Элизабет Джордж - Школа ужасов
Жена беспокойно переминалась с ноги на ногу, не покидая крыльца. Она то и дело оглядывалась на красные часы в жестяной оправе, висевшие над плитой.
– Пол-одиннадцатого, – напряженно проговорила она.
Она вроде бы обращалась к самой себе, но Кевин прекрасно понимал, о чем идет речь.
– Не суетись по-пустому, Пэтс, – окликнул он ее. – Я же вижу, ты уже места себе не находишь. Успокойся, а? Парень позвонит нам, как только сможет.
– Пол-одиннадцатого, – повторила она, не внимая его совету. – Мэтт сказал, к утренней службе они вернутся. Служба заканчивается самое позднее в десять. Сейчас половина одиннадцатого. Почему он до сих пор не позвонил?
– Мало ли дел. Распаковать вещи, посмотреть домашнее задание, обсудить с ребятами, как провели выходные. Позавтракать вместе со всеми. Извини, он не побежал сразу звонить мамочке. Объявится до часу, вот увидишь. Не о чем беспокоиться, крошка.
Кевин сам знал, насколько глупо советовать жене не тревожиться за сына, – с тем же успехом можно уговаривать Темзу, протекающую в трех шагах от их дома, не подниматься и не опускаться каждый день с приливом и отливом. Все последние двенадцать с половиной лет Кевин то и дело просил жену не волноваться, да что толку– любая мелочь в жизни Мэттью заставляет ее нервничать: сумел ли он правильно подобрать одежду, чистые ли у него ботинки, не сделались ли коротки брюки, какие у него друзья, чем он увлекается. Она перечитывает каждое письмо из школы, пока не вызубрит его наизусть, а если связь с сыном прерывается на неделю, впадает в истерику, и вывести ее из подобного состояния может только Мэттью. Мальчик знает это и старается не причинять родителям лишнего огорчения, а потому и в самом деле странно, что он забыл позвонить им, после того как съездил на выходные в Котсволд, – однако свои сомнения Кевин предпочел утаить от жены.
«Такой уж возраст, – мысленно оправдывал он парня. – Начинается для нас нелегкая пора, Пэтс, – мальчик растет».
Пэтси безошибочно угадала его мысли. Кевин поразился тому, что она может так легко их прочесть:
– Знаю, о чем ты думаешь. Мальчик стал уже совсем большим, ему неохота, чтобы мамочка все время суетилась вокруг. Наверное, ты прав.
– Значит… – начал было он.
– Значит, я подожду еще чуть-чуть, прежде чем звонить в школу.
Кевин понимал, что его жена решилась на большую жертву.
– Молодец! – похвалил он ее, в очередной раз возвращаясь к работе.
На целый час он с головой ушел в творческий процесс, наслаждаясь своим ремеслом, совершенно утратив чувство времени. Как обычно бывало с ним в такие минуты, Кевин не видел ничего вокруг, он ощущал лишь мрамор, оживавший под его умелыми руками.
Чтобы вернуть мужа из царства грез, куда его уводила муза, Пэтси пришлось окликнуть его дважды. Она вновь вышла на крыльцо, но вместо посудного полотенца Пэтси сжимала в руках черную пластиковую сумку. Она надела новые черные туфли и свой лучший костюм – синий, шерстяной. Ослепительно сверкающая брошь из горного хрусталя кое-как воткнута в лацкан: хищная, приподнявшая для удара лапу львица с глазами из крохотных зеленых камушков.
– Он в изоляторе. – На последнем слове ее голос сорвался, она поддалась панике.
Кевин сморгнул– блик света, отраженный львиной брошью, ударил ему в глаза.
– В изоляторе? – переспросил он.
– Кевин, наш мальчик в изоляторе! Он провел там все выходные! Я только что звонила в школу. Он вовсе не ездил к Морантам. Он заболел! А мальчик Морантов даже не знает, в чем дело. В последний раз он видел Мэтта в пятницу за ланчем.
– Куда ты собралась, девочка? – строго спросил Кевин. Он прекрасно понимал, какой ответ услышит, но выгадывал время, прикидывая аргументы, которые могли бы ее удержать.
– Наш мальчик болен! Бог знает, что с ним могло случиться. Ты едешь со мной в школу или так и проведешь весь день, не отрывая рук от ее гладкой промежности?
Кевин поспешно убрал ладони с неудобоназываемой части своей скульптуры, обтер их о рабочие штаны. Еще две полосы белой абразивной смеси прибавились к лампасам пыли и грязи, тянувшимся вдоль швов его джинсов.
– Погоди, Пэтс, – попросил он. – Дай подумать.
– О чем тут думать?! Мэтти болен. Он ждет маму.
– Ты уверена, дорогая?
Пэтси замерла, крепко сжимая губы, словно боялась сказать лишнее. Натруженные пальцы теребили застежку дешевой сумки, то раскрывая ее, то защелкивая вновь. Издали Кевину показалось, что сумка совершенно пуста. Пэтси слишком спешила. Она не позаботилась прихватить с собой деньги, расческу, косметичку– вообще ничего.
Вытянув из кармана кусок старой тряпки, Кевин бережно обтер свою скульптуру.
– Подумай хорошенько, Пэт, – ласково настаивал он. – Разве мальчику понравится, если мама примчится в школу только оттого, что он подхватил грипп? Ведь ты же его в краску вгонишь, Пэтси, разве не так? Его дразнить будут: мамочка торчит в изоляторе, видно, ее мальчику нужно менять подгузники и никто, кроме нее, с этим не справится.
– Так, по-твоему, я должна сидеть дома сложа руки? – Пэтси воинственно взмахнула виниловой сумкой, бросая мужу вызов. – Вроде как меня и не волнует, что там с моим мальчиком, да?
– Не сиди сложа руки.
– И что же мне делать?
Кевин аккуратно, уголок к уголку, сложил тряпку.
– Давай обсудим. Что сказала медсестра – чем он болен?
Пэтси потупилась. Кевин сразу же догадался, в чем дело, и тихонько рассмеялся.
– В школе всегда дежурит медсестра, но ты не догадалась ей позвонить, верно, Пэт? Мэтти ушиб пальчик, а его мамочка мчится сломя голову в Западный Сассекс, даже не сообразив сперва позвонить в амбулаторию и выяснить, что же с ним случилось. Что бы ты без меня делала, девочка моя!
Пэтси жарко раскраснелась от смущения, румянец, подымаясь с шеи, покрыл ее щеки.
– Сейчас позвоню. – Она постаралась выговорить эти слова с достоинством. Развернувшись, Пэтси удалилась на кухню, к телефону.
Стоя у приоткрытой двери, Кевин слышал, как она набирает номер, потом раздался ее голос, и почти сразу же она выпустила из рук трубку. Пэтси вскрикнула один только раз, пронзительным, испуганным голосом, Кевин едва распознал в этом вопле свое имя, горестный призыв. Отшвырнув от себя рваную тряпку, он бросился в дом.
Ему померещилось сперва, что у жены начался сердечный приступ: лицо ее посерело, она крепко прижимала к губам сжатую в кулак руку, словно сдерживая крик боли. Услышав шаги мужа, она резко повернулась к нему. Зрачки у нее расширились, глаза Пэтси казались совершенно безумными.
– Его там нет! Кевин, Мэтта там нет! Его не было в изоляторе, и в школе тоже нет!
