Жорж Сименон - Приятельница мадам Мегрэ
— Маленькая брюнетка?
— Да, элегантная, выглядит очень пристойно, красивая. И жила не в комнате для прислуги, а в апартаментах, завтракала и обедала вместе с графиней.
— Мужчины у нее не бывали?
— Только зять, он навещал их время от времени.
— Когда?
— Незадолго до их отъезда. Точно вам могут сказать в регистратуре. Он в отеле не останавливался.
— Имени его вы не знаете?
— Кринкер, кажется. Чех или венгр.
— Брюнет, плотного сложения, лет сорока?
— Нет. Наоборот, блондин, и гораздо моложе. Я ему и тридцати бы не дал.
Их разговор прервала группа американцев в вечерних туалетах, сдававших ключи и заказывавших такси.
— Но поклясться, что он действительно ее зять…
— А романы у нее были?
— Не знаю, не скажу ни да, ни нет.
— Зятю не случалось оставаться здесь на ночь?
— Нет, но уходили они по вечерам вместе частенько.
— С камеристкой?
— Нет. Она никогда графиню по вечерам не сопровождала. Я и не видел ее в вечернем платье.
— Вы не знаете, куда они уехали?
— В Лондон, это я хорошо помню. Подождите-ка.
Я, кажется, кое-что вспомнил. Эрнест! Иди сюда. Не бойся. Скажи, графиня Панетти не оставила у нас свой багаж?
— Оставила.
Портье объяснил:
— Наши клиенты частенько, когда им надо надолго или ненадолго уехать, оставляют здесь часть своего багажа. У нас есть камеры хранения. Графиня там оставила свои чемоданы.
— Она не говорила, когда вернется?
— Насколько я знаю, нет.
— Она уехала одна?
— С камеристкой.
— На такси?
— Это можно узнать у моего дневного коллеги. Вы его найдете здесь завтра, он будет после восьми.
Мегрэ достал из кармана фотографию Мосса. Портье взглянул на него и скорчил гримасу.
— Здесь вы его не найдете.
— Вы знаете его?
— Это Петерсон. Я знал его под именем Мосслер, когда работал в Милане лет пятнадцать назад. Он там околачивался во всех шикарных отелях, но больше не рискует в них появляться. Он знает, что ему не только не позволят остановиться в отеле, но даже в холл не пустят.
— В последнее время вы его здесь не видели?
— Нет. Если б увидел, для начала стребовал бы сто лир, которые он у меня одолжил и так и не отдал.
— У вашего дневного коллеги телефон есть?
— Вы, конечно, можете попробовать позвонить ему в Сен-Клу, но он редко подходит к телефону. Не любит, чтобы его по вечерам беспокоили, и отключает телефон.
Он тем не менее ответил, в трубке была слышна музыка.
— Заведующий камерой хранения, разумеется, вам скажет точнее. Я не помню, чтобы я вызывал ей такси.
Обычно, когда она выезжает из отеля, именно я покупаю ей билет на поезд или на самолет.
— На этот раз вы этого не делали?
— Нет. И только сейчас об этом задумался. Может, она на чьем-нибудь автомобиле отправилась?
— А у зятя ее, Кринкера, машины нет?
— Как же. Огромный американский автомобиль шоколадного цвета.
— Благодарю вас. Я, вероятно, зайду к вам завтра утром.
Мегрэ пошел в регистратуру, где заместитель директора собственноручно проверил все данные.
— Она выехала из отеля вечером шестнадцатого. Вот отмечено.
— Она была одна?
— У меня записано два ленча. Значит, она была с компаньонкой.
— Вы не могли бы дать мне эти записи?
Там можно было найти все расходы графини в отеле, день за днем, и Мегрэ хотел их просмотреть на ясную голову.
— Только при условии, что вы мне это возвратите.
Если нет, инспектора из налогового управления устроят нам массу неприятностей. А вообще, с чего полиция интересуется такой особой, как графиня Панетти? Что привело вас сюда?
Мегрэ, углубленный в свои размышления, едва не ответил: «Да вот, жена моя!»
Но вовремя опомнился и пробурчал:
— Еще не знаю. Поиски шляпки.
Глава 6
Плавучая прачечная у Вэр-Галан
Мегрэ толкнул крутящуюся дверь и увидел на Елисейских полях гирлянды лампочек, которые в дождь всегда казались ему чьими-то блестящими глазами, вознамерившись прогуляться пешком, он тут же, увидев Жанвье, остановился. Смешной и жалкий, он стоял, оперевшись о ствол дерева, неподалеку от торговки цветами, которая тоже пряталась там от дождя, и явно хотел что-то сказать Мегрэ.
Комиссар подошел к нему:
— Ты что здесь делаешь?
Инспектор показал на силуэт у одной из немногих освещенных витрин. Это был Альфонси, который, казалось, безумно заинтересовался витриной с чемоданами.
— Он за вами следит. Получается, что и я тоже.
— Он виделся с Лиотаром после того, как побывал на улице Тюренн?
— Нет. Он ему звонил.
— Ладно, плевать на него. Хочешь, я подвезу тебя?
Мегрэ это было почти по дороге, Жанвье жил на улице Реомюра.
Альфонси, увидев, что они уходят вместе, удивился, как-то растерялся, а потом, когда Мегрэ остановил такси, решил еще немного пройтись и пошел к площади Этуаль.
— Есть что-нибудь новенькое?
— Даже слишком много, пожалуй.
— Я опять занимаюсь Альфонси завтра с утра?
— Нет, приходи на Набережную. Работы, вероятно, всем хватит.
Когда инспектор вышел, Мегрэ сказал шоферу:
— Езжайте через улицу Тюренн.
Было не поздно. Он надеялся, что у переплетчика еще горит свет. Это была бы прекрасная возможность спокойно поболтать с Фернандой, он давно собирался это сделать.
Отблеск в окне обманул его, он отпустил такси, но тут же обнаружил, что внутри темно, не рискнул стучать и двинулся в сторону набережной Орфевр, где дежурил Торранс; комиссар отдал ему распоряжения на завтра.
Когда он на цыпочках вошел в дом, мадам Мегрэ уже легла. Чтобы не разбудить ее, он разделся в темноте, но она спросила:
— Что ты узнал про шляпку?
— Ее действительно купила графиня Панетти.
— Ты видел ее?
— Нет. Но ей лет семьдесят пять.
Он лег в плохом настроении, а может, просто слишком озабоченный, и когда встал, дождь все еще шел; бреясь, он к тому же порезался.
— Будешь продолжать свое расследование? — спросил он жену, которая в бигуди подавала ему завтрак.
— А мне надо делать что-нибудь другое? — всерьез поинтересовалась она.
— Не знаю. Раз уж начала…
На углу бульвара Вольтера он купил газету; никаких новых заявлений Филиппа Лиотара, новой какой-нибудь его выходки Мегрэ в ней не нашел. Значит, ночной портье «Клариджа» был сдержан — о графине в газете речи не было.
Там, на Набережной, Люка, сменивший Торранса, получил от него инструкции, и машина уже заработала: итальянскую графиню искали на Лазурном берегу и в иностранных столицах, одновременно наводя справки о том, кто звался Кринкером, и о камеристке.
