, а когда вернулась, женщины беседовали между собой. Сэр Дерек лежал с закрытыми глазами, но на мгновение поднял веки и застонал. Видимо, в тот момент он находился в сознании, и мне показалось, будто ему плохо. Леди О’Каллаган вышла и с минуту о чем-то говорила с сэром Джоном. Затем мы все вернулись, и сэр Джон осмотрел больного. Пациенту как будто стало лучше, но я считаю, это оттого что он окончательно потерял сознание и находился в забытьи. Сэр Джон диагностировал прободной аппендицит и предложил вызвать мистера Сомерсета Блэка, чтобы тот немедленно приступил к операции. Леди О’Каллаган попросила, чтобы он оперировал сам, и он в конце концов согласился. Я вывела леди О’Каллаган и мисс О’Каллаган из палаты.
Медсестра Грэм помолчала и очень серьезно по-смотрела на инспектора.
– Не происходило ли чего-нибудь до того, как они вышли в коридор? – спросил Аллейн.
– Вы имеете в виду?… Да, произошло… только, инспектор Аллейн, не придавайте этому большого значения. Я уверена: больной нисколько не сознавал, что говорит.
– И все-таки, что он сказал?
– Открыл глаза и произнес: «Нет… Не позволяйте», – а затем снова впал в бессознательное состояние.
– У вас есть какие-нибудь соображения, что он хотел сказать?
– Все, что угодно.
– Куда он при этом смотрел?
– На сэра Джона, который ближе всех находился к кровати.
– Как бы вы описали его взгляд? Просящий? Умоляющий? Какой?
– Нет… Напуганный. Но это ничего не означает. Он скорее выглядел как всякий пациент, которому вкололи наркотик – например, морфий. Характерный хмурый взгляд – я часто замечала такой у больных, когда на них начинал действовать наркотик.
– Но тем не менее вы мне сказали, что ничего подобного ему не кололи.
– Я не колола, – уточнила сестра Грэм.
– У вас странная интонация: вы сделали акцент на «я». О чем вы подумали?
Женщина смущенно поерзала и покраснела.
– Я об этом никому не говорила. Мне показалось рискованным распространяться о том, что не является непреложным фактом.
– Совершенно с вами согласен. Но, полагаю, мне вы должны сказать. Как-никак сэр Дерек О’Каллаган был убит. – Аллейн пристально посмотрел на медсестру. Она казалась пораженной и испуганной. Метнула на него быстрый взгляд, словно надеялась, что ослышалась. Старший инспектор выдержал небольшую паузу и продолжил: – Он получил смертельную дозу гиосцина. По крайней мере четверо могут попасть под подозрение. И тот инцидент, от которого вы стараетесь отмахнуться, может пролить свет на события и избавить от обвинений невиновного. Я слишком опытен в такого рода делах, чтобы делать поспешные выводы. Неужели вы считаете, что принесете кому-нибудь пользу, если станете держать меня в неведении?
– Наверное, нет.
– Позвольте, я вам помогу. Вы думаете, что некий человек дал что-то О’Каллагану – какой-то наркотик. Так?
– По его виду это можно было предположить. Однако прошло слишком мало времени, чтобы наркотик подействовал.
– Что произошло, когда вы вернулись к пациенту? Что вы обнаружили?
– Вы очень проницательны, – заметила медсестра. – Я вернулась и начала прибираться в палате. Больной как будто спал. Я приподняла его веко – оказалось, он без сознания. Зрачок не сократился. Я понимала, что морфия ему дать не могли. Затем заметила под стулом обрывок бумаги и подобрала – на нем был кусочек сломанного сургуча. Ничего этого под кроватью не было, когда сэр Дерек поступил в клинику.
– Вы его сохранили?
– Да. Поинтересовалась, не давали ли что-нибудь сэру Дереку, и положила бумажку в ящик его туалетного столика. Она должна находиться до сих пор там.
– Взгляну, если сумею, позднее. Кто сидел на этом стуле?
– Мисс О’Каллаган. – Отвечая, медсестра явно испытывала неловкость.
– Как долго мисс О’Каллаган оставалась наедине с больным? Три минуты? Пять?
– Думаю, минут пять.
– Вы не заметили чего-нибудь еще? Как, по-вашему, больной пил?
– Стаканом на прикроватном столике кто-то пользовался.
– Вы образцовый свидетель. Полагаю, стакан вымыли, как все остальное? Да, клиника – неподходящее место для охотников вроде меня. Не терзайтесь слишком по этому поводу. Вероятно, что все это никак не относится к делу. Но в любом случае было бы преступно скрывать подобные факты. Сознание, что поступил правильно, приносит утешение растревоженной душе.
– Не сказала бы этого о себе.
– Чепуха. А теперь будьте любезны, принесите мне тот кусочек бумаги и приведите сестру Бэнкс. Только не упоминайте, что произошло убийство. Кстати, что вы думаете о ее реакции на благую весть? Ведь она, как я понимаю, посчитала ее благой?
– Она идиотка, – неожиданно ответила Грэм, – но не убийца.
– Что конкретно она сказала?
