Жорж Сименон - Друг детства Мегрэ
— Что значит не единственный?
— Не единственный друг Жозе. В том-то и загвоздка.
Это лучшая девушка на земле, и я был одновременно ее любовником, другом и доверенным лицом.
Мегрэ вновь раскурил трубку, силясь не терять терпения. Его давний приятель вернулся на свое место напротив него.
— И много их у нее было? — прервав затянувшееся молчание, поинтересовался комиссар.
— Погоди, я сосчитаю. Паре — раз. Курсель — два. Затем Виктор — три. И еще один мальчишка, которого я ни разу не видел и окрестил про себя Рыжим. Итого четыре.
— Четыре любовника, регулярно навещавших ее?
— Одни — раз в неделю, другие — два раза.
— Они в курсе, что их несколько?
— Конечно нет.
— Так что каждый думает, что один ее содержит?
Такая постановка вопроса смутила Флорантена, и он принялся разминать между пальцами сигарету, так что табак просыпался на пол.
— Я тебя предупреждал, это непросто понять.
— А какова твоя роль во всем этом?
— Я ее друг. Прихожу, когда она одна.
— Ночуешь ты на Нотр-Дам-де-Лоретт?
— Кроме ночи с четверга на пятницу.
— Что, место занято? — без какой бы то ни было иронии предположил Мегрэ.
— Да, Курселем. Они знакомы уже десять лег. Живет он в Руане, а на бульваре Вольтера у него контора. Долго объяснять. Ты меня презираешь?
— Я никогда никого не презирал.
— Знаю, мое положение может показаться щекотливым, и большинство людей строго осудили бы меня. Клянусь тебе, мы с Жозе любим друг друга. — И тут же поправился: — Или скорее любили.
Поправка поразила комиссара, и лицо его сделалось совершенно бесстрастным.
— Вы разошлись?
— Нет.
— Она умерла?
— Да.
— Когда?
— Сегодня во второй половине дня.
С этими словами Флорантен трагически взглянул на Мегрэ; следующие его слова прозвучали довольно-таки театрально:
— Клянусь тебе, это не я. Ты меня знаешь. Потому я и пришел сюда: ты знаешь меня, а я тебя.
Они и впрямь знали друг друга, когда им было по двенадцать, пятнадцать, семнадцать, но с тех пор пути их разошлись.
— От чего она умерла?
— В нее выстрелили.
— Кто?
— Не знаю.
— Где это произошло?
— У нее дома. В спальне.
— Где в этот момент был ты?
Говорить друг другу «ты» становилось все труднее.
— В стенном шкафу.
— Ты хочешь сказать, что был в это время там же, в квартире?
— Да. Так уж бывало не раз. Когда кто-нибудь заявлялся, я… Я тебе противен? Поверь, это не то, что ты думаешь. Я зарабатываю себе на жизнь. У меня есть свое дело…
— Попытайся точно описать, как это произошло.
— С какого момента?
— Ну, скажем, с полудня.
— Мы вместе пообедали. Она великолепно готовит; мы сидели у окна. К ней, как обычно по средам, должны были прийти лишь в половине шестого или в шесть.
— Кто?
— Зовут его Франсуа Паре, мужчина лет пятидесяти, руководит одним из отделов в министерстве общественных работ. В его ведении судоходство. Живет в Версале.
— Он никогда не приходит раньше времени?
— Нет.
— Что было после обеда?
— Мы болтали о том о сем…
— Как она была одета?
— В халат. Дома она всегда носит халат, а когда куда-нибудь идет, переодевается. Примерно в половине четвертого в дверь позвонили, и я спрятался в стенном шкафу. Он открывается не в спальню, а в ванную комнату…
— Дальше, — нетерпеливо перебил Мегрэ.
— Примерно четверть часа спустя я услышал звук, похожий на выстрел.
— В четыре без четверти?
— Стало быть, так.
— Ты тут же вышел?
— Нет. Я не должен был там находиться. И кроме того, звук, который я принял за выстрел, мог быть просто донесшимся с улицы автомобильным или автобусным выхлопом.
Мегрэ с пристальным вниманием наблюдал за своим собеседником. На память ему приходили истории, рассказанные ему некогда Флорантеном; все они в той или иной степени были неправдоподобными. Порой казалось, что сам он не делает различия между вымыслом и реальностью.
— Чего вы ждали?
— Ты говоришь «вы»? Ну вот… — с огорченным и разочарованным видом протянул Флорантен.
— Ладно! Чего ты дожидался, сидя в шкафу?
— Это не просто шкаф, а довольно-таки просторное помещение… Я ждал, когда уйдет мужчина.
— Откуда тебе известно, что это мужчина, раз ты его не видел?
Флорантен оторопело уставился на Мегрэ:
— Об этом я не подумал.
— У этой Жозе были подруги?
— Нет.
— А родные?
— Она родом из Конкарно, я ни разу не видел никого из ее родных.
— Как ты узнал, что посетитель ушел?
— Я слышал шаги в гостиной, затем — как открылась и закрылась входная дверь.
— В котором часу?
— Около четырех.
— Следовательно, убийца с четверть часа провел возле жертвы?
— Надо думать.
— Где ты обнаружил тело любовницы, войдя в спальню?
— На полу, у кровати.
— Как она была одета?
— Все в том же желтом халате.
— Куда пришелся выстрел?
— В шею.
— Ты уверен, что она умерла?
— В этом нетрудно было убедиться.
— В комнате был беспорядок?
— Ничего такого я не заметил.
— Открытые ящики стола, раскиданные повсюду бумаги?
— Нет. Не думаю.
— Ты не уверен?
— Я был так потрясен!
— Доктору звонил?
— Нет. Раз уж она умерла…
— А в комиссариат по месту жительства?
— Тем более.
— Сюда ты явился в пять минут шестого. Чем ты был занят с четырех часов?
— Сперва, совершенно потеряв рассудок, я рухнул в кресло. Все не мог взять в толк, что произошло. Да и сейчас не понимаю. Затем мне пришло в голову, что во всем обвинят меня, тем более что зловредная привратница меня не переваривает.
— Ты так и просидел этот час в кресле?
— Нет. Какое-то время спустя, точно не скажу, я вышел и отправился в бистро «Гран-Сен-Жорж», где выпил три рюмки коньяку.
— А потом?
— Потом я вспомнил, что ты стал большим начальником в уголовной полиции.
— Как ты сюда добирался?
— На такси.
Мегрэ был вне себя, однако это никак не проявлялось, лишь лицо его посуровело. Открыв дверь в кабинет инспекторов и поколебавшись, кого из двух выбрать — Жанвье или Лапуэнта, он выбрал первого.
— Подойди-ка. Свяжись с лабораторией Мерса, пусть приезжают вслед за нами на Нотр-Дам-де-Лоретт. Какой номер дома?
— 17-бис.
Всякий раз, как Мегрэ обращал взор на своего старинного приятеля, на лице его появлялось все то же непроницаемо-суровое выражение. Пока Жанвье звонил, он посмотрел на часы: было половина шестого.
— Кого она там принимала по средам?
— Паре. Из министерства.
— Следовательно, в этот час он, как обычно, должен к ней явиться?
— Да, самое время.
— У него есть ключ?
— Ни у кого из них нет ключа.
