Эми Майерс - Преданный слуга
— Ближе к делу, сэр Джордж. Я уже понял, что этот ваш «лояльный и преданный слуга» умер четырнадцать лет назад[1], — прервал его Холмс, выказав некоторое нетерпение.
Несмотря на свою очевидную озабоченность, сэр Джордж удивленно кивнул, в очередной раз отметив проницательность моего друга.
— Вы, как всегда, правы, мистер Холмс. Он умер в одном из обширных поместий, принадлежащих леди Икс, и впоследствии имущество почившего слуги было, естественно, возвращено его семье, проживавшей в Шотландии. Он не оставил никакого завещания, и леди Икс обратилась к распорядителю его имущества с просьбой изъять и вернуть ей все письма — деловые и прочие, — которые она писала мажордому. И распорядитель вернул их леди Икс. По крайней мере, так считалось.
— Считалось?
— У нас есть причины полагать, что одно письмо так и не попало в архив леди Икс, где было бы в безопасности, — библиотекарь держит всю корреспонденцию под замком, не говоря уже о его собственной системе шифров. Он уверяет, что к письмам, находящимся у него на хранении, никто не прикасался. Хочу заметить, что сам этот человек вне подозрений. Однако сегодня утром, мистер Холмс, я получил анонимное письмо, в котором говорится, что «отправитель сего послания» владеет одним из писем леди Икс и готов расстаться с ним за приемлемую для него сумму.
— Речь идет о деловом письме? — с сомнением, но подчеркнуто вежливо спросил Холмс.
Сэр Джордж колебался, и Роберт Мэннеринг после кивка лорда Беллинджера ответил за него:
— Мы должны всецело положиться на вашу рассудительность и максимальную осторожность, мистер Холмс, мистер Ватсон.
— Можете в этом не сомневаться, — холодно заверил мой друг.
— Письмо, копия которого прилагалась, леди Икс написала своему мажордому, когда тот был уже при смерти — болезнь его оказалась чрезвычайно заразной, в силу чего навещать умирающего было запрещено. Письмо наполнено теплотой и глубокой привязанностью к преданному слуге, в течение многих лет дарившему ей свою заботу и дружбу, за что она выражает ему искреннюю благодарность.
— Ну-ну, мистер Мэннеринг. Мы впустую тратим время.
— Короче, — спокойно продолжил Роберт Мэннеринг, — это письмо, в случае его подлинности, может иметь печальные последствия, попади оно в руки тех, кто, неверно истолковав его, воспользуется случаем, чтобы навредить леди Икс, а людей, ищущих такую возможность, немало.
— Если все так, как вы говорите, — сказал я нетерпеливо, — почему об этом ничего не было слышно в течение четырнадцати лет?
— Хороший вопрос, Ватсон, — похвалил меня Холмс. — Однако момент должен быть выбран с максимальной точностью, и нынешнее лето, когда леди Икс окажется в центре внимания всей мировой общественности, — самое лучшее время, чтобы использовать письмо с наиболее разрушительным эффектом.
— Чтобы погубить ее репутацию?
— Хуже, Ватсон. Чтобы облить грязью не только Англию, но и всю Британскую империю, если я не ошибаюсь. Почему бы иначе премьер-министр и советник по европейским делам находились сегодня здесь, с нами?
— Вы не ошибаетесь, мистер Холмс. — Лорд Беллинджер был очень серьезен. — Мы должны выкупить это письмо.
— Могу я взглянуть на копию письма леди Икс и письмо к вам, сэр Джордж?
После минутного колебания сэр Джордж вручил ему оба письма.
— Вряд ли они чем-нибудь помогут вам. Анонимный отправитель, неизвестный посыльный, который доставил их мне. Ни одной зацепки.
— Ничто не существует само по себе, а значит, какая-то информация неизбежно всплывет, — заметил Холмс, просматривая содержание писем.
Оба были написаны черными чернилами каллиграфическим пером. Письмо сэру Джорджу было кратким: «Отправитель сего послания готов расстаться с оригиналом прилагаемого письма за приемлемую для него сумму. Герб на письме укажет, кому принадлежит авторство. Дальнейшие инструкции вы найдете в колонке частных сообщений ежедневных газет».
— Написано от руки. — Холмс посмотрел на Майкрофта.
Тот, усмехнувшись, добавил:
— Я могу назвать имена, Шерлок.
Меня весьма удивили эти реплики. Лишь теперь я осознал всю серьезность ситуации. Холмс оставил ремарку брата без внимания.
— Мы бы хотели, чтобы вы провели переговоры от нашего имени, мистер Холмс, — сказал сэр Джордж.
— Я полагаю, мои услуги понадобятся не просто для передачи денег, — с чувством собственного достоинства ответил мой друг. — Иначе Майкрофт и один справился бы с этим делом.
— Почему, Холмс? — Я был поражен, но выражение лица лорда Беллинджера подтверждало его слова.
— Десять лет назад, в этом же месяце, Ватсон, был не менее подходящий повод для шантажа[2], но тогда письмо леди Икс почему-то не всплыло. Это наводит на мысль, что наш шантажист не обычный мелкий интриган, что игра ведется по-крупному и главная ставка в ней — не деньги, вы не находите? Опасный противник, Ватсон. Десять лет назад — поправьте меня, если я ошибаюсь, мистер Мэннеринг, — один из европейских монархов, бросающий завистливые взгляды на могучую Британскую империю, еще не унаследовал трон и страной управлял великий и мудрый канцлер[3]. Однако тот, кто правит сегодня, так ненавидит Британию, что не остановится ни перед чем, лишь бы опорочить леди Икс и ее страну, чья слава этим летом, несомненно, станет еще громче.
— Боюсь, что вы правы, мистер Холмс, — с тяжелым вздохом сказал Роберт Мэннеринг, — скорее всего, это дело не сведется к простой финансовой сделке.
— И что тогда? — спросил я, поскольку все молчали.
— Появятся другие игроки, Ватсон, — ответил Холмс. — И нам остается лишь ждать, чтобы узнать, допустят ли нас к этой игре.
— А как же письмо, отправленное сэру Джорджу?..
— Игра, Ватсон, игра.
Читатели моих хроник, наверное, вспомнят имя человека, который, как я говорил, был представлен Холмсу при самых драматических обстоятельствах, о чем я обещал рассказать как-нибудь в другой раз[4]. Теперь я могу сделать это словами сэра Джорджа, который сказал оживленно:
— Тем более важно, чтобы общественность не узнала, что вы вовлечены в это дело, мистер Холмс. Я взял на себя смелость договориться с доктором Муром Эгером с Харли-стрит, чтобы он вас принял. Доктор категорически заявит, что вам необходимо временно оставить всякую работу и как следует отдохнуть, если вы не хотите окончательно подорвать свое здоровье. Газеты будут проинформированы об этом. Доктор Эгер не раз помогал нам в подобных щепетильных вопросах.
Холмс, несмотря на его склонность к печально известному наркотику, гордился своим сильным организмом и потому согласился с большой неохотой. Чтобы придать этой истории убедительность, мы взяли кэб до Харли-стрит и потом от Харли-стрит до нашей квартиры на Бейкер-стрит, хотя в обоих случаях можно было спокойно дойти пешком. Едва мы вошли, Холмс устремился к своей картотеке.
