Сирил Хейр - Трагедия закона. Простым канцелярским шилом
– Я думал, вы возьмете все это с собой в Лондон,- удивился судья.
– В этом нет необходимости. Оборудования моего… э… вонючего кабинета не потребовалось. Я закончил исследование еще вчера вечером перед сном. Все оказалось очень просто – в самом деле, очень просто,- добавил он с видимым разочарованием.
– Правда?- спросил Барбер.
– Вы полностью уверены, господин Флэк?- вмешалась Хильда.- Может быть, если полиция направит эти улики в хорошо оборудованную лабораторию, то там найдут что-то, чего вы не заметили?
– Не исключено, леди Барбер, не исключено, но мало вероятно. В любом случае улики здесь, в целости и сохранности, за исключением, как я только что сказал, одной половинки конфеты, что не меняет дела. Полиция или кто угодно по вашему усмотрению и по усмотрению господина судьи, разумеется, могут получить их в свое распоряжение.
Ты не считаешь, Хильда,- спросил судья, допивая кофе,- что мы сэкономим время, позволив господину Флэку рассказать нам вкратце, что он сумел так быстро обнаружить?
Не дожидаясь ответа ее светлости, Флэк приступил к изложению своих выводов:
– Вчера вечером, находясь в своем номере, я разрезал одну из шоколадных конфет, переданных мне вами. Я выбрал ту, которая, как я полагаю, была прошу прощения, господин судья,- извлечена из вашего рта. С помощью безопасного лезвия для бритья я удалил верхний слой шоколада, который, как вы можете себе ясно представить, был примерно на половину меньше своей, первоначальной толщины (насколько я могу судить, примерно на полтора миллиметра), что явилось результатом оказанного на него воздействия. Под верхним слоем я обнаружил твердое белое вещество. Я внес в это вещество самый обычный, наиболее доступный из химических реактивов – обычную водопроводную воду…- он сделал драматическую паузу,- и получил немедленный и, должен сказать, ошеломляющий результат.
Флэк сделал еще одну паузу, по-видимому рассчитанную на то, что за ней последуют недоуменные вопросы аудитории, но, поскольку все молчали, продолжил:
– Вещество зашипело, запузырилось и исчезло на моих глазах! Я почувствовал резкий запах, который нельзя спутать ни с каким другим. Под воздействием на исходное вещество воды образовался ацетиленовый газ! Иными словами, шоколадная конфета была начинена…
– Карбидом?- спросил судья.
Флэк просиял. Его слушатели, хоть и менее податливые, чем шоколадная конфета, наконец-то проявили признаки реакции.
– Совершенно верно,- подтвердил он.- Обыкновенный, или, как моя жена называет его, садовый, карбид.
– Невероятно!- вымолвила Хильда.
– Интересно, не правда ли? Но естественно, мои исследования на этом не закончились,- поспешно сообщил Флэк, полный решимости довести свой рассказ до конца.- Я продолжил исследование содержимого коробки (разумеется, приняв меры предосторожности, чтобы не стереть отпечатки пальцев, если таковые имелись), с целью установить: а) способ действия лица, обошедшегося с содержимым таким странным образом; б) количество конфет, начиненных карбидом. Прошу прощения за то, что отступлю от хронологического порядка, но рассмотрим вначале пункт "б". Я пришел к выводу, что из трех рядов конфет, находящихся в коробке, только верхний ряд был кем-то обработан после покупки конфет в магазине. Могу гарантировать, леди Барбер, что вы не нанесете себе никакого вреда, скушав, так сказать, второй и нижний этажи.- Флэк почмокал губами, довольный своей шуткой, и продолжил: – Итак, опасность таилась в верхнем ряду. Тщательное исследование – и здесь не требуется специального знания химии, поскольку и господа из Скотленд-Ярда и, если хотите, судья Высокого суда правосудия (я лично, если позволите, доверился бы последнему) могут убедиться в этом невооруженным глазом. Так вот, тщательное исследование со всей очевидностью показывает (теперь я перехожу к пункту "а", господин судья), что конфеты были аккуратно разрезаны вдоль на две половинки каким-то острым инструментом (например, обычным, но очень подходящим для этого безопасным лезвием, вроде того, что использовал я сам), а затем были вновь соединены и склеены путем сильного нагревания, чтобы восстановить целостность. Я понятно объясняю?
