Патриция Мойес - Идеальное убийство
Вот и сейчас, услышав ее легкие шаги, он повернул голову и счастливо улыбнулся.
– Любимая, что ты здесь делаешь? Пора обедать? Я опять опоздал!
– Все в порядке, милый. Еще нет двенадцати.
– Ты чудесно выглядишь, – сказал Пит, отбрасывая со лба рыжую прядь. – Новое платье?
– Это? – Вайолет рассмеялась горьким смехом. – Ну, и память у тебя! Я купила его два года назад в дешевом магазине, за двадцать пять гульденов.
– Оно тебе очень идет…
– Я получила письмо от Даффи, – прервала она его, поглаживая лепестки розы своими изящными пальчиками.
– Да? – безучастно проговорил Пит, возвращаясь к работе. – И что же она пишет?
– Только то, что Париж – замечательный город. Даффи обновляет там свой гардероб перед тем, как они с Чарли вернутся в Штаты. Она без ума от коллекции Кардена.
Пит лукаво выглянул из-за куста и понимающе подмигнул.
– Тонкий намек, дорогая? К сожалению, даже с лучшими цветами в мире трудновато сколотить состояние. Чтобы покупать платья «от Кардена», тебе следовало, по примеру твоей сестры, выйти замуж за американского миллионера.
«Возможно, я еще так и сделаю», – подумала про себя Вайолет, а вслух весело произнесла:
– Надеюсь, ты не забыл выбрать самые роскошные розы на мамин день рождения?
– Моя прелесть, разве я когда-нибудь тебя подводил? Смотри – на этой грядке – две дюжины лучших роз, специально выращенных для твоей матери. Я срежу их в пятницу вечером, перед отъездом.
– Ах! Я бы вообще никуда не ездила. Эти ежегодные собрания, по-моему, несусветная чушь и глупость.
– Тебе так кажется, потому что ты – англичанка. Здесь, в Голландии, мы уважаем дни рождения.
– Ради Бога, перестань! Сидеть с приклеенными улыбками целый день за столом, поддерживать светскую беседу, а, иными словами, нести жуткий вздор, пока сотни знакомых – и незнакомых! – пожирают все, что ни есть в доме, и затем испаряются, оставляя дешевые безделушки… О, нет!
– По крайней мере, – парировал Пит с неизменным чувством юмора, – у твоей мамы все совершенно по-другому.
– Надеюсь, что хоть в этом году у нее хватит ума не приглашать своих подруг. Смотреть на их допотопные сережки, подвески и платья с рюшечками – просто невыносимо!
– Странно, – съязвил Пит. – А мне ее подруги всегда казались очаровательными.
– Хочешь быть добрым? – усмехнулась Вайолет. – Душить таких добрячков надо. Заканчивай здесь, а я пойду приготовлю ланч.
Даффи Швахеймер крутилась перед зеркалом в номере безумно дорогого отеля и откровенно любовалась своим отражением. Рядом, на кресле, лежала гора еще не распечатанных, соблазнительно блестящих пакетов с этикетками самых известных фирм и магазинов.
Примерив новое платье, Даффи довольно улыбнулась. Она не обнаружила изъянов ни в платье, ни в своей фигуре. Даффи – всего тридцать три года, у нее – роскошная грудь и осиная талия, в меру полные стройные бедра, длинные, как у манекенщицы, ноги. Пять лет назад она и работала манекенщицей. Один из показов моды проходил в Соединенных Штатах. Там, в Нью-Йорке, Даффи встретила, как говорят, свою судьбу. Чарльз Швахеймер присутствовал на вечеринке, устроенной после шоу, и они познакомились, почти случайно.
– Обласкай его, – посоветовали подруги. – Миллионер. Король кухонных раковин, ну, и прочей сантехники…
Даффи критически осмотрела миллионера с ног до головы и дала ему лет шестьдесят. С «хвостиком». У Чарльза была представительная внешность. Сухая, спортивная фигура, красивые, хоть и седые, волосы, мужественное лицо. Трудно, конечно, разглядеть человека сквозь колдовской туман его богатства. В глаза бросался прежде всего безукоризненный костюм и, конечно, окружавшее его золото: золотые запонки, золотой зажим для галстука, золотая зажигалка, золотые часы, золотые зубы.
Даффи прямо спросила:
– Вы, кажется, делаете унитазы?
Чак удивился. Как правило, на светских приемах никто не говорил с ним о происхождении его миллионов.
– Э-э, да, так оно и есть, – ответил он. – Это – мой бизнес.
– Значит, у нас с вами много общего, – радостно сообщила Даффи. – Мой прадедушка изобрел первый в мире унитаз.
– Не может быть! – воскликнул умиленно Чак. – А мой дед первым запатентовал V-образный стояк для раковин. Скажите, мисс…
– Гудверт. Даффи Гудверт.
– Милая Даффи, если вы не заняты сегодня вечером, может, поужинаем где-нибудь вместе, в каком-нибудь уютном ресторанчике?
Полгода спустя Чарльз развелся со своей третьей женой, и Даффи стала четвертой. Наконец-то, с пафосом говорил Чак многочисленным друзьям, наконец-то, он нашел женщину, которая знает толк в его работе. Сидя с Даффи на диване, он мог теперь часами рассказывать о специальных клапанах, муфтах и фильтрах для очистки от грязи и жира. Частенько он сокрушался, что отец Даффи не дожил до этих светлых дней, и они не могут вместе разработать новый бачок или сливную систему. Даффи поддакивала и соглашалась, грустно опуская ресницы.
Примроуз, конечно, возмущалась и была против их брака, называя поступок сестры «отвратительным». Вайолет тихо завидовала. Единственное удовлетворение ей доставляли теперь откровенно-томные взгляды, которые Даффи бросала на Пита во время своих редких визитов в их «цветочный рай». Сам же Пит, как это бывает с мужчинами, не замечал, что является объектом неуемного вожделения. Он искренне восхищался успехами Чарльза, а к Даффи относился снисходительно. Пит видел в ней лишь красивую избалованную куклу, не способную вести домашнее хозяйство – серьезнейший недостаток в глазах такого практичного человека…
Даффи разгладила невидимую складку на платье и вышла в гостиную. Чак сидел в глубоком кожаном кресле и читал «Нью-Йорк Таймс».
– Нравится? – спросила Даффи.
– Что? – оторвался он от газеты. – Ах, платье! Да, конечно. По-моему, оно очень м-мм…
э-э… очень модное!
– Ты разве не замечаешь, что чего-то не хватает?
– О! Право…
– Такое платье обычно носят с большой изумрудной брошью. Вот здесь, на груди.
– А где же брошь? Было бы очень красиво.
– К сожалению, сладкий мой, я оставила свои драгоценности дома.
– Неужели нельзя купить брошь в Европе? Что-то я тебя не пойму! Магазин «Картье», кажется, на соседней улице. Позвони им, и пусть они доставят то, что тебе нужно, прямо сюда.
– Какой же ты догадливый, милый! – Даффи наклонилась, чтобы прижать на секунду к своей пышной груди седую голову мужа. Потом продолжила, лукаво улыбаясь: – Я так и сделаю. Хочу выглядеть сегодня вечером на миллион долларов.
– А что будет сегодня вечером?
– Ты забыл, что заказал столик в ресторане? Мы ужинаем с Уорреном.
