Агата Кристи - Убийство в Каретном ряду
— Ну, Бретт, так в чем дело? — спросил Джэпп, взглянув на сидевшего на корточках врача.
— Положение тела правильное, — отвечал тот. — Именно так она и должна была соскользнуть со стула, если застрелилась. Дверь была заперта и окно закрыто изнутри.
— Как вы говорите, тут все в порядке. Что же тогда не так?
— Посмотрите на пистолет. Я его не трогал, жду специалистов по отпечаткам пальцев. Но вам понятно, что я имею в виду.
Пуаро и Джэпп опустились на колени и внимательно осмотрели пистолет.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказал Джэпп, вставая. — Он в изгибе ее кисти. Создается впечатление, что она держит его, хотя на самом деле она его не держит. Что еще?
— Да много чего. Пистолет у нее в правой руке. А посмотрите на рану. Пистолет был прижат к голове над самым левым ухом, над левым, обратите внимание.
— Гм, — проговорил Джэпп. — Вот оно что. Она не могла держать пистолет в таком положении и выстрелить правой рукой.
— По-моему, это совершенно исключено. Руку завести за ухо еще можно, но я сомневаюсь, что можно выстрелить.
— Ну, стало быть, все ясно. Ее застрелил кто-то другой и постарался сделать так, чтобы все выглядело как самоубийство, Впрочем, а как же насчет запертых двери и окна?
На это ответил инспектор Джеймсон:
— Окно было закрыто и заперто на шпингалет, сэр, но, хотя дверь и была заперта, ключа мы не нашли.
Джэпп кивнул.
— Да, незадача. Тот, кто это сделал, запер дверь, уходя, и надеялся, что отсутствие ключа останется незамеченным.
— C'est bete, cal3 — пробормотал Пуаро.
— А, ладно, Пуаро, старина, перестаньте судить всех по меркам своего блистательного ума! Собственно говоря, это как раз та маленькая подробность, которую часто не замечают. Дверь заперта. Ее взламывают. Находят мертвую женщину… в руке у нее пистолет… явное самоубийство. Она заперлась, чтобы совершить его, ключей никто не ищет. Собственно говоря, хорошо еще, что мисс Плендерлит послала за полицией. Она могла пригласить двух-трех возниц взломать дверь, и уж тогда бы о ключе вообще забыли.
— Да, пожалуй, так, — согласился Эркюль Пуаро. — Это была бы естественная реакция многих людей. Полиция — это ведь последняя инстанция, разве нет? — Он по-прежнему смотрел вниз, на тело.
— Вас что-то удивляет? — спросил Джэпп. Вопрос он задал небрежно, но глаза его смотрели цепко и проницательно.
Пуаро медленно покачал головой.
— Я смотрел на ее часы.
Он наклонился и слегка коснулся их кончиком пальца. Это были изящные часики с бриллиантами, на черном муаровом ремешке, надетом на запястье руки, державшей пистолет.
— Шикарная штучка, а? — заметил Джэпп. — Должно быть, стоила кучу денег. — Он вопросительно склонил голову к Пуаро. — Что-нибудь в них, да?
— Возможно…
Пуаро отошел к конторке, сделанной как секретер. Конторка тоже была изящно украшена и вписывалась в общую цветовую гамму. В центре помещалась довольно массивная серебряная чернильница, перед ней — красивый, покрытый зеленым лаком блокнот для промокашек. Слева от него стоял зеленый стеклянный лоток для ручек, на котором лежало серебряное перо, палочка зеленого воска для запечатывания писем, карандаш и две марки. Справа от блокнота был передвижной календарь, сообщавший день недели, число и месяц, Был там также небольшой стеклянный стаканчик, и в нем стояло зеленое гусиное перо. Пуаро, казалось, заинтересовался пером. Он вытащил его и осмотрел, но чернил на нем не оказалось. Это было всего лишь украшение, ничего больше. Пользовались серебряной ручкой с запачканным чернилами пером. Взгляд Пуаро переместился на календарь.
— Вторник, пятое ноября, — сказал Джэпп, — Вчера. Тут все верно. — Он повернулся к Бретту. — Давно ли она мертва?
— Ее убили в одиннадцать тридцать три вчера вечером, — тут же ответил Бретт. Он улыбнулся, заметив удивленное лицо Джэппа. — Простите, старина, но для этого надо быть эдаким сверхдоктором, каким его изображают в книгах. На самом же деле — около одиннадцати, плюс-минус час.
— О, а то я подумал, что, может быть, в это время остановились ее наручные часы или еще что-нибудь такое.
— Они и вправду остановились. Только в четверть пятого.
— Не думаю, что ее могли убить в четверть пятого,
— Об этом не может быть и речи.
Пуаро откинул крышку блокнота с промокашками.
— Неплохая догадка, — похвалил Джэпп. — Но, увы…
Сверху был девственно чистый лист промокательной бумаги. Пуаро просмотрел другие листки, но все они были одинаковые. Тогда он обратил внимание на корзину для бумаг. В ней оказалось два-три порванных письма и проспекты. Они были разорваны пополам, и восстановить их не составляло труда. Обращение какого-то общества по оказанию помощи бывшим военнослужащим е просьбой о пожертвовании, приглашение на вечеринку С коктейлями 3 ноября, извещение о примерке. Проспекты представляли собой объявления о распродаже мехов и каталог одного универмага.
— Тут ничего нет, — сказал Джэпп.
— Нет, а странно… — ответил Пуаро,
— Вы хотите сказать, что самоубийцы обычно оставляют записку?
— Вот именно.
— По сути, еще одно доказательство того, что это не самоубийство. — Он отошел.
— Теперь я попрошу своих людей заняться этим дедом. А нам лучше спуститься и побеседовать с мисс Плендерлит. Идете, Пуаро?
Пуаро, казалось, по-прежнему был занят конторкой и стоящими на ней предметами. Он вышел из комнаты, но у двери снова оглянулся на гусиное перо крикливого изумрудного цвета.
Глава 2
У подножия узкого лестничного пролета одна дверь вела в просторную жилую комнату, перестроенную из бывшей конюшни. В этой комнате, стены которой были отделаны под грубую штукатурку и украшены гравюрами и резным деревом, сидели двое.
Женщина на стуле рядом с камином протянула руки к огню. Она была темноволосой и стройной, лет двадцати семи — двадцати восьми. Вторая, пожилая дородная матрона с сеткой в руке, отдуваясь и пыхтя, говорила что-то, когда двое мужчин вошли в комнату.
— …И, как я уже сказала, мисс, я так перепугалась, что чуть там же и не упала. Подумать только, что именно сегодня утром…
— Довольно, миссис Пирс, — оборвала ее первая. — Эти джентльмены, я полагаю, из полиции?
— Мисс Плендерлит? — спросил Джэпп, подходя к ней.
Девушка кивнула.
— Так меня зовут. А это миссис Пирс, наша приходящая прислуга.
Неугомонная миссис Пирс заговорила снова:
— Как я сказала мисс Плендерлит, надо же, чтобы именно в это утро у моей сестры, Луизы Мод, случился приступ, а я одна оказалась рядом. А человек, он ведь и есть человек, я и не думала, что миссис Аллен будет возражать, хотя я не люблю разочаровывать своих господ…
