Жорж Сименон - Мегрэ и ленивый вор
Когда инспектор Николя вышел, комиссар Мегрэ позвонил в больницу Божон. Не без труда удалось ему позвать к аппарату инспектора, дежурившего у дверей палаты, где находился Жозеф Резон.
— Ну, что там у тебя?
— Я как раз хотел позвонить вам, шеф. Мы послали за его женой. Минуту назад она приехала. Я слышу сейчас, как она плачет у его комнаты. Секундочку. Вижу, как старшая медсестра выходит оттуда. Подождите у телефона.
До слуха Мегрэ доносились приглушенные голоса из больничного коридора.
— Алло! Так, как я и думал. Он умер минуту назад.
— И ничего не сказал?
— Даже не пришел в сознание. Жена в истерике бросилась на пол рядом с кроватью.
— Она заметила тебя?
— В том состоянии, в котором она находится, наверняка не видит никого и ничего.
— Она приехала на такси?
— Не знаю.
— Спустись вниз и жди у главного входа. Понаблюдай за ней на всякий случай. Может быть, она захочет вступить с кем-нибудь в контакт — лично или по телефону.
— Понятно, шеф.
Как знать, может, именно таким путем, установив номер телефона, удастся напасть наконец на след Фернана. Можно держать пари, что он укрывается где-то в деревне неподалеку от Парижа, может быть, в каком-нибудь из тех маленьких отелей, которые содержат бывшие проститутки или бывшие бродяги. Это было бы совершенно логичное предположение.
Если информация с телефонной станции ничего не даст, можно было бы еще объехать эти маленькие городки под Парижем, но это длилось бы долго и было бы довольно кропотливой работой, особенно принимая во внимание, что Фернан — человек наверняка достаточно хитрый, чтобы часто менять укрытие — не исключено, что далее каждую ночь.
Мегрэ позвонил судебному следователю, занимавшемуся нападением на улице Лафайет, сообщил ему о том, что он узнал, пообещал составить письменный рапорт и прислать его следователю срочно, еще до его беседы с прокурором.
Он передал ему также, что машина, которой пользовались нападавшие, была найдена неподалеку от Порт-д'Итали. Как и следовало ожидать, она была краденой, и в ней не нашли ничего, что могло бы навести на какой-то след преступников, отсутствовали даже отпечатки пальцев.
Мегрэ был погружен в работу; он как раз редактировал свой рапорт, когда в дверь кабинета постучал старый судебный курьер Жозеф с известием, что генеральный директор Дворца правосудия просит его в свой кабинет. В первый момент Мегрэ подумал, что это по делу об убийстве Кюэнде, что его начальник каким-то чудом узнал о предпринятых им по собственной инициативе шагах и решил, что услышит пару неприятных слов за то, что сует нос не в свое дело.
Оказалось, что речь шла о чем-то совершенно новом: три дня назад вышла из дома и не вернулась дочь одного сановника. Семнадцатилетняя девушка тайком посещала драматические курсы и была статисткой в фильмах, которые еще не демонстрировались на экране.
— Родители желали бы избежать огласки, они не хотят, чтобы об этом узнали газеты. Выглядит, как маленький побег из дома, а это случается и в лучших семьях…
Мегрэ поручил поиски исчезнувшей девушки Лапуэнту, а сам вернулся в свой кабинет к прерванной работе.
В пять часов он ее кончил, встал из-за стола и пошел в отдел общей информации. Здесь царили тишина и покой, не было беготни, нервного движения, толкотни в коридорах. Дверь в кабинет начальника отдела Дане была оснащена замком, как у сейфа, а стеллажи в его комнате были снизу доверху заполнены персональными делами в зеленых переплетах.
— Можете вы мне сказать, — спросил Мегрэ, — известна ли вам фамилия Вильтон?
— А почему вы спрашиваете?
— Дело не совсем еще выяснено. Мне хотелось бы узнать подробнее об этом человеке.
— Он впутан в какую-нибудь неприятную историю?
— Не думаю.
— Вы имеете в виду Стюарта Вильтона?
— Да.
Так, значит, Дане знал этого человека — подобно тому, как знал всех более или менее значительных иностранцев, живущих в Париже постоянно или в течение долгого времени. Может быть, далее среди этих зеленых папок находилось и досье Вильтона, но Дане не сделал никакой попытки потянуться за ним.
— Это крупная рыба.
— Знаю. Очень богат, как мне сказали.
— Очень богат, это верно, и большой друг Франции. Живет здесь большую часть года. Выбрал себе именно Францию.
— Почему?
— Во-первых, потому, что ему нравится жить в Париже…
— А во-вторых?
— Второго пока нет. Быть может, вы интересуетесь им из-за какой-нибудь женщины?
— Интересуюсь, только… хм, косвенно. Вообще-то да, есть одна женщина, которая…
— Которая что?
— Он несколько раз был женат, правда?
— Трижды. И когда-нибудь наверняка женится снова, хотя ему уже седьмой десяток.
— Бабник?
— Несомненно.
Дане отвечал лаконично, как будто бы в претензии к Мегрэ, что тот вмешивается в дела среды, которой только он имел право заниматься.
— Этот человек вращается только в самых высших кругах общества?
— Конечно.
— В каких отношениях он со своей бывшей женой?
— С которой из них?
— С той, что была танцовщицей. Насколько мне известно, ее зовут Флоренс.
— С Флоренс у него самые лучшие товарищеские отношения, впрочем, как и со всеми остальными его женами. Первая из них англичанка, дочь богатого пивовара, от нее у них сын. Она вышла замуж вторично и живет сейчас на Багамских островах.
— А вторая?
— Вторая была молоденькой актриской. С ней у него не было детей. Он жил с ней два или три года, а после развода отдал в ее распоряжение виллу на Ривьере, в которой она спокойно живет по сей день.
— А третьей, Флоренс, — дополнил Мегрэ, — подарил дворец.
Дане обеспокоенно наморщил брови.
— Так, значит, именно она вас интересует?
— Возможно. Я еще не знаю.
— До сих пор она не обращала на себя ничьего внимания. Но я не занимался личностью Вильтона с точки зрения его возможных прегрешений. То, что я знаю о Флоренс Вильтон, — это только разрозненные факты, сплетни, которые носятся в великосветских кругах Парижа.
— Больше вы о ней ничего не знаете?
— Она живет в недавно отреставрированном доме — в самом деле его можно назвать маленьким дворцом, — принадлежавшем ее бывшему мужу…
— На улице Нев-Сен-Пьер…
— Адрес верный. Я не уверен, принадлежит ли сейчас этот дом исключительно ей. Как я вам уже говорил, Вильтон всегда остается в хороших отношениях со своими бывшими женами. Он оставляет им драгоценности, меха, но сомневаюсь, чтобы он был так щедр, чтобы переписать на имя бывшей жены тот дом, о котором вы говорите.
— А чем занимается его сын?
— И он тоже проводит часть года в Париже, но живет тут меньше, чем отец. Занимается спортом, ездит кататься на лыжах в Швейцарию, Австрию, принимает участие в автогонках, в гребных состязаниях — в Англии, на Лазурном побережье, играет в поло…
