Рекс Стаут - Роковые початки
— Нет, — быстро ответил он. — На Маслоу.
— Почему?
— Он силен, решителен и скор на расправу, а я — рохля, и Сью это отлично знает.
Я кивнул:
— Понятно. А как насчет Джея?
— О, нет, только не он! Уж Сью точно понимает, что на мужественный поступок Джей не способен. У него, что называется, кишка тонка.
Джей вскочил, стиснув кулаки, в глазах вспыхнул недобрый огонек. Тонка кишка или нет, но он явно решил опровергнуть слова Хийдта действием. Понимая, что Карл Хийдт уступает Маслоу в тренированности и крепости мышц, я тоже вскочил и встал у Джея на пути. Тогда он, окончательно утратив контроль над собой, набросился на меня. Я уклонился, схватил его за руку, завернул ее за спину и отвесил ему здоровенного пинка. Забияка отлетел назад, чудом удержавшись на ногах.
И тут вдруг Маслоу посчитал своим долгом вмешаться.
— Послушай, старина Пит, — заговорил он. — Я кое-что придумал. Согласен, мы трое не питаем друг к другу теплых чувств, но зато всех нас роднит совершенно определенное отношение к этому красавчику Гудвину. Он — пижон, прихлебатель и вдобавок всех нас уже достал! Предлагаю показать ему, где раки зимуют. Отколошматим его так, чтобы на всю жизнь запомнил. Ты с нами, Карл?
Хийдт замотал головой:
— Нет уж, увольте. Я еще посмотрю, кто кого отколошматит.
— Как знаешь. — Маслоу прищурился и посмотрел на меня. — Сопротивляться не советую, Гудвин, хуже будет!
Просто повернуться и уйти я не рискнул, прекрасно сознавая, что Маслоу не преминет напасть на меня сзади.
— Чур, только не щекотать! — предупредил я, осторожно пятясь. — У меня мурашки по коже поползут.
— Заходи сзади, Пит! — процедил Маслоу, принимая боксерскую стойку и медленно приближаясь ко мне. Памятуя, как он недавно разделался со стариной Питом, я был вправе предположить, что он владеет и другими грязными приемами, а потому решил, что надо прежде всего обезопасить свой тыл. Быстро развернувшись, я подскочил к Джею и рубанул его ребром ладони по шее чуть ниже уха. Удар достиг цели, и Джей отключился, но Маслоу успел перехватить мою левую руку. Это уже грозило мне неприятностями. Нырнув вперед, я врезал ему локтем под дых, а когда он согнулся, расквасил нос ударом кулака. И тут наглец просчитался — попытавшись схватить меня за правое запястье, он раскрылся, и мне удалось ловкой подсечкой сбить его с ног. Маслоу опрокинулся на спину, а я тигром прыгнул ему на грудь и надавил коленом на горло.
— Хотите услышать приятный хруст? — осведомился я. Не верх учтивости, согласен, ведь ответить мне противник был не в состоянии при всем желании. Тогда я слегка ослабил нажим и сказал: — Ломать шею лежачему не в моих правилах, но, надеюсь, разбитый нос немного научит вас хорошим манерам.
Я перевел взгляд на Джея, который уже пришел в себя и теперь сидел, потирая шею.
— А вам, старина Пит, раз вы такой задира, нужно брать уроки рукопашного боя. На роль педагога сгодился бы Маслоу, но он слишком увлекается запрещенными приемами. А для столь важной персоны, как вы, дорога прежде всего репутация.
Не дождавшись ответа, я встал, отряхнулся и вежливо произнес:
— Можете меня не провожать, я знаю, где дверь.
И был таков.
Покинув дом старины Пита в двадцать минут одиннадцатого, я не сразу обрел нормальное дыхание. Зато, спускаясь в лифте, успел поправить прическу и галстук. Кроме того, решил, что должен кое с кем переговорить, и, добравшись до Мэдисон-авеню, из первого же телефона-автомата позвонил по одному из номеров, который знал лучше таблицы умножения. На счастье, Лили Роуэн оказалась дома и с радостью приняла мое предложение забежать к ней и кое-что рассказать.
Двенадцать кварталов до дома на Шестьдесят третьей улице, в котором Лили занимает роскошный пентхаус, я преодолел пешком.
Ввиду того, что дело это вел не Ниро Вулф и, следовательно, клиентские интересы не страдали, и поскольку сама Лили по моей просьбе опекала Сью, я рассказал ей все без утайки. Советы Лили вкратце свелись к следующему: во-первых, обвинять Сью не стоит, напротив, я должен чувствовать себя польщенным, что девушка сослалась именно на меня; во-вторых, мне нужно каким-то образом исхитриться и вызволить Сью из передряги, не выдав того славного парня, что избавил мир от такого отпетого мерзавца, как Кеннет Фабер; и, в-третьих, если уж мне придется изобличить и выдать полиции настоящего убийцу, то она будет молиться, чтобы им оказался не Карл Хийдт, ибо во всем Нью-Йорке больше некому кроить для нее модные платья, не говоря уж о костюмах. Лили также поведала мне, что посланный ею к Сью адвокат, Бернард Росс, уже успел повидаться с девушкой и около часа назад позвонил, известив, что она арестована без права освобождения под залог, но к утру он выработает план действий.
Такси доставило меня к нашему старому особняку на Западной Тридцать пятой улице в начале второго. Войдя в кабинет и включив свет, я обнаружил на своем письменном столе сюрприз — под пресс-папье находилась записка, начертанная рукой самого Вулфа:
«АГ, утром Сол заберет машину, возможно, на весь день. Своим автомобилем он воспользоваться пока не может».
Тогда я прошел к сейфу, отпер кодовый замок, извлек бухгалтерскую тетрадь и убедился, что наш бюджет похудел на сто долларов.
Я вернул тетрадь на место, прикрыл дверцу сейфа, установил код на замке, сел на стул и задумался. Итак, Вулф вызвал Сола и поручил тому некое задание, для выполнения которого потребовалась наша машина. Я бы дорого отдал, чтобы узнать, что затеял Вулф. Может, он отправил Сола в округ Путнам за кукурузой, которую мы заказали на пятницу? Но зачем тогда давать ему сотню долларов на расходы?
Вдобавок если дело мы ведем совместно с Вулфом, то почему он не известил меня о своих планах или не соизволил хотя бы посоветоваться? Впрочем, когда я поднялся в свою комнату и начал готовиться ко сну, все обиды и сомнения меня оставили, и только любопытство распирало: что все-таки затеял Вулф и куда он послал Сола на нашей машине?
Согласно многолетней традиции, Вулф завтракает в своей комнате, куда Фриц приносит еду на подносе, поэтому встречаемся мы, как правило, лишь в одиннадцать, когда он спускается в кабинет из оранжереи. При наличии срочных дел Вулф вызывает меня наверх через Фрица. В тех случаях, когда дела не срочные, он сам звонит мне по внутреннему телефону.
Утром в пятницу Фриц и телефон хранили молчание, поэтому я неспешно позавтракал, убедился, что в газетах по поводу расследования «Кукурузного убийства» (так один из репортеров окрестил это дело) нет ничего нового, а потом прошествовал в кабинет и принялся просматривать почту. На душе у меня скребли кошки. В конце концов я решил, что коль скоро Вулф не счел возможным поделиться со мной своими планами насчет Сола, то пусть отныне употребляет в пищу перезревшие початки, сваренные в подсоленном кипятке, а я не стану унижаться и расспрашивать его. Вынашивая план мести, я отправился на кухню предупредить Фрица, что собираюсь прогуляться, но в эту минуту задребезжал телефон.
