Эрл Гарднер - Дело невероятной фальшивки
— С Франклином Гейджем.
— Его сейчас нет. Он в командировке.
— В таком случае с мистером Хоумером Гейджем.
— Как о вас доложить?
— Перри Мейсон.
— Вы хотели переговорить с ним насчет покупки, о каких-то предметах искусства или…
— У меня гораздо более личный вопрос.
— Какую фирму вы представляете?
— Я не представляю никакую фирму. Меня зовут Перри Мейсон. Я — адвокат из Лос-Анджелеса. В настоящий момент я здесь, чтобы поговорить об одной сотруднице вашей фирмы, Диане Дуглас.
— О! О да… да, правда? Минутку.
Девушка сняла трубку и быстро начала что-то объяснять, однако система была установлена таким образом, что Мейсон не слышал произносимых слов.
Через несколько секунд дверь в дальней части комнаты отворилась, и появился крупный коренастый мужчина, которому еще не исполнилось и сорока лет, с темными волосами, зачесанными от висков назад, густыми черными бровями, наблюдательными серыми глазами, скрытыми за очками в черепаховой оправе. Тонкие губы, вытянутые в прямую линию, говорили о целеустремленности.
— Мистер Мейсон? — обратился он к адвокату.
— Да.
— Я — Хоумер Гейдж. По какому вопросу вы хотели со мной встретиться?
— Диана Дуглас.
— Что с ней?
— Это ваша сотрудница?
— Да. Однако в настоящий момент ее нет в конторе. Ее брат серьезно пострадал в автокатастрофе, и она страшно переживает. Если вы пришли выяснить насчет ее кредитоспособности или каких-либо гарантий, я уверяю вас, что у нее прекрасная репутация.
— Ни то ни другое. Я пришел, чтобы переговорить с вами о ней самой.
— Ну, я вас слушаю.
— Если вы хотите, чтобы мы говорили здесь, будем говорить здесь. Я представляю мисс Дуглас. На каком основании вы заявили полиции Лос-Анджелеса, что она присвоила двадцать тысяч долларов, принадлежащие этой…
Гейдж поднял обе руки ладонями к Мейсону, прося его замолчать.
— Остановимся здесь, мистер Мейсон. Мы не говорили ничего подобного.
— Значит, намекнули.
— Мистер Мейсон, сейчас не время и не место для обсуждения этого вопроса.
— Чем вас не устраивает время?
— Ну… я не предполагал… вы не звонили… меня никто не предупредил.
— А вам требовалось предупреждение?
— Не обязательно.
— В таком случае почему вас не устраивает место?
— Оно не предназначено для подобных разговоров.
— Вы сами его выбрали, — напомнил Мейсон. Гейдж распахнул дверь.
— Пройдите, пожалуйста, в мой кабинет, мистер Мейсон, — пригласил он.
Мейсон проследовал за Хоумером Гейджем по толстому ковру вдоль стеклянных шкафов с экспонатами по обеим сторонам, мимо двух девушек, откровенно прекративших работу, чтобы посмотреть на адвоката.
Гейдж распахнул дверь своего кабинета, пропуская Мейсона вперед.
— Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Мейсон, — предложил Хоумер Гейдж. — Мне очень жаль, что вы подняли этот вопрос в присутствии других наших сотрудниц.
— Вы не оставили мне выбора, — возразил Мейсон.
— Ну, наверное… Простите. Я не оценил сразу важности вашего визита.
— Надеюсь, теперь оценили?
— Мистер Мейсон, факт остается фактом: аудит показал крупную недостачу наличности, и, естественно, мы захотели проверить, чем занимаются наши сотрудники, отсутствующие в данный момент.
— И Диана Дуглас оказалась одной из них?
— Да.
— Ваш дядя, Франклин Гейдж, также подвергнется проверке?
— Его вряд ли можно назвать сотрудником. Ему фактически принадлежит эта компания.
— А Эдгар Дуглас?
— Да. Он лежит в больнице с переломом черепа. Он еще не приходил в сознание после аварии. Боюсь, что у него мало шансов.
— Вы и его проверяли? — уточнил Мейсон.
— Как его можно проверить? Невозможно допросить человека в бессознательном состоянии.
— Значит, Диана Дуглас — единственная, кого вы решили проверить, попросив об этом полицию?
— Мистер Мейсон, не бегите впереди паровоза! Обнаружив такую крупную недостачу, мы, естественно, захотели переговорить с мисс Дуглас. Это наше право. Она работает в нашей компании. Мы предполагали, что ее нет на работе, потому что ее брат находится в тяжелом состоянии. Мы считали, что она проводит все время в больнице, сидя у его постели, однако выяснили, что она внезапно вылетела в Лос-Анджелес.
— И вы попросили полицию Лос-Анджелеса проверить ее?
— Полицию Лос-Анджелеса попросили попытаться собрать о ней какие-нибудь сведения.
— Вы намекнули, что она могла присвоить деньги компании?
— Конечно нет, мистер Мейсон. Не пытайтесь класть свои слова мне в рот. Мы просто попросили проверить.
— А как вы выяснили, где именно она остановилась в Лос-Анджелесе?
— Это конфиденциальная информация, и в настоящий момент я не стану ее разглашать.
— Хорошо. Я хотел, чтобы вы знали, что я представляю мисс Дуглас. Мы считаем, что пострадала ее репутация, потому что ее обвинили в присвоении денег компании, по крайней мере, подразумевали это, и вы попросили полицию Лос-Анджелеса найти ее… Вот моя визитка, мистер Гейдж. Если вы надумаете обсудить что-либо с мисс Дуглас, вам следует обсуждать это со мной.
— Вы имеете в виду, что она больше здесь не работает? — уточнил Хоумер Гейдж.
— На этот вопрос я не готов ответить. Я говорю только о клевете. Я советую вам связаться со мной, если вы намерены предпринять еще какие-либо действия по данному поводу.
— Мистер Мейсон! Мистер Мейсон! Ну почему вы так воинственно настроены? Не нужно искать повода для ссоры. Неужели вы приехали из Лос-Анджелеса только затем, чтобы сообщить нам это?
— Почему бы и нет?
— Кажется бессмысленным… Боже праведный, мы понятия не имеем, где эти деньги. Мы просто знаем, что есть недостача.
— А вы в этом уверены?
— Да. В кассе недостает более двадцати тысяч долларов.
— Вы держите такие суммы наличными прямо в конторе?
— Да. Гораздо большие.
— Я имею право поинтересоваться, почему?
— Не вижу повода скрывать это от вас, — ответил Гейдж. — Многие наши сделки заключаются за наличный расчет, причем часто это происходит в выходные дни, когда все банки закрыты.
— Вы не хотите оставлять следов?
— Нет-нет, ничего подобного. Мы просто давно проводим политику наличных расчетов, уже заключили массу сделок таким образом, а потом… ну… устанавливается…
— Боюсь, что не понимаю вас, — вставил Мейсон.
— Это сложно понять. В некоторых странах существуют различные эмбарго, которые… следует учитывать. В Мексике, например, считается незаконным экспорт старинных артефактов[3], однако в нашей стране на них огромный спрос.
