Найо Марш - Смерть пэра
— Разве нет?
— Надеюсь, мамуля довольна, — сказал Генри. — Она убедилась, что мы сваляли дурака по самой полной программе, какую можно было себе представить для одного вечера.
— Мамуля не виновата, — смущенно пробормотал Колин.
Вошел Майк с испуганным видом.
— Не могу нигде найти ту вазочку, которую я должен подарить дяде Габриэлю, — пожаловался мальчик.
Его братья и сестры не обратили никакого внимания на его слова. Роберта беспомощно потыкалась по углам захламленной прихожей — вазочки не было. Майк со встревоженной миной побрел в гостиную.
— Д-дверь закрой, да п-поплотнее, — велел Стивен. Плюшка швырнула котелок лорда Вутервуда через всю прихожую.
— Не дури, Плюшка, — попросил Генри.
Колин подобрал котелок и сделал вид, что его в этот котелок вырвало. Остальные угрюмо смотрели на него.
— Замечательное развлечение для Робин, — съязвил Генри. — Извини, Робин, что наша родня — такие хамы.
— Да разве это имеет значение! — сказала Роберта. Генри уставился на нее.
— А ведь ты права, — ответил он. — Никакого значения это не имеет. Но если вы считаете, что этот брюзжащий мешок с золотом собирается вручить нам на тарелочке две тысячи фунтов, то вас ждет большое разочарование. Папочка может хоть сто раз обанкротиться, прежде чем его очаровательный братец ему поможет.
— Т-ты считаешь, значит, что нам каюк? — спросил Стивен.
— Да.
— Как-нибудь выберемся из этого, — махнула рукой Фрида. — Всегда выбирались.
— Кто-то слишком часто кричал: «Волк, волк!» — пробормотал Генри.
— Ты это к чему? Я не понимаю...
— Давайте уйдем, — предложила Плюшка. — Мама собирается увести тетушек в номер двадцать шесть, по-моему.
— Тогда пойдем в столовую, — сказала Фрида.
Колин напомнил им насчет Майка и китайской вазочки и рассеянно заметил, что вазочку следует поискать. Стивен высказал готовность поспорить, что лорд Вутервуд вполне способен взять вазочку и уйти, не оказав им никакой помощи. Фрида и Генри возразили, что с вазочкой стоит по крайней мере попытаться.
— Она была завернута? — поинтересовалась Роберта.
— Ну да. Мамуля купила для нее прехорошенькую коробочку, — отозвалась Плюшка.
— Тогда я знаю, где она. В ее спальне.
— Ну пусть там и лежит, я так считаю, — сказал Стивен.
— Но если Шарло хочет ее подарить?
— Робин, — попросила Фрида, — будь другом, поди в гостиную. Шепни мамуле на ушко, где вазочка, и, если ей хочется, пусть пошлет за ней Майка.
— Ладно, — согласилась Роберта и со страхом вернулась в гостиную, где кое-как передала Шарло свое сообщение.
— Где Майк? — прошептала Шарло.
— А разве он сюда не приходил? — Приходил, но потом ушел.
— Найти его?
— Да нет, не беспокойся...
Направляясь к двери, Роберта услышала, как Шарло весело щебечет:
— Пойдем, Вайолет, пойдем. Тетя Кит, оставим мальчиков, пусть поговорят о скучных делах.
Роберта поскорее вернулась в столовую, где нашла молодых Миногов лежащими на полу, прижав головы к стене.
— Дверь закрой, — прошептали они ей.
Роберта заперла дверь. Генри слегка подвинулся и жестом пригласил ее прилечь между Фридой и собой.
— Это еще зачем? — спросила Роберта. — Ш-ш-ш! Слушай! И ляг поближе!
Теперь Роберта поняла, что часть стены была на самом деле обшитой фанерой дверью, которая в былое время открывалась из столовой в гостиную. Миноги подслушивали у щелки. Голоса лорда Чарльза и его брата прекрасно слышались на фоне уютного потрескивания поленьев в камине гостиной.
— Мне, наверное, не следовало бы... — робко сказала Роберта.
— Все в порядке, Робин, — шепнула ей на ухо Фрида. — Папа не стал бы возражать. Тсс!
— ...так что сам понимаешь, — слышался голос лорда Чарльза. — Это скорее была серия неприятностей, чем крупная катастрофа. Идея насчет драгоценностей и антикварных безделушек показалась нам прекрасной. Я, право слово, не мог предвидеть, что Стейн застрелится. Ведь не мог же?
— Ты с места в карьер связываешься с каким-то авантюристом...
— Нет-нет, он таким не был, Габриэль, честное слово...
— Какого черта ты не навел справки?
— Ну-у-у... на самом деле я, конечно, наводил. Но дело в том...
— Дело в том, — раздраженно произнес голос лорда Вутервуда, — что ты вляпался в это дело, как вляпывался в самые невероятные махинации все последние двадцать лет.
На миг воцарилось молчание, а потом раздался голос лорда Чарльза:
— Отлично, Габриэль. Я приму это. В моем бедственном положении нелепо оправдываться. Тем более признаюсь, что те оправдания, которые я готов был привести, тебе показались бы нелепыми.
— И всякому другому тоже. Я могу сразу тебе сказать, что ничего не собираюсь делать по этому поводу. Я тебе уже два раза помогал и с тем же успехом мог бы выкинуть деньги на ветер.
— Мы были тебе чрезвычайно благодарны...
— Должен ли я понимать, что ждать от вас того, что вы проявите свою благодарность и возьметесь за ум, — непозволительно большое требование? Я и тогда тебе говорил, что тебе нужно понять: ты человек с маленьким доходом и большой семьей, а потому по одежке протягивай ножки! Это же чудовищно — то, как вы живете! Дворецкие, горничные, автомобили, девочки выезжают, сезон в Лондоне, путешествие сюда, путешествие туда, азартные игры! Господи помилуй, да тебе бы жить как... как писаришке при конторе или что-нибудь в этом роде! Почему ты не найдешь себе место, где тебе платили бы жалованье? Что делают эти трое парней?
— Они очень старались найти себе работу.
— Глупости. Они могли бы пойти продавцами в магазины, раз уж не умеют делать ничего другого. Даже когда они учились в школе, я говорил, что надо смотреть правде в глаза и готовить их к какой-нибудь профессии!
— Университет оказался нам не по карману.
— Зато тебе вполне по карману оказались полдюжины других дорогостоящих глупостей! Зато тебе по карману шляться по миру на дорогих океанских лайнерах, по карману купить то поместье в Шотландии, принимать гостей и бог весть что еще!
— Мой дорогой Габриэль! Это же смешно! Каких таких гостей мы принимаем?
— У тебя деньги утекают как вода! Почему бы девочкам не вести хозяйство? Многие знакомые девушки сами ведут дом. Хозяйственные, конечно.
— Фрид собирается на сцену.
— Пф-ф! — фыркнул лорд Вутервуд. — То, что она нам тут продемонстрировала, можно считать образчиком ее искусства? Заголять ноги и томно обмирать в чужих шарфах, словно подыхающая утка в грозу?
Роберта почувствовала, что Фрида вся закаменела от ненависти. Стивен и Колин засунули в рот кулаки, чтобы не смеяться. Плюшка хрюкнула и получила свирепый тычок от Генри.
