Джон Карр - «Рыжая вдовушка»
Холмс наклонился, пересыпал содержимое персидской туфли в кисет и резко поднялся.
– Дайте мне одну минуту, я возьму чистый воротничок и зубную щетку! – воскликнул он. – У меня есть лишняя, Уотсон. Нет, нет, мой дорогой друг, ни слова! Что я буду делать без вашей помощи? Черкните записку вашей жене, а миссис Хадсон позаботится о том, чтобы ее доставили. Завтра вы вернетесь. А теперь, Грегсон, я в вашем распоряжении, и вы можете ознакомить меня со всеми деталями во время нашего путешествия.
Дежурный по станции уже махал флажком, когда мы вбежали на перрон вокзала Сейнт-Панкрасс и ввалились в дверь первого же свободного купе для курящих. Холмс взял с собой три дорожных пледа, и, как только поезд двинулся в путь сквозь бледные зимние сумерки, мы удобно устроились по углам друг против друга.
– Итак, Грегсон, мне было бы интересно ознакомиться с деталями, – заметил Холмс.
Его тонкое подвижное лицо было обрамлено висячими ушами охотничьей шапки, а из трубки поднимались спиралью струйки голубого дыма.
– Мне ничего неизвестно, кроме того, что я вам уже рассказал.
– Однако, говоря об этом деле, вы употребили слово «необычное» и упомянули «любопытные детали», содержащиеся в телеграмме. Объясните, будьте любезны, подробнее.
– Я употребил оба слова только по одной причине. В телеграмме инспектора говорилось, что следователю Скотленд-Ярда необходимо ознакомиться с путеводителем и справочной книгой графства Дербишир. Довольно необычное предложение.
– Я бы сказал, довольно мудрое. И как вы поступили?
– В справочнике сказано только, что лорд Джоселин Коуп является заместителем губернатора и землевладельцем, что он женат, не имеет детей и что он известен своими пожертвованиями местным археологическим обществам. Что же касается путеводителя, то он у меня с собой.
Грегсон вытащил из кармана небольшую книжечку и стал перелистывать ее большим пальцем.
– Вот, пожалуйста, – сказал он. – «Замок Арнсворт. Построен во времена Эдуарда III. Сохранились витражи XV века, изображающие битву при Азенкуре. По подозрению в симпатиях к католикам семья подвергалась преследованиям в 1574 году. Музей открыт для посещения один раз в году. Имеется большая коллекция военных и других реликвий, включая небольшую гильотину, сооруженную в Ниме во времена Французской революции специально для казни предка нынешнего владельца замка по материнской линии. Не была использована из-за побега намечавшейся жертвы, а позднее была приобретена семьей как реликвия и привезена в Арнсворт». Да уж! Этот местный инспектор, должно быть, не в своем уме, мистер Холмс. Здесь нет ничего такого, что могло бы нам помочь.
– Давайте пока воздержимся от суждений. Этот человек не стал бы давать подобных рекомендаций вообще без всякой причины. А пока, джентльмены, я хочу обратить ваше внимание на то, как на землю спускаются сумерки. Все предметы стали расплывчатыми и неясными, хотя и сохранили свою обычную форму, которая сейчас скрыта от нашего зрения.
– Совершенно верно, мистер Холмс, – ухмыльнулся Грегсон и подмигнул мне. – Я понимаю, это очень поэтично. Ну, что ж, я чуточку вздремну.
Приблизительно через полчаса мы высадились на маленькой железнодорожной станции. Снегопад прекратился. За крышами деревушки до самого горизонта тянулись заброшенные торфяники, белые и искрящиеся при свете полной луны. Приземистый, кривоногий мужчина в плаще из грубой шерстяной ткани спешил к нам по платформе.
– Я так понимаю, вы из Скотленд-Ярда? – бесцеремонно приветствовал он нас. – Я получил ваш ответ на телеграмму, и перед вокзалом нас ждет коляска. Да, я инспектор Долиш, – добавил он в ответ на вопрос Грегсона. – А кто эти джентльмены?
– Я полагаю, что репутация мистера Шерлока Холмса… – начал наш спутник.
– Никогда не слыхал о таком, – перебил местный полицейский.
Его темные глаза блеснули как-то враждебно.
– Это серьезное дело, и любители нам не нужны. Но здесь слишком холодно, чтобы стоять и спорить, и ежели Лондон разрешил ему быть здесь, то кто я такой, чтобы запрещать?
Закрытая коляска стояла перед вокзалом, и через минуту мы выехали со двора и покатились быстро, но бесшумно по главной улице деревушки.
– Вам заказаны комнаты в «Голове королевы», – буркнул инспектор Долиш. – Но сначала – в замок.
– Я был бы рад услышать, какие факты имеются в этом деле, – заявил Грегсон, – и каковы причины того необычного предложения, которое содержалось в вашей телеграмме?
– Факты очень простые, – ответил второй полицейский с мрачной улыбкой. – Его светлость был убит, и мы знаем, кто это сделал.
– И кто же это?
– Капитан Джаспер Лоудьян, кузен убитого, поспешно скрылся. Здесь всем известно, что у этого человека дьявольский характер и что он падок на выпивку и неравнодушен к лошадям и к первой попавшейся юбке. Для нас вовсе не было неожиданностью, что он в конце концов убил своего благодетеля и главу семейства. Да, «глава» – это как раз то слово, – тихо добавил он.
– Если у вас такой ясный случай, то к чему вся эта чушь с путеводителем?
Инспектор Долиш наклонился, и его голос почти перешел в шепот.
– Вы читали его? – спросил он. – Тогда вам, может быть, будет интересно узнать, что лорд Джоселин Коуп принял смерть на своей собственной наследственной гильотине.
Мы просто застыли от его слов.
– Каков, вы полагаете, мотив убийства и почему был применен такой варварский метод? – спросил наконец Шерлок Холмс.
– По всей вероятности, жестокая ссора. Я уже говорил вам, что у капитана Джаспера дьявольский характер. Но вот и замок – и он выглядит вполне подходящим местом для темных и жестоких преступлений.
Мы свернули с деревенской дороги, чтобы въехать в темную аллею, которая вилась вверх между сугробами по тощему торфяному склону. На вершине неясно вырисовывалось большое строение с серыми стенами и башнями, застывшими на фоне ночного неба.
Через несколько минут наша коляска простучала под аркой первого двора замка и остановилась во внутреннем дворике.
На стук инспектора дверь открыл высокий, сутулый человек в ливрее дворецкого; держа свечу над головой, он всматривался в нас, в то время как огонь освещал его усталые покрасневшие глаза и всклокоченную бороду.
– Как, вас четверо! – вскричал он сварливо. – Еще не хватало, чтобы вы все беспокоили ее светлость, когда она в таком горе!
– Ладно, Стивен, где ее светлость?
Пламя свечи задрожало.
– Все еще с ним, – последовал ответ, и в старческом голосе послышалось что-то вроде всхлипывания. – Она не двинулась с места, так и сидит там в большом кресле, уставясь на него, будто уснула; только глаза широко открыты.
