Лидия Будогоская - Повесть о фонаре
Он все время останавливается и стреляет из рогатки во что попало. В провод, возчику в спину, в пробегающую через дорогу собаку. Пальнет — и, шлепая калошами, бежит догонять товарищей.
Никто из ребят на Кисселя даже не оглядывается. Все равно он зря стреляет, ни во что не попадает. А вот уж когда Миронов выдернет свою рогатку из кармана жар-жакета, все останавливаются и смотрят.
Миронов ловко натягивает резину. Камень летит у него, как пуля. Без промаха бьет.
В провод ударит — на всю улицу гудит гул. В собаку пальнет — с визгом шарахнется в подворотню собака. А если в сонного извозчика попадет, — тогда уж беги, не оглядывайся! Соскочит возчик с телеги и полоснет кнутом первого, кто подвернется…
Случалось Миронову и стекла в домах выбивать. Один раз он разбил окно у подслеповатого бухгалтера. До сих пор виднеется в самом верху окна круглая, как от пули, дырочка, заклеенная кружком бумаги. И от нее во все стороны белые трещинки по стеклу. До сих пор не может бухгалтер вставить новое стекло. Так и осталась у него в окне мироновская метка.
Каждый вечер, только зажжется на Гражданской новый электрический фонарь, выходят на улицу из трех соседних домов мальчишки — Киссель, Соколов и Миронов.
Взбираются на бугор и долго глядят, как сияет в темноте новый фонарь.
Глядели, глядели как-то раз, и вдруг маленький Киссель нацелился и пальнул в фонарь из рогатки.
Мальчишки так и зажмурились. И врассыпную. Присели в ложбинке за высоким бугром и выглядывают, не идет ли кто по улице.
Тихо на улице, никто не идет и не едет. По-прежнему сияет фонарь.
— Из рогатки не попасть, — говорит шепотом Киссель. — Надо бы камнем!
— А ты и камнем не попадешь, — говорит Соколов.
— А вот попаду, — отвечает Киссель, — камнем обязательно попаду.
Полезли на бугор к фонарю Киссель и Соколов. Ползком, будто в атаку.
Киссель первый на освещенный бугор выполз. Поднимается и оглядывается. Никого нет. Выковырял он острый камень из грязи. Замахнулся раз, другой и запустил в фонарь. А сам пригнулся к земле.
Сияет фонарь.
— Стрелок! — говорит Соколов. — Разве так целятся? Гляди, как я засажу.
— Засади!
Запустил Соколов.
Сияет фонарь как ни в чем не бывало.
Тут и Миронов из ложбинки на бугор вылез.
— А ну-ка, и я попробую!
Размахнулся. Ахнуло что-то, будто выстрел прогремел. Брызнуло стекло, и потух электрический фонарь.
II
В школе перемена. Как войдешь, так сразу и узнаешь, что перемена. Шум в коридоре отдается гулом в стенах.
Только из второго класса никто еще не выходит — все ребята столпились у последней парты. Там сидит девочка, у которой волосы подстрижены ниже ушей. Волосы падают ей на щеки, и она то и дело отодвигает их назад гребенкой. Фамилия у девочки Былинка.
Подошел к ней и Миронов. Между других голов сует и свою светлую голову.
— Сейчас будет самый интересный рисунок! — говорит Былинка.
Наклонилась над раскрытой тетрадкой и трет пальцем мокрую бумажку.
— Какой? Какой рисунок? — спрашивает толстый Соколов. И грузно наваливается на плечи Миронову.
— А вот увидишь, — говорит Былинка.
Верхний слой мокрой бумажки понемногу сходит. Будто кожица скатывается у Былинки под пальцем.
— Зачем ты так? — кричат ребята. — Своди сразу!
— Так лучше, — отвечает Былинка. И все трет.
Когда бумажка стала совсем тоненькой, Былинка наклонилась над ней и подула. А потом начала осторожно, потихоньку сдвигать ее пальцами.
— Ой! — шепнул Соколов под самым ухом Миронова. — Гляди, уже мачта появляется!
Миронов еще не видит мачты. Миронов видит только, как сдвигают бумажку пальцы Былинки. Уж очень чистые пальцы у Былинки. И не пристает к ним почему-то никакая грязь.
А платье на ней ситцевое, розовое. Всегда на ней это платье. И всегда чистое. Точно она его стирает, сушит и гладит ночью, когда все спят.
Совсем сдвинула Былинка тонкую, мокрую бумажку.
— Корабль! — кричит Соколов.
На страницу тетради переснялся желтый корабль с белыми парусами. Бока у корабля выгнутые и блестят точно покрытые лаком.
Плывет по синей-синей воде корабль.
— Хотел бы я на таком поплавать, — говорит Соколов.
— А теперь пересними вот эту, — просит Былинку Миронов.
— Вот эту? — спрашивает Былинка и начинает переснимать новый рисунок.
Выходит птица — головка отливает разными цветами: малиновым, зеленым, синим.
И вдруг звонок. Это школьный сторож, дядя Вася, звоня в колокольчик, поднимается по лестнице.
Кончилась, значит, перемена. А ребята все еще не расходятся по местам. Былинка переснимает красные розы венком.
Пятнадцать маленьких пышных роз появляются на белой странице тетради. И все они блестят, будто их только что попрыскали водой.
— Подумайте! — говорит Былинка. — Какие хорошие попались переснимательные! Ни одна картинка не испортилась.
— Где покупала? — дергает ее за рукав Соколов.
— У Пилсудского, — отвечает Былинка.
— Петька, — говорит Соколов Миронову. — Пойдем сегодня прямо со школы к Пилсудскому — покупать переснимательные.
— А сколько у тебя мелочи? — спрашивает Миронов.
Соколов лезет в карман своих широких штанов.
— Тридцать одна копейка. На два листа хватит.
— Когда будешь покупать переснимательные, нужно выбирать начальные номера серии, — говорит Киссель, — или смотреть насквозь.
Былинка мотает головой.
— Нет. Хорошие переснимательные, когда на них много клею. Я, когда покупаю, всегда сначала потрогаю. Если липнут к пальцам, значит, хорошие. Вот как нужно выбирать переснимательные!
Пустой коридор. Давно уже закрылись двери классов. И за всеми дверьми тихо.
А второй класс все еще шумит — ждет учительницу. Вот вышла из учительской Софья Федоровна, толстая, низенькая, с тяжелым потрескавшимся портфелем. Она медленно поднимается по ступенькам лестницы. Воротничок у нее из пожелтевшего кружева. Верно, очень старое кружево, в сундуке слежалось. И никто, кроме нее, теперь так волосы не причесывает: над лбом напуск, а на макушке башенка. Это когда-то, еще до революции, носили такую прическу.
Поднялась наверх Софья Федоровна. Отворила дверь во второй класс. Из двери вырвался гул, звонко прозвучал в пустом коридоре и утих.
— Мы пришли учиться. И никто не смеет нам мешать! — говорит Софья Федоровна.
С тяжелым стуком ложится на стол ее портфель. До чего туго набит, — кажется, вот-вот не выдержит, щелкнет замком, раскроется и все из себя вывалит.
