Эрл Гарднер - Содержанка никуда не денется
Я подошел к окну, встал спиной к Берте и посмотрел вниз на улицу. Чувствовал я себя просто адски.
– Отвечай! – заорала Берта. – Не торчи там и не пытайся переупрямить меня! Господи, неужели тебе не понятно, что я вляпалась в неприятности? Мне ни разу в жизни не доводилось видеть Фрэнка Селлерса в таком состоянии, и тебе тоже. Ты…
Зазвонил телефон.
Берта схватила трубку и провозгласила:
– Он поговорит отсюда.
Из трубки послышалось приглушенное бормотанье, и Берта взвизгнула:
– Черт побери, Элси, я сказала, отсюда поговорит. Давай переключай сюда этого типа.
Я повернулся и сказал:
– Я не могу говорить с ним отсюда, Берта.
– Черта с два ты не можешь! – гаркнула Берта. – Поговоришь с ним отсюда или же ниоткуда не поговоришь. Либо бери трубку и разговаривай, либо я прикажу Элси отменить разговор.
Я оглянулся, увидел гневно сверкающие глаза Берты, подошел к телефону и взял трубку:
– Это менеджер фотокомпании «Приятная неожиданность»?
С другого конца донеслась быстрая, дробная, нервная и отрывистая речь с японским акцентом:
– Это менеджер, мистер Кисарацу.
– С вами говорит Дональд Лэм, – представился я, – из Лос-Анджелеса. Это вы продали мне фотокамеру и бумагу?
– Правильно, правильно, – возбужденно бубнил он в телефон. – Такахаси Кисарацу, менеджер фотокомпании «Приятная неожиданность», к вашим услугам, очень рад. Чем могу помочь, мистер Лэм?
– Вы помните, что я приобрел камеру и коробку фотобумаги?
– О, разумеетс-с-ся, – просвистел он. – Все уже доставлено в аэропорт. Доставлено в аэропорт специальным курьером для срочной пересылки экспресс-почтой.
– Посылка пришла, – сообщил я, – только я не получил купленного.
– Посылка у вас?
– Так точно.
– А покупки нет?
– Совершенно верно.
– Извините, пожалуйста. Я не понимаю.
– Я специально купил конкретную коробку с бумагой, – растолковывал я. – Сюда же пришла не та коробка, которую я выбрал. На этой коробке повреждена опечатка. Ее открывали.
– Открывали?
– Открывали.
– Ох, простите. Мне очень жаль. У меня здесь в квитанции все записано. Мы немедленно высылаем вам новую коробку бумаги. Извините, пожалуйста.
– Мне не требуется новой коробки бумаги, – настаивал я. – Мне нужна та, которую я купил.
– Простите, не понял…
– А по-моему, превосходно поняли, черт побери, – заявил я. – Так вот, я хочу получить ту коробку бумаги, которую приобрел. Именно ту, ясно?
– Буду счастлив незамедлительно переслать новую пачку, очень быстро, специальной доставкой. Виноват, извините, пожалуйста. Досадное недоразумение. Может, кто-то открыл коробку с бумагой после того, как вы совершили покупку?
– Почему вы так думаете?
– Потому что нашел на полу за прилавком несколько листов фотобумаги пять на семь. Прошу прощения. Извините, пожалуйста. Мы все исправим.
– А теперь слушайте, – приказал я, – исправьте, и немедленно. Я хочу получить эту пачку бумаги, и поскорее. Если же не получу, вас ждут неприятности. Крупные неприятности. Вы меня поняли?
– Понял, понял, все это уже весьма неприятно. Извините, пожалуйста, за бумагу. Немедленно высылаю пачку. До свидания.
Он повесил на своем конце трубку. Я опустил свою на рычажки и встретился взглядом с Бертой.
– Сукин сын, – процедила сквозь зубы Берта.
– Я? – уточнил я.
– Он, – пояснила она. А попозже добавила: – И ты тоже. – После чего продолжала: – Черт возьми, Дональд, тебе следовало бы знать, что не стоит даже пытаться перехитрить восточного человека. Они умеют читать твои мысли с такой же легкостью, как я читаю в газете биржевые сводки.
– Превосходнейшее приобретение эта фотокамера, – заметил я. – По-моему, он получает их контрабандой.
Берта заморгала глазами.
– Ну еще бы не превосходнейшее, – буркнула она. – Ты купил фотокамеру не для того, чтобы фотографировать. Так зачем ты купил ее, черт побери?
– Может быть, – рассудил я, – будет лучше, если я вам не скажу. Может быть, я попал в переплет.
– В таком случае оба мы в переплете, – заметила Берта. – Так какие вещественные доказательства ты пытался тайком от всех переправить самому себе?
– Никакие не доказательства, – объявил я. – Фрэнк Селлерс прав. Это были пятьдесят тысяч.
У Берты отвисла челюсть, а глаза полезли на лоб.
– Пятьдесят… тысяч!..
– Пятьдесят тысяч, – подтвердил я.
– Дональд, этого быть не может! Как ты их отыскал, черт подери!
– Селлерс опять прав, – признал я. – Тот тип переправлял чемодан. Я произвел подмену, забрал его чемодан, а он прихватил мой. У него в чемодане оказались пятьдесят тысяч. Я прикинул, не меня ли они дожидаются, так что приобрел фотокамеру и бумагу. В коробке лежали две пачки фотобумаги. Я осторожненько вскрыл под прилавком коробку, пока менеджер по моей просьбе подбирал кое-какие аксессуары к камере, вытащил несколько листков и сунул пятьдесят тысяч в пачку. Велел немедленно отослать сюда в офис. Потребовал доставить посылку в экспресс-авиапочту со специальным курьером, чтобы она была тут к моему возвращению.
– Боже мой, – охнула Берта, – этого вполне достаточно, чтобы сразу вселить в продавца подозрения.
– Ничего подобного, – возразил я. – Я нарочно подольше возился с камерой, проверял и перепроверял. На бумагу же не обращал никакого внимания, коробка шла просто так, сбоку припека. Интерес проявлял исключительно к камере. А когда уходил, он велел одному из своих клерков срочно доставить ее в аэропорт.
Берта затрясла головой:
– Башковитый ты негодяй, Дональд, и от большого ума суешь порой голову в петлю. Какого дьявола ты не зашел в магазин к американцу? Тебе этих типов с Востока не одурачить. Они без конца кланяются, расшаркиваются, хихикают и все время поводят по сторонам раскосыми глазками, как змея жалом, подмечая такое, что на наш взгляд не имеет значения, а для них просто-напросто открытая книга.
– Вы провинциалка, Берта, – констатировал я. – У каждой нации свои особые манеры поведения. Возможно, на взгляд японцев, мы держимся на людях чистосердечно, пожимаем друг другу руки, похлопываем по спине, демонстрируя от всей души искренность, и постоянно врем, словно черти. Описанные вами восточные обычаи всего-навсего церемониал. Вы опасаетесь уроженцев Востока, потому что они могут оказаться умнее вас.
Берта рассерженно глянула на меня:
– Поди к черту. Они перехитрили не меня, а тебя.
– Ладно, – сказал я, – что толку спорить. Вы осматривали посылку в момент доставки. Упаковка была повреждена?
– Нет, черт возьми, – заявила Берта. – Посылка была аккуратнейшим образом опечатана и упакована, и на ней красовался ярлык фотомагазина, и она была адресована на нашу фирму на твое имя. Так что я ее приняла и открыла взглянуть, что за штука. И ничего не увидела. Только вскрыла обшивку, зазвонил телефон, это оказался Фрэнк Селлерс, и я сразу помчалась туда.
