Найо Марш - Маэстро, вы убийца!
Фокс и Аллейн вернулись в особняк.
— Ну что, Братец Лис, — спросил по дороге Аллейн. — Как поживает наш старый добрый Ярд?
— Все так же, сэр. Лодырничать некогда.
— Что за жизнь! Что ж, Фокс, пожалуй, я сначала побеседую с мисс Вальмой Сиклифф. В свете случившегося, она — ключевой свидетель.
— А как насчёт мисс Трой, сэр? — полюбопытствовал Фокс.
В темноте голос Аллейна прозвучал ровно и спокойно:
— Я уже поговорил с ней. Прямо перед вашим приездом.
— Что она за человек?
— Мне она по душе, — просто сказал Аллейн. — Осторожно, старина, здесь ступенька. Я думаю, никто не станет возражать, если мы воспользуемся боковой дверью? Ого! Смотрите-ка, Фокс.
Он остановился, держа Фокса за локоть. Занавески на ярко освещённом окне, перед которым они стояли, были широко раздвинуты. В комнате за длинным столом сидели восемь человек. У стены высилась недвижимая, как статуя, фигура констебля. Один человек — Агата Трой — говорил, остальные — слушали. Свет люстры падал прямо на лицо художницы. Губы её быстро шевелились, взгляд перемещался с одного лица на другое. Звука её голоса слышно не было, но по всему чувствовалось, что Трой встревожена. Внезапно она перестала говорить и обвела взглядом присутствующих, словно ожидала ответа. Внимание слушателей переместилось — теперь все они смотрели на худощавого молодого человека со светлой бородой. Он что-то сказал и тут же коренастая, крепко сбитая брюнетка с коротко подстриженными волосами вскочила и пылко заговорила, с разгневанным лицом. Трой вмешалась и перебила её. Остальные сидели, потупив взор, и молчали.
— Тайная вечеря, — шепнул Аллейн. — Пойдём.
Открыв боковую дверь, он прошагал по коридору до первой комнаты налево. Негромко постучал. Дверь отомкнул констебль. — Все в порядке, — негромко сказал Аллейн и прошёл в комнату. Фокс и констебль последовали за ним. Все восемь лиц вокруг стола, как по команде, повернулись к ним.
— Извините за вторжение, — сказал Аллейн, обращаясь к Трой.
— Ничего страшного, — ответила Трой. — Это мои ученики. Мы как раз беседовали — о Соне. — Она обвела взглядом сидящих за столом. — Позвольте представить вам мистера Родерика Аллейна.
— Добрый вечер, — поприветствовал Аллейн собравшихся. — Пожалуйста, оставайтесь на местах. Если вы не возражаете, то мы с инспектором Фоксом ненадолго составим вам компанию. Я должен задать вам обычные в таких случаях вопросы. Надеюсь, что это не займёт много времени. Могу я попросить ещё пару стульев?
Бейсил Пилгрим поспешно вскочил, разыскал свободный стул и поставил его во главе стола.
— Обо мне не беспокойтесь, сэр, — сказал Фокс. — Я и здесь посижу.
Он примостился на табурет возле высившегося у стены буфета. Аллейн занял место во главе стола и положил перед собой блокнот.
— Как правило, — сказал он, улыбнувшись, — мы стараемся расспрашивать свидетелей по отдельности. Однако я хочу попробовать отойти от установившейся традиции и поработать вместе со всеми вами. У меня записаны ваши имена и фамилии, но пока я не знаю — кто из вас кто. Если не возражаете, я зачитаю их вслух, а вы представитесь…
Он кинул взгляд на свои записи.
— Немного напоминает служебную перекличку, но — ничего не попишешь. Мисс Босток?
— Это я, — сказала Кэтти Босток.
— Спасибо. Мистер Пилгрим?
— Я.
— Благодарю вас. Мисс Филлида Ли?
Мисс Филлида Ли что-то промурлыкала. Малмсли сказал: «здесь», а Хэчетт — «туточки». Вальма Сиклифф только повернула голову и томно улыбнулась.
— Должен сразу предупредить, — сказал Аллейн. — У нас нет ни малейших причин сомневаться в том, что мисс Соня Глюк приняла смерть не по своей воле. Иными словами — мы уверены, что её убили.
Аудитория сразу притихла.
— Как вам уже, без сомнения, известно, убили её именно тем способом, который вы уже обсуждали и даже репетировали десять дней назад. Вот мой первый вопрос. Случалось ли кому-либо из вас обсуждать этот замысел вне стен студии? Во внеурочное время. Подумайте хорошенько. На уик-энд вы все разъехались и кто-то из вас мог вспомнить про натурщицу, необычную позу или эксперимент с кинжалом. Это чрезвычайно важно для следствия — и я прошу вас дать мне взвешенный ответ.
Аллейн выждал с минуту.
— Что ж, будем считать, что никто из вас не затрагивал данную тему, — вздохнул он.
— Одну минутку, — произнёс Седрик Малмсли, откинувшись на спинку стула.
— Да, мистер Малмсли?
— Я точно не уверен, может ли это представить для вас хоть какой-то интерес, — медленно, с расстановкой проговорил он, — но в пятницу мы с Гарсией как раз беседовали об этом в студии.
— Уже после того, как все остальные уехали в Лондон?
— О, да. Сразу после обеда я отправился в студию — мне хотелось ещё немного поработать. Гарсия был там, ковыряясь со своей глиной. Обычно он бывает полностью погружён в свою работу и из него слова не вытянешь, а тут язык у него вдруг развязался и он болтал почти битый час без умолку.
— О чем?
— Да так, — словно нехотя произнёс Малмсли. — О женщинах и всякой ерунде. Он ведь у нас просто помешан на женщинах. Настолько, что порой от этого просто воротит. — Малмсли обратился к остальным. — Вам известно, что в Лондоне он жил у Сони?
— Господи, я всегда была в этом уверена, — всплеснула руками Вальма Сиклифф.
— Ты была права, крупиночка моя.
— Сиклифф, это ведь я вам сказала, — взволнованно напомнила Филлида Ли. — Помните?
— Да. Но я догадывалась и раньше.
— И вы развивали эту тему? — перебил Аллейн, обращаясь к Малмсли.
— Нет, мы переключились на Сиклифф. Решили перемыть ей косточки.
— Мне? — вскинула брови Вальма.
— Да, мы обсуждали вашу помолвку, твою добродетель и так далее.
— Очень мило с вашей стороны, — гневно сказал Бейсил Пилгрим.
— О, мы сошлись на том, что вам чертовски повезло, старина. Гарсия оказался довольно просвещённым на сей счёт — он рассказал, что наша Вальмочка…
— Неужели все это необходимо? — раздражённо спросил Пилгрим, в упор глядя на Аллейна.
— В данную минуту, пожалуй, нет. А как случилось, что речь зашла о кинжале, мистер Малмсли?
— О, мы тогда как раз обсуждали Соню. Гарсия посмотрел на мой эскиз и спросил, не возникало ли у меня когда-нибудь желание убить мою любовницу — просто так, ради острых ощущений.
Глава 6
КОЕ-ЧТО О СОНЕ
— И это все? — спросил Аллейн после тягостного и гнетущего молчания.
— Да, — как ни в чём не бывало откликнулся Седрик Малмсли и закурил сигарету. — Просто мне пришло в голову, что надо это упомянуть.