Все молчали, а поскольку молчание обычно воспринимается как знак согласия, Флэк пояснил:
– Когда я сказал, что конфеты были разделены на две половинки, я не имел в виду, что их начинка – твердая и рассыпчатая – была разрезана тоже. Это была бы слишком трудоемкая и ненужная работа, не говоря о том, что существовал риск затупить столь тонкий инструмент, как лезвие. Нет, начинка не была разрезана! Скорее всего, был разрезан только панцирь (может, я употребил не совсем правильный термин – я имею в виду мягкую оболочку поверх твердой начинки), то есть произведена операция, обратная той, которую производят изготовители конфет, а именно: наполнитель (кажется, это так называется) покрывается двумя шоколадными полусферами, которые сжимаются, и получается конечный продукт – конфета. Короче говоря, напрашивается вывод, что злоумышленник снял верхнее покрытие способом, который я описал, вынул съедобную начинку и заменил ее вредным веществом, которое я идентифицировал.- Флэк промокнул лоб и тряхнул головой, как он обычно делал по окончании своей речи в суде.
Дерик первым нарушил благостную тишину, последовавшую за словоизвержением адвоката.
– Но почему карбид?- удивился он.- Странный выбор для отравителя.
– Да, почему? Я бы сказал, очень странный, мой молодой друг. Настолько странный, что перед нами встает проблема – для меня, впрочем, не проблема, но позволю себе говорить об этом как amicus curiae Ревнитель законности (лат.),- а отравитель ли это вообще? Не похоже ли это происшествие на довольно жестокий и глупый розыгрыш?
– Розыгрыш?- сердито спросила Хильда.
– Давайте подумаем,- ответил Флэк, направив в ее сторону толстый указательный палец.- Давайте подумаем. Конечно, в этом должен разобраться эксперт-токсиколог, на роль которого я не претендую, но, насколько могу судить, если проглотить такое количество карбида, которое мы имеем, целиком, то результат может быть весьма неблагоприятным, даже фатальным. Не могу сказать наверняка, но это не исключено, хотя не хотел бы преувеличивать. Но разве можно проглотить столько шоколадных конфет сразу? Ведь назначение данного продукта – доставить себе удовольствие, почувствовать его вкус, а это исключает вышесказанное. Как едят конфеты? Существуют два способа. Первый, который, по-видимому, предпочитаете вы, леди Барбер,- это откусить и жевать – извините за грубую формулировку, но не знаю, как иначе описать такой процесс. Второй – более медленный, чтобы растянуть удовольствие, который предпочитает господин судья, а именно: сосать, то есть поглощать медленно. Так вот, как свидетельствует ваш вчерашний неприятный опыт… (Надеюсь, вы вполне оправились? Простите, что не осведомился раньше.) Так вот, ваш опыт свидетельствует, что в самый первый момент откусывания, при контакте со слюной, карбид выделяет ацетиленовый газ, подделка тут же выявляется и, соответственно, нежелательный элемент выплевывается. С другой стороны, при сосании ощущения замедляются и подделка выявляется позже, но тем не менее все равно обнаруживается.- Он важно покачал головой.- Все равно обнаруживается! Возможно, между моментом осознания и моментом отвержения некоторое незначительное количество карбида поглощается организмом достаточное для того, осмелюсь сказать, чтобы вызвать очень неприятную желудочную реакцию, но, я уверен, недостаточное для того, чтобы стать летальной дозой. Повторяю, карбид – вполне подходящее средство для осуществления того, что по странной причине и неправильно называется "розыгрышем". А как яд – это ерунда.- – Флэк вдруг замолчал, как будто пораженный своим переходом с профессионального языка на обычный, и пробормотал: – Мне пора, я опаздываю на поезд,- и убежал.
