Майнет Уолтерс - Уздечка для сварливых
– Моя. Я сказала, что хочу развода.
– Понятно. – Сержант задумчиво смотрел на Сару. – Что произошло в тот вечер?
Она вздохнула:
– Я была расстроена после похорон Матильды. Задумалась над извечным вопросом о смысле жизни, о смысле ее жизни. И внезапно поняла, что моя жизнь почти так же бессмысленна. – Она повернулась и посмотрела на Купера: – Удивлены? В конце концов, я все же доктор, а в медицину не идут без призвания. Так же как и в полицию. Мы занимаемся этим, потому что верим, что можем как-то изменить этот мир. – Сара усмехнулась. – Жуткая самоуверенность. Мы якобы знаем, что делаем, хотя, если честно, я не уверена, что это так. Врачи настойчиво борются за сохранение жизни пациентов, ибо так нам предписывает закон, и мы напыщенно заявляем об улучшении качества жизни. Я могла контролировать боль Матильды благодаря современным лекарствам. Но ее жизнь была ужасной не из-за боли, а из-за того, что она была одинокой, озлобленной, отчаявшейся и очень несчастной. На похоронах я взглянула на себя и мужа со стороны и поняла, что те же прилагательные можно применить и к нам. Мы оба одиноки, оба озлоблены, оба отчаялись и оба несчастны. Поэтому я и предложила развестись, а Джек не стал возражать и ушел. – Сара цинично улыбнулась. – И никаких проблем.
Куперу стало жалко эту женщину. Он-то знал, что без проблем такие вопросы не решаются, а ситуация Сары ему напомнила игрока в покер, который пытался блефовать и проиграл.
– Ваш муж не встречал миссис Лассель до похорон?
– Нет, насколько мне известно. Лично я не встречала, поэтому не представляю, каким образом он мог с ней встретиться.
– Но он ведь знал миссис Гиллеспи?
– Если и так, то не я их познакомила. – Сара смотрела в сад, стараясь тянуть время. – Джек никогда не упоминал ее имени в наших разговорах.
Интерес детектива Купера к отсутствующему Джеку Блейкни все возрастал.
– Тогда почему он пошел на похороны?
– Я его попросила. – Сара выпрямилась. – Ненавижу похороны, но всегда чувствую себя обязанной на них пойти. Слишком непорядочно отворачиваться от пациента сразу после его смерти. Джек был настолько любезен, что оказал мне моральную поддержку. Ну а если честно, кажется, он просто любит надевать свое черное пальто. Ему нравится выглядеть по-сатанински.
«По-сатанински». Сержант задумался. Дункан Орлофф утверждает, что Матильда любила Джека Блейкни. Миссис Лассель описала его как «странного человека, который говорил очень мало, а потом потребовал, чтобы его отвезли домой». Викарий же, напротив, был очень словоохотлив, когда Купер попросил рассказать его о присутствовавших на похоронах. «Джек Блейкни? Он художник, хотя и не очень успешный, бедняга. Если бы не Сара, он умер бы с голоду. Кстати, мне его картины нравятся. Я бы купил один из его холстов, если бы он не стоил так дорого. Но Джек утверждает, что он знает себе цену, и отказывается продавать дешевле. Знаком ли он с Матильдой? Наверное. Однажды я видел, как он уходил из ее дома с альбомом для набросков под мышкой. Она была бы отличной моделью для его картин. Думаю, он не удержался и написал ее».
Купер решил взять быка за рога.
– Преподобный Маттьюз утверждает, что ваш муж рисовал портрет миссис Гиллеспи. Тогда он должен был знать ее очень хорошо. – Детектив зажег еще одну сигарету и наблюдал за Сарой сквозь табачный дым.
Она долго сидела молча, рассматривая корову на далеком лугу.
– Наверное, мне следовало бы сказать, что я отказываюсь отвечать на ваши вопросы до прихода адвоката, – пробормотала она наконец, – однако, боюсь, вы воспримете это с подозрением.
Купер ничего не ответил. На приятном лице детектива не читалось сочувствия, только спокойная уверенность, что Сара ответит на его вопрос утвердительно, с адвокатом или без. Она вздохнула.
– Я могла бы отрицать существование портрета довольно легко. Они все находятся в студии, но есть только один шанс на миллион, что вы узнаете, на котором из них Матильда. Дело в том, что мой муж рисует характеры. Чтобы расшифровать его картины, нужно понимать его цветовой код и динамику формы, глубины и перспективы.
– Тем не менее вы не собираетесь отрицать существование портрета? – предположил Купер.
– Только потому, что Джек не стал бы этого делать, а мне очень не хочется давать ложные показания. – Сара улыбнулась, и ее глаза засветились энтузиазмом. – Вообще-то портрет великолепен. Думаю, самая удачная из его работ. Я нашла портрет вчера, перед вашим приходом. Я догадалась, что он там, из-за нескольких слов, брошенных Рут. Она рассказала, как Джек упомянул в разговоре, будто Матильда называла меня Уздечкой Для Сварливых. – Сара вновь вздохнула. – А он мог это узнать только от самой Матильды, потому что я ему об этом не говорила.
– Вы позволите взглянуть на портрет?
Сара не обратила внимания на вопрос и продолжала:
– Он не убивал ее, сержант, по крайней мере из-за денег. Джек презирает материализм. Единственную пользу от денег он видит в том, что ими измеряется величина его таланта. Поэтому Джек никому ничего не продает – его собственная оценка своей гениальности намного выше, чем оценка окружающих. – Она улыбнулась, увидев выражение недоверия на лице детектива. – Вообще в такой позиции есть смысл, хоть она и раздражает своей тщеславностью. Доводы Джека таковы: простой обыватель не способен усмотреть гениальность в его работах, какую бы цену он за них ни назначил. В то время как настоящий ценитель увидит в нем мастера и не поскупится в цене. Следовательно, если ты считаешь себя гением, то назначай за свою работу солидную сумму и жди ценителя.
– Извините, доктор Блейкни, но все это чушь. – Купер вдруг разозлился. – У вашего мужа колоссальное самомнение. Есть еще хоть один человек, который считает его гением?
– Ван Гога тоже никто не считал гением, пока он не умер.
«И почему только, – подумала Сара, – такое прямодушное восприятие Джеком своей персоны так раздражает людей? Не потому ли, что в нашем неопределенном мире его определенность кажется пугающей?»
– На самом деле не так уж важно, какой Джек художник, – сказала она спокойно. – Хороший, плохой или посредственный – не имеет значения. Я считаю его талантливым, но это мое личное мнение. Важно то, что он никогда не убил бы Матильду из-за денег. Даже если предположить, что он знал о завещании в мою пользу, хотя я в этом сильно сомневаюсь. Почему вдруг она стала бы рассказывать ему, когда мне не обмолвилась ни словом?
– Да, и все же он считал, что вы собираетесь развестись с ним и выставить за дверь.
– Вряд ли. Ведь в этом случае я одна буду наслаждаться свалившейся на меня удачей, разве не так? Какая ему польза от наследства, если мы разведемся?
