Джон Карр - Он никогда бы не убил Пэйшнс или убийство в зоопарке
Кери стиснул зубы и шагнул вперед.
Идея нравилась ему не больше, чем Г.М., но, стараясь не терять самообладания, он вцепился в извивающиеся кольца.
Вопреки популярному мнению о змеях, эти кольца на ощупь были холодными и сухими. Кери бросил взгляд через плечо. Мэдж испуганно прижалась к стене.
— Ну? — снова заговорил Г.М. — Делайте то, что собирались, и поскорее! Что вас сдерживает?
Доктор Риверс, наморщив лоб, рылся в черном саквояже.
— Какая небрежность! — пробормотал он.
— Чья небрежность?
— Моего лабораторного ассистента в больнице, — ответил Риверс. — Не могу найти резиновые перчатки.
— Ну и черт с ними! Кому интересны ваши перчатки?
— Все не так просто, мой дорогой сэр. — Доктор раздраженно отодвинул саквояж. — Иметь дело с образцами этого вида — довольно опасная работа.
— Рад это слышать, — проворчал Г.М. — Признаю, что до сих пор мне это не приходило в голову, но лучше поздно, чем никогда. Удивительно, что вам хватает наглости говорить это мне в глаза!
— Прошу прощения, маэстро, но вы меня не поняли. Я имею в виду ядовитые зубы. Вам ничего не грозит — вы имеете дело не с тем концом змеи.
— Для меня любой конец этой чертовой штуковины не тот. Ради бога, чего вы опасаетесь?
— Любой порез иди ссадина на руках могут оказаться роковыми. Следовательно… — Риверс оборвал фразу и щелкнул пальцами. — Вспомнил!
— Что вы вспомнили?
— Мой ассистент тут ни при чем. Я оставил резиновые перчатки в доме Бентонов позавчера. Пожалуйста, подождите немного! Мне понадобится меньше двух минут, чтобы сбегать за ними.
От ярости лицо Г.М. исказилось, как будто он выступал в пантомиме.
— Очень сожалею — это только моя вина. — В голосе Риверса звучало искреннее раскаяние.
— Я слышал, что водопроводчики проделывают нечто подобное, — заметил Г.М. — Но доктор, забывающий орудия своего ремесла и заставляющий трех простофиль держать змею, для меня открытие. Очевидно, мне еще многое предстоит узнать о природной извращенности человеческой натуры.
— Может быть, вы хотите, чтобы я сходила за вашими перчатками, доктор Риверс? — предложила Мэдж.
— У меня и в мыслях не было вас беспокоить! — с приятной улыбкой заверил ее доктор. — Это моя вина — значит, я их принесу. Вернусь через две минуты, сэр Генри.
Ободряюще кивнув, он открыл дверь и удалился.
— Ну? — осведомился Г.М. — Теперь все счастливы?
— Если вам это не по душе, сэр, — заговорил Энгас Мак-Тэвиш с безграничным шотландским терпением, — то незачем волноваться. Вы можете отпустить змею.
— Еще бы! — отозвался Г.М. — Я могу бросить ее на пол и позволить ей покусать всех нас по очереди. И не объясните ли мне, как я могу ее отпустить, если она мертвой хваткой обмоталась вокруг моей руки и вокруг руки этого парня? Не хочу порочить родителей этой твари, но мне кажется, ее мамаша водила шашни с удавом.
— Похоже на то, — согласился Кери.
— Всего лишь маленькая африканская змейка, которая любит поиграть, — продолжал Г.М.
Кери подозревал, что он пребывает на грани апоплексического удара.
— Не такая огромная змея, как…
В этот момент старомодный телефон на стене маленького офиса настойчиво зазвонил. Энгас Мак-Тэвиш обернулся.
— Мы не можем подойти, — с упреком обратился он к аппарату.
— Нет, — подтвердил Г.М., — но очень бы хотели.
— Вот как, сэр? Но вы ведь не знаете, кто звонит!
— Меня это не заботит, — заявил Г.М. — Я просто хочу послать его подальше, кем бы он ни был. Хочу облегчить душу, исследовав все ресурсы английских ругательств.
— Я отвечу, — успокоила его Мэдж.
Держась подальше от группы со змеей, она быстро подошла к телефону. Кери видел, как дрожит ее рука, когда она снимала трубку.
— Это старший инспектор Мастерс, — сообщила Мэдж.
— Господи! — воскликнул Г.М. с таким жаром, словно действительно решил помолиться. — Если я и хотел бы увидеть кого-нибудь держащим живую кобру, покуда я буду сидеть в углу и курить сигару, так это Мастерса! Ради бога, держите его подальше отсюда, иначе я никогда не услышу, чем это кончилось! Скажите ему…
Но Мэдж не слушала.
— Это мисс Пэллизер, — сказала она в трубку. — Да, нашла… Да, в кладовой. Он… Да, разумеется!.. Конечно, если вы считаете это важным… Вовсе нет.
