Джон Карр - А потом – убийство!
Мистер Томас Хаккетт, по причинам, которые мы вскоре укажем, был самым озабоченным человеком на киностудии «Пайнем». Но, несмотря на свое состояние, он изумился, увидев Монику Стэнтон во плоти. Дело в том, что он успел прочесть «Желание» и втайне удивлялся, как книга – по крайней мере, большая ее часть – избежала цензуры.
Нет, он не ждал, что Моника окажется похожей на чувственную и пресыщенную Еву д'Обри, героиню «Желания». Как раз наоборот. По опыту мистер Хаккетт знал: авторши страстных любовных романов обычно оказываются либо суровыми и весьма деловитыми дамами, либо кислыми старыми девами, способными обратить в камень любого мужчину в округе. Однако он не был готов к встрече с живой, пухленькой, скромной с виду девушкой, которая восхищенно взирала на него умными, но наивными глазами. Моника не поражала своей красотой, тем не менее она принадлежала к числу тех хорошеньких, общительных, румяных девушек, которые буквально лучатся невинностью и очень нравятся мужчинам.
В глубине души мистер Хаккетт был немного шокирован. Откуда невинной девушке знать о подобного рода вещах? Как только маменька позволила ей написать такую книгу?
Матери у Моники не было – она умерла; однако имелась тетка, которая тоже диву давалась.
Сегодня всем известна история создания ставшего бестселлером романа «Желание». Его автор, Моника Стэнтон, двадцати двух лет, единственная дочь преподобного каноника Стэнтона, сельского священника, почти никогда в жизни не выезжавшая за пределы Ист-Ройстеда, что в графстве Хартфордшир. Однако никто не знает, какой шум поднялся после выхода романа на родине автора!
Когда рукопись была впервые представлена на рассмотрение, некий издатель изрек:
– Шампанское ведрами! Бриллианты шапками! Если машина – так уж не меньше «роллс-ройса». А уж любовные страсти – Господи, спаси! Главный герой, капитан Ройс, – ну и тип! По-моему, не стоило автору отпускать его охотиться на тигров в Африке. Но…
– Но – что? – спросил его компаньон.
– Во-первых, у девочки хороший слог. Скоро она поймет свои заблуждения. Но нам вовсе не нужно, чтобы она поняла свои заблуждения! Это во-вторых. Ее книга – настоящая золотая жила. Мечта любого издателя! Не видеть мне больше ни одной книжки, если за ее романом не будут выстраиваться очереди!
Он оказался прав.
Моника написала роман сердцем; он оказался воплощением и ее собственных мечтаний. Не то чтобы она ненавидела Ист-Ройстед или даже миллион мелких обязанностей, возложенных на нее как на дочь священника. Но иногда они надоедали ей – буквально до слез. Иногда, размышляя о своей жизни, она в бессилии сжимала кулаки и мотала головой. Ее чувствам никак не помогало присутствие мисс Флосси Стэнтон, тетки, одной из тех веселых и, что называется, здравомыслящих особ, против которых хочется взбунтоваться больше, чем против какой-нибудь жестокой тиранши. Оказавшись за письменным столом, Моника отпускала фантазию на волю.
Ее героиня, Ева д'Обри, стала этакой grande amoureuse, великой любовницей, чьим подвигам позавидовали бы Клеопатра, Елена Троянская и Лукреция Борджиа, вместе взятые.
Заранее поясним: Моника пыталась сохранить свое авторство в тайне. В конце концов книга вышла под псевдонимом. Дома никто бы и не узнал, что она впуталась в историю, если бы тетка, которая имела обыкновение примерно раз в две недели переворачивать все вещи Моники вверх дном, не наткнулась на рукопись в ящике туалетного столика.
Находка не нарушила душевного покоя родственников, потому что никто не позаботился выяснить, в чем же, собственно, дело. Моника, одновременно сгорая от унижения и раздуваясь от гордости, объявила, что пишет книгу. Ее признание не встретило поддержки. Тетка расплывчато улыбнулась.
– Вот как, милочка? – сказала она и тут же сменила тему и несколько обиженно поинтересовалась, успела ли Моника, занятая литературным трудом, отнести заказ зеленщику.
Первый раскат грома прогремел, когда из издательства пришло извещение о том, что рукопись принята. Вместе с извещением Монике прислали чек. Домашние, завтракавшие за столом в доме викария, прервали беседу. Почтенный каноник Стэнтон застыл на месте с кофейником в руке – да так надолго, что служанке, которая больше не могла этого вынести, пришлось вмешаться и забрать его. Мисс Флосси Стэнтон раздирали самые противоречивые чувства. Но чек ее убедил.
Сразу после завтрака тетка нахлобучила на голову шляпку и пошла по соседям – хвастаться.
Мисс Флосси была сама во всем виновата. Она держалась вполне непринужденно, но хвасталась изо всех сил. Скоро уже все соседи знали, что Моника стала писательницей. Тетке не пришло в голову поинтересоваться сюжетом «книжечки Моники – такой умницы». Вначале рукопись называлась «Ева д'Обри», отчего в голове у мисс Стэнтон возникла неясная ассоциация с Элизабет Гаскелл, которая писала семейно-бытовые романы о провинциальной жизни и создала биографию Шарлотты Бронте. Тетка решила, что книга племянницы «очень мила».
Но жители Ист-Ройстеда прочли книгу и замерли в ожидании. Взрыв произошел в июле, когда мисс Стэнтон, пившая чай у полковницы Гренби, в который раз обронила: кажется, ее племянница написала хорошую книгу. Интересно, о чем она? Тут все сидевшие за столом дамы, трепеща от тайной радости, дружно просветили ее.
Удар был силен.
Вернувшись домой, мисс Стэнтон, как ураган, ворвалась в кабинет брата и без сил рухнула на диван. Преподобный Стэнтон покорно положил ручку.
– Джеймс, – вопросила она тоном, каким сотрудники ФБР в кино допрашивают гангстеров, – ты прочел эту книгу?
К сожалению, родственники все понимают буквально.
3Так Моника Стэнтон приобрела репутацию падшей женщины.
Нет, с ее героиней, Евой д'Обри, Монику вовсе не пытались отождествлять. В конце концов, соседи знали дочь каноника с рождения и прекрасно понимали, что у нее нет и не могло быть таких возможностей, как у Евы д'Обри. Никто не считал, что она впервые продала свою честь за бриллиантовое ожерелье стоимостью двадцать тысяч фунтов, потому что ни у кого в Ист-Ройстеде не было бриллиантового ожерелья стоимостью двадцать тысяч фунтов. Никто не утверждал, что она отдыхала на Средиземном море с итальянским графом, потому что всем было прекрасно известно: Стэнтоны всегда проводят отпуск в Борнмуте.
Жители Ист-Ройстеда чувствовали, что должны быть справедливыми.
Но на том справедливость и заканчивалась. Даже самые снисходительные критики, считавшие, что роман – в основном вымышленное произведение, говорили, демонстрируя трогательную веру в искренность автора, что невозможно написать книгу на определенную тему, не имея о теме хотя бы некоторого представления.
