Жорж Сименон - Человек, обокравший Мегрэ
— Часы?
— Бумажник.
— На улице?
— На площадке автобуса.
— Много денег?
— Около пятидесяти франков. Больше у меня в карманах обычно не водится.
— А документы?
— Не только документы, но и медаль.
Эта знаменитая медаль Уголовной полиции, притча но языцех для всех комиссаров. По уставу они всегда должны носить ее при себе, чтобы при необходимости подтвердить свою принадлежность к полиции.
Красивая серебряная медаль, вернее — из посеребренной бронзы.
На одной стороне изображена Марианна[1] во фригийском колпаке,[2] буквы RF[3] и на красной эмали слово «Полиция». На обороте — герб Парижа, номер и выгравированное мелкими буквами имя владельца.
На медали Мегрэ стоял номер 0004. Номер 1 предназначался префекту полиции, 2 — начальнику Уголовной полиции, 3 — почему-то начальнику отдела информации.
Владельцы медалей боялись носить их в кармане, несмотря на обязывающее к этому предписание, которое, впрочем, также гласило, что потеря медали влечет за собой отстранение от должности на один месяц.
— Вы видели вора?
— Очень отчетливо. Молодой, худой, усталый, мешки под глазами.
— Он вам прежде не встречался?
В начале своей деятельности, еще работая квартальным инспектором, Мегрэ знал в лицо всех карманников, и не только парижских, но и гастролеров из Испании и Лондона, приезжавших на ярмарки или большие народные празднества.
Очень замкнутая каста со своей иерархией. Асы соглашались ехать за границу только в том случае, если игра стоила свеч, и не колеблясь пересекали Атлантический океан, когда речь шла, например, о Всемирной выставке или Олимпийских играх.
Мегрэ уже отошел от этого мира, и ему пришлось напрягать память. Он не видел в этом происшествии ничего трагического. Из-за свежести весеннего утра он по-прежнему пребывал в приподнятом настроении и, как ни странно, во всем винил женщину с хозяйственной сумкой.
— Если бы она не толкала меня все время… Следовало бы запретить женщинам с хозяйственными сумками находиться на площадке автобуса…
Он был скорее обижен, чем зол.
— Вы не хотите посмотреть архивы?
— Как раз собирался.
Долго просматривал он фотографии бывших карманников. Среди них попадались те, кого ему случилось арестовать лет двадцать пять назад, а после этого они не раз бывали у него в кабинете.
— Снова ты?
— Жить-то надо. А вы по-прежнему здесь, шеф? Ведь мы уже давно как знакомы, не так ли?
Некоторые из них были хорошо одеты. Иным приходилось одежду покупать у старьевщиков, на рынках Сент-Уана или на распродажах в переходах метро. Ни один из них не похож на молодого человека из автобуса. Впрочем, Мегрэ и заранее знал, что поиски тщетны.
У профессионала не может быть такого усталого, озабоченного вида. Он работает, когда уверен, что у него не будут дрожать руки. Наконец, все они знали Мегрэ в лицо хотя бы из газет.
Он вернулся к себе в кабинет и, увидев Жанвье, только пожал плечами.
— Не нашли?
— Бьюсь об заклад, это любитель. Я даже думаю, что за минуту до этого он не знал, что совершит. Вероятно, увидел торчащий из кармана бумажник, когда автобус качнуло, и я из-за этой проклятой картошки чуть не потерял равновесие, ему и пришло в голову…
Меняя тему разговора, Мегрэ спросил!
— Что произошло сегодня утром?
— В бистро на Пор д'Итали убит сенегалец…
— Ножом?
Конечно. Никто не может описать преступника. Он вошел около часу ночи, когда хозяин уже собирался закрывать свое заведение. Сделав несколько шагов в сторону сенегальца, который собирался пить последнюю рюмку, он нанес удар.
Заурядная история. Кончится тем, что все равно, может — через месяц, а может — через год, убийца отыщется. Мегрэ направился в кабинет начальника на летучку и решил никому не рассказывать о том, что с ним произошло.
День начинался спокойно. Комиссар просматривал бумаги, подписывал какие-то документы. Обычные дела.
Обедать он пошел домой и обратил внимание, что жена ничего не рассказывает об уроке вождения. У нее было такое ощущение, словно она — в ее-то возрасте! — снова вернулась в школу. Она даже будто бы гордилась этим, но в то же время и стеснялась.
— Ты сегодня не угодила на тротуар?
— Зачем ты об этом спрашиваешь? Хочешь развить у меня комплексы?
— Что ты, милая! Из тебя получится прекрасный водитель, и я с нетерпением жду, когда ты свозишь меня на берег Луары.
— Ну, не раньше чем через месяц.
— Так тебе сказал инструктор?
— Требования к новоиспеченным водителям строги, а хочется выдержать экзамен с первого раза. Сегодня мы ездили по внешним бульварам. Никогда не думала, что там столько транспорта и все мчатся с такой бешеной скоростью… О чем ты думаешь?
— О моем воре.
— Ты задержал вора?
— Я его не задержал, а он унес мой бумажник.
— И медаль?
Вот и ей первое, что пришло в голову, — это медаль!
— Ты его видел?
— Как тебя. Молодой человек. По всему — любитель.
Мегрэ невольно думал об этом все больше и больше. Лицо парня не исчезало из памяти, а делалось все отчетливей. Всплывали детали, на которые он сразу не обратил внимания.
— Ты узнал бы его?
Он уже много раз думал об этом сегодня днем, глядя из окна своего кабинета, словно его тревожила какая-то загадка. В этой истории, во всем облике вора и в его поспешном исчезновении, было что-то неестественное, но он не мог понять, что именно.
Всякий раз ему казалось, что сейчас мелькнет новая деталь и все станет ясно, но он снова возвращался к работе.
Он вышел из кабинета без пяти шесть, а в соседней комнате оставалось еще полдюжины инспекторов.
Они пошли с женой в кино. Дома в ящике стола он нашел старый коричневый бумажник и сунул его в карман пиджака.
— Если бы ты всегда носил бумажник в этом кармане, ничего не случилось бы. - В этот вечер было тепло, и даже запах бензина не раздражал. Он ассоциировался с весной, как с летом ассоциируется запах расплавленного асфальта.
Утром опять светило солнце, Мегрэ завтракал у открытого окна.
— Странно, — вдруг заметил он. — Почему это женщины едут на автобусе через весь Париж, чтобы купить обычные продукты?
— Может быть, причина в телерекламе? - Он с недоумением посмотрел на жену.
— Да, да, — настаивала она. — По телевидению часто сообщают, где можно купить различные продукты по сниженным ценам.
Об этом-то он и не подумал, а ведь это так просто. Он потратил время на ничтожную проблему, которую его жена решила в одну минуту.