Нетвердой рукой Мэдж положила трубку.
— Старший инспектор Мастерс хочет поговорить со мной в доме Бентонов, — обратилась она к остальным. — Вы не обидитесь, если я уйду?
Кери понимал, что здешняя атмосфера душит девушку, а вид лоснящейся извивающейся кобры расшатывает ей нервы. Она была слишком горда, чтобы признаться в этом, но ухватилась за предлог, чтобы уйти отсюда.
— Вы не возражаете? — повторила Мэдж делано небрежным тоном, что прозвучало почти жалко.
Кери молча кивнул в сторону двери, и девушка едва не пустилась бегом. Он успел увидеть блеск глаз под тяжелыми веками и виноватую улыбку, прежде чем она закрыла дверь.
— Что приводит меня в отчаяние, — заговорил Г.М., — так это извращенность всего в целом. Пятнадцать долгих мучительных лет я наделся увидеть Хамфри Мастерса в подобной ситуации. Но в ней оказался не он, а я. Если это не извращенность судьбы, которая якобы предопределяет происходящее с нами, то не знаю, что это такое…
Снаружи в коридоре послышался крик Мэдж Пэллизер.
Трое мужчин посмотрели друг на друга.
Сердце Кери Квинта сжалось. Легкие сдавил спертый воздух террариума. Ему казалось, что кровь вытекает из тела.
Кери отскочил, пытаясь освободить правую руку от холодных гладких колец, похожих на щупальце осьминога, но они вздрогнули и сжались еще сильнее, а голова змеи едва не выскользнула из пальцев Мак-Тэвиша.
Мэдж закричала снова.
— Спокойно, сынок! — Тон Г.М. внезапно изменился. — Вы можете освободиться?
— Могу, если дернусь изо всех сил. Но я боюсь вытащить змею из рук Мак-Тэвиша!
— Не важно, — продолжал Г.М. тем же странным, тихим голосом. — Я буду держать ее за двоих. Так что дергайтесь, как хотите.
— Вы готовы?
— Угу. Валяйте!
Упершись ногами в пол, Кери собрал все силы и рванулся, едва не вывихнув плечо. Двое других мужчин пошатнулись, но змея ослабила хватку.
Кери отскочил к столу, опрокинув стул, выпрямился и уже метнулся к двери в коридор, когда Мэдж издала такой пронзительный крик, что все его нервы натянулись как струны.
После ярко освещенного офиса полумрак коридора ослепил его. Окно в конце коридора, покрытое пожелтевшей от старости клейкой бумагой с красно-белым рисунком, пропускало лишь слабый свет.
Насколько Кери мог видеть, в коридоре не было никого, кроме Мэдж. Она лежала на каменном полу, неподалеку от окна, пытаясь приподняться на руках и коленях и ползти, прикрыв лицо ладонями, но мышцы отказывались повиноваться.
Затем что-то шевельнулось и приподнялось на фоне красно-белых квадратиков пожелтевшей бумаги, и Кери увидел еще одно лицо.
Это было не настоящее лицо. Оно казалось гротескным и бессмысленным, словно намалеванное черной краской на белом воздушном шарике.
Кери осознавал каждую деталь — затхлый воздух коридора, волосы Мэдж, упавшие ей на лицо, даже кольт 32-го калибра у себя в кармане — как будто все это отпечаталось на его нервах. Но движущееся лицо с как будто нарисованными круглыми глазами, поднявшееся в человеческий рост и покачивающееся из стороны в сторону, озадачивало его, пока он не понял, что это раздутый капюшон королевской кобры, свернувшейся кольцом и готовой к атаке.
Мэдж закричала снова, и Кери пришел в себя.
Он выстрелил только один раз, но пуля снесла кобре голову, словно острое лезвие топора.
Звук выстрела прогремел в замкнутом пространстве как взрыв. Кери видел похожее на звездочку пулевое отверстие в клетчатой стеклянной панели, видел растекшееся по ней темное вещество, видел извивающиеся в судорогах смерти двенадцатифутовые кольца змеи, как будто заполнявшие коридор, все еще касавшиеся кричащей Мэдж…
Глава 13
В половине четвертого четыре человека сидели за столиком с остатками запоздалого ленча в павильоне-ресторане зоопарка «Ройал Альберт». Просторное солнечное помещение было обращено фасадом к маленькому озеру с плавающими лебедями, а тылом — к статуе принца-консорта. Сейчас в ресторане не было ни одного посетителя, за исключением Мэдж Пэллизер, Кери Квинта, сэра Генри Мерривейла и старшего инспектора Мастерса.
Старший инспектор, безукоризненно вежливый, словно карточный шулер, с тщательно причесанными седеющими волосами, прикрывающими лысую макушку, сидел перед записной книжкой и почти пустой кружкой горького пива.
— И если кто-то, — свирепо ворчал Г.М., — скажет в пятьдесят седьмой раз, что это скверное дело…
