Патриция Вентворт - Ключ. Возвращение странницы (сборник)
– Что?!
Сирил кивнул.
– Знаете, такое, в пакетике. Называется «Атора». Я за ним к бакалейщику бегал, для тетки.
Гарт совладал с собой.
– Медора?
– Точно! Правда, смешное имя? «Куда вы идете, Медора?» – вот как он спросил. Я подумал, что его тоже мог бы застрелить.
– Так-так, продолжай. Что же сказала мисс Браун?
– Сказала, чтобы он не лез не в свое дело, а он: «Это и мое дело», – и спросил, что у нее такое в руке. Она: «Ничего». А он: «Неправда, отдайте мне. Сегодня вы не станете отпирать ключом дверь и заходить в церковь. Если вы собрались послушать орган, можете постоять снаружи, а если хотите поговорить с ним, придется ждать до утра. Давайте сюда ключ».
– И она отдала?
– А то! Он схватил ее за руку, вот так повернул, и ключ упал. Она вскрикнула «ой», как будто собиралась заплакать, вырвалась, забежала обратно в сад и закрыла калитку, а тот джентльмен подобрал ключ, сунул в карман и ушел.
– Куда?
Невероятно грязный палец ткнул в сторону церкви.
– Уверен?
– А то.
– Кто это был? – спросил Гарт. – Ты его знаешь?
Сирил удивленно взглянул на собеседника.
– Знаю, конечно.
– Кто?
– Тот тип, которого здесь зовут «профессор».
Вот вам и месть. Гарт повторил:
– Ты уверен?
Сирил энергично закивал.
– А то. Стал бы я говорить, не будь уверен. Я его узнал. Он такой злющий всегда – прямо как Борис Бэнкс из «Убийства в полночь». Вот это потрясный фильм, он там такое творит. Он убил одну леди…
Гарт резко перебил мальчика:
– Достаточно, давай лучше про тот вечер. Почему ты думаешь, что не ошибся?
Мальчик упрямо, но в то же время с легким смущением взглянул на него.
– Так я же видел, мистер. Говорю же, луна вышла – яркая, как я не знаю что. Это точно был он. Он живет в конце той улочки, за которой поле с этими… с руинами. И джентльмен, которого убили, тоже там жил.
Гарт присвистнул.
– Ну, раз ты уверен… Но имей в виду, что дело очень серьезное.
Сирил вновь кивнул.
– А то. Я знаю. Я не ошибся. Мэдок его зовут.
Гарт постоял мгновение неподвижно, затем положил руку на плечо Сирила.
– Пока он был здесь… пока говорил с мисс Браун… ты больше ничего не слышал? Никаких звуков из церкви?
– Только как другой джентльмен играл на органе.
– То есть ты слышал музыку?
– Да.
– Хорошо. И что же случилось дальше?
Сирил уставился на молодого человека.
– Ничего. Я пошел домой.
– Как же ты вернулся?
– По дереву, мистер, только надо залезть чуть повыше – сначала немного проползти, потом хватаешься за ветку, свешиваешься с нее, раскачиваешься и прыгаешь прямо на подоконник.
Гарт подумал о чувствах тети Софи. Он вспомнил собственные выходки – в том числе невольный спуск по скату крыши, завершившийся в водосточном желобе. И все-таки человеческий детеныш выжил. Гарт рассмеялся и сказал:
– Звучит неплохо. Ну и наконец ты пошел спать?
– Да.
– И больше ничего не слышал?
Сирил с сожалением покачал головой.
– Я лег спать. Если бы не лег, то, может, услышал выстрел. Прямо зло берет, как подумаешь. Я ни черта не слышал. Страшно жаль!
Глава 15
Следующие несколько часов группа людей развила бурную деятельность. Гарт дошел до Перрис-Холта, а оттуда доехал на поезде до Марбери, решив, что из этого довольно-таки большого города можно позвонить сэру Джорджу Рэндалу, не опасаясь чужой бестактности. После звонка сэру Джорджу, начальнику полиции, деликатно намекнули, что дело Харша надлежит перенести в Скотленд-Ярд.
Гарт, закончив разговор, заказал несъедобный и непомерно дорогой ужин в привокзальном отеле, после чего отправился обратно в Борн местным поездом, размышляя, каким образом гостиничные жулики делают еду столь отвратительной.
Шагая по темным полям от Перрис-Холта, он думал о Мэдоке. С какой стати ему убивать Харша? Ревность? Типичный, избитый мелодраматический ход. И весьма неправдоподобный. Но люди то и дело совершают весьма неправдоподобные поступки. Каждый день газеты приносят все более безумные рассказы о человеческом поведении. Пускай Медора и не в его вкусе, но, возможно, вполне во вкусе Мэдока. Или даже Майкла Харша. По-своему она довольно красива. Мисс Браун могла бы сыграть роль какой-нибудь зловещей героини в греческой трагедии. Для Кассандры, допустим, старовата, зато в самый раз для Электры, которая, возможно, никогда и не была молода. Очень убедительная Клитемнестра. Или Медуза. Да, Медуза – самое оно. Медуза, которая увидела нечто превратившее ее в камень. Легенда наоборот.
Мэдока следует арестовать, если только у него не найдется вразумительного объяснения относительно ключа, который он отобрал в проулке. Гарт задумался, как Мэдок воспримет свой арест. Люди, которые сердятся по пустякам, иногда проявляют хладнокровие в опасной ситуации. Он вновь и вновь пытался понять, отчего Мэдок мог застрелить Майкла Харша. Во-первых, несомненный мелодраматический мотив – ревность. Во-вторых, не такое уж невозможное, хотя и извращенное, стремление пацифиста спасти мир от новейшего научного изобретения. Либо так, либо иначе, либо и то и другое вместе. Гарт подумал, что полиции придется поломать голову, чтобы установить мотив убийцы. Никакой присяжный не вынесет смертный приговор человеку, против которого имеются лишь ничем не подтвержденные показания двенадцатилетнего мальчика. Во всяком случае, Гарт радовался, что бремя сняли с его плеч. Он отчитался как должно, и полагал, что поставил точку.
Было не больше одиннадцати, когда он добрался до дома, где его ждала мисс Софи в шерстяном халате. Она встретила племянника с горячим шоколадом и сандвичами и немедленно разговорилась, хотя и самым приятным образом воздерживалась от вопросов. Женщины ее поколения считали нормой, что мужчины приходят и уходят; ей бы даже в голову не пришло спросить, где был Гарт. Таков порядок.
Вместо этого она заговорила о мисс Браун:
– Боюсь, из-за смерти мистера Харша бедняжка пережила страшный шок. Я не позволила Медоре засиживаться допоздна – она просто сама не своя, – но, надеюсь, теперь, когда дознание уже позади, ей станет легче.
Гарт сомневался. Он был встревожен и обеспокоен, поэтому решил поскорее заговорить о мисс Донкастер. Раньше тетя Софи оживлялась, когда разговор касался ворчливой соседки, но на сей раз со вздохом сказала:
– Знаешь, дорогой, мне ее жалко. Они с Мэри Энн пережили очень тяжелые времена в молодости. Их отец был человеком со странностями, очень замкнутым. Он не любил гостей, и его дочери ни с кем не виделись, даже когда ездили за границу. Наверняка они хотели выйти замуж, но так ни с кем и не сумели познакомиться. Мистер Донкастер умер, когда обеим перевалило за сорок. А теперь еще у Мэри Энн отнялись ноги, так что я соболезную Люси Эллен, хотя иногда она и выводит из терпения.
