Рекс Стаут - Горький конец
— Привет, — жизнерадостно провозгласил я.
— Мистер Ниро Вулф? — проворковал приятный голосок с провинциальным акцентом. — Меня зовут Эми Данкен.
Я сразу понял, что дело безнадёжно. Когда Вулф мечется между чёрной хандрой и звериной яростью, а наш банковский счёт вознёсся до небес, то одно лишь моё упоминание о приходе прелестного существа по имени Эми Данкен, которое хочет видеть его не важно по какому делу, вызвало бы приступ неукротимой злобы. Я решил взять огонь на себя… Пригласив девушку войти, я сопроводил её через прихожую, провёл в кабинет и подвинул к ней кресло.
— Мисс Данкен, Ниро Вулф, — строго произнёс я и уселся. — Она хочет попросить вас о чём-то.
Вулф, даже не покосившись в её сторону, обжёг меня свирепым взглядом.
— Проклятье! — взорвался он. — Я занят. Я думаю. — Он обратился к гостье: — Мисс Данкен, вы стали жертвой вопиющей наглости моего слабоумного помощника. Как, впрочем, и я. Я принимаю только по записи.
Девушка робко улыбнулась:
— Мне, право, неловко. Но ведь я уже здесь, и это не займёт много времени…
— Нет! — Вулф снова метнул взгляд на меня. — Арчи, когда проводишь мисс Данкен, вернись сюда.
Он совершенно распоясался. Поймите меня правильно — после тех испытаний, что выпали на мою долю за три последних дня, мои нервы тоже были на пределе; вот почему я решил, что маленький урок пойдёт этому зарвавшемуся нахалу впрок. Я встал и твёрдо произнёс:
— Я поеду в лабораторию. Заодно подброшу мисс Данкен. — Я указал на банку. — Вы хотите, чтобы я подождал там?..
Девушка неожиданно встрепенулась.
— Откуда у вас это? — спросила она.
Я изумлённо воззрился на неё:
— Вы имеете в виду банку?
— Да. Откуда она у вас?
— Купил. Шестьдесят пять центов выложил.
— И вы везёте её в лабораторию? Почему? Вас смутил вкус? О, держу пари, что да! Горький, да?
Я вылупился на неё, раскрыв рот. Вулф, прямой как палка, глаза — узкие щелочки, рявкнул:
— Почему вы это спросили?
— Потому, — горделиво ответила Эми Данкен, — это я узнала этикетку. И вы отсылаете её в лабораторию… Из-за этого я к вам и пришла! Надо же, именно у вас такая же баночка…
Любой другой на месте Вулфа несомненно утратил бы дар речи, Вулф же в очередной раз продемонстрировал, что ошеломить его не так-то просто.
— Вы хотите сказать, — проревел он, — что вам было известно об этом гнусном заговоре? И вы знали о том, что готовится неслыханное покушение на мои вкус и пищеварение?
— Нет, что вы! Но я знаю, что там есть хинин.
— Хинин?! — рявкнул Вулф.
Эми кивнула.
— Да. — Она протянула ко мне руку. — Можно взглянуть?
Я передал ей банку. Эми сняла крышку, прикоснулась к паштету кончиком мизинца, облизнула мизинец и принялась ждать результата. Ждать пришлось недолго.
— Бр-рр! — поморщилась Эми и дважды сглотнула. — Жуткая горечь! Да, это точно он. — Она поставила банку на стол. — Как странно…
— Вовсе не странно, — ворчливо сказал Вулф. — Лично я ничего странного в этом не нахожу. Вы говорите — в банке хинин. Вы сказали это, едва успев её увидеть. Кто подложил его в банку?
— Не знаю. Именно поэтому я и пришла к вам — просить, чтобы вы это выяснили. Видите ли, мой дядя… Вы позволите мне всё рассказать?
— Разумеется.
Девушка заёрзала, снимая пальто. Я помог ей избавиться от него и отложил пальто в сторону, чтобы Эми могла поудобнее устроиться в кресле. Она поблагодарила меня милой улыбкой, в которой не было и тени хинина, а я уселся за свой стол, достал блокнот и открыл чистую страничку.
— Артур Тингли, — начала она, — это мой дядя. Брат моей мамы. Он владелец компании «Лакомства от Тингли». Он упрям, как дьяв… — Девушка осеклась и зарделась. — Словом, он жуткий упрямец. Он даже подозревает меня в истории с хинином на том лишь основании… Без малейших оснований!
— Вы хотите сказать, — возмущённо спросил Вулф, — что этот негодяй, зная, что его проклятые лакомства напичканы хинином, продолжает торговать ими?
— Нет, — покачала головой Эми. — Он вовсе не негодяй. Дело совсем в другом. Про хинин они узнали всего несколько недель назад. Посыпались жалобы, и со всей страны начали возвращать тысячи банок паштета. Дядя отдал их на анализ и выяснил, что во многих содержится хинин. Впрочем, испорчена лишь малая часть всей продукции — дело у дяди поставлено на широкую ногу. Он пытался провести расследование, и мисс Йейтс — она отвечает за производство — приняла все меры предосторожности, однако в некоторых последних партиях опять нашли хинин.
— Где расположена фабрика?
— Недалеко отсюда. На Западной Двадцать шестой улице, возле реки.
— Вы там работаете?
— Нет, но работала раньше, когда впервые приехала в Нью-Йорк. А потом… уволилась.
— Вам известно, что дало расследование?
— Ничего. Почти ничего. Мой дядя подозревает — он, по-моему, всех подозревает — даже своего сына Филипа, приёмного сына. И меня! Ничего нелепее не придумаешь! Но больше всех он подозревает другого человека — вице-президента «П энд Б», «Провиженс энд Беверидж корпорейшн». Компания «Лакомства от Тингли» известна с незапамятных времен — мой прадедушка основал её семьдесят лет назад — «П энд Б» пыталась её выкупить, но дядя продавать отказался. Он считает, что конкуренты подкупили кого-то из персонала фабрики и будут теперь шантажировать его, вынуждая продать компанию. Дядя думает, что мистер… что виноват тот самый вице-президент, о котором я говорила.
— Мистер?..
— Мистер Клифф. Леонард Клифф.
Голос её едва заметно дрогнул, и я оторвал глаза от блокнота, чтобы посмотреть, что случилось.
Вулф спросил:
— Вы знакомы с мистером Клиффом?
— О да. — Она снова заёрзала в кресле. — То есть я хочу сказать… Словом, я его секретарша.
— Вот как? — Вулф закрыл глаза, потом наполовину приоткрыл их. — Значит, оставив работу у своего дяди, вы переметнулись во вражеский стан?
Эми вспыхнула.
— Нет, конечно! — с негодованием воскликнула она. — Вы говорите точь-в-точь, как мой дядя! Должна же я где-то работать! Я родилась и выросла в Небраске. Три года назад, когда умерла мама, я перебралась в Нью-Йорк и начала работать в конторе у своего дяди. Это продолжалось два года, а потом… работать стало неприятно, и мне даже трудно сказать, уволилась ли я сама или он меня уволил. Я нанялась в «П энд Б» стенографисткой, а шесть недель назад получила повышение, и вот теперь я секретарша мистера Клиффа. Если вам интересно знать, по какой причине мне стало неприятно работать у дяди…
— Неинтересно. Если это только не имеет отношения к хинину.
