Агата Кристи - Кошка среди голубей
– Мне кажется, возле нас притаилось что-то страшное… – медленно проговорила она. – Кошка среди голубей – вот как это можно назвать. Мы все – голуби, а среди нас – кошка. Но мы не можем увидеть эту кошку…
– Очень уж неопределенно, мисс Рич.
– Правда? Звучит по-идиотски, я сама понимаю. Такое ощущение, будто я что-то заметила, но сама не знаю, что именно.
– Кого-то не соответствующего своему месту?
– Нет. Единственное, что я могу сказать: кто-то здесь есть, кто-то странный, и он действует на меня, я чувствую его присутствие… О, я говорю бессвязно! Это только чувство. Это не то, что вам нужно. Это не улики.
– Да, это не улики, – подтвердил инспектор. – Пока… Но это интересно, и, если ваше чувство станет более определенным, я буду рад выслушать вас.
Мисс Рич слегка поклонилась ему и вышла.
– Лжет, – сказал сержант Бонд.
– Нет, – возразил инспектор. – Не думаю, чтобы она лгала. Я думаю, что она слишком чувствительна, даже мнительна. Такие люди, как она, если думают, что в комнате кошка, могут даже увидеть ее. Ну ладно. Следующей мы пригласим француженку.
Глава 9
Фантастический рассказ
По виду мадемуазель Бланш можно было дать лет тридцать пять. Строгий костюм. Не красится, темные волосы уложены аккуратно, но безвкусно.
– Право же, не очень приятно работать в школе, где происходят убийства, – неодобрительно заключила она. – И так же опасно находиться в доме, куда может забраться грабитель.
– Но, мадемуазель Бланш, здесь нет ничего такого, что могло бы привлечь грабителя.
Она пожала плечами:
– Кто знает? Девочки, которые здесь учатся, все из богатых семей. У них может быть с собой что-нибудь ценное. Вор может узнать об этом и попытаться совершить кражу.
– Но если у девочки есть что-нибудь ценное, то оно наверняка хранится не здесь, не в школе.
– Откуда вы знаете? У них ведь есть шкафы, не правда ли?
– Там хранятся только спортивные принадлежности.
– Да, но они могут спрятать что-нибудь в носке, в свитере или в старом шарфе.
– Но что именно?
Этого мадемуазель не знала, а потому ограничилась тем, что пожала плечами.
– Даже самый снисходительный отец не позволит своей дочери взять в школу бриллиантовое колье, – продолжал Келси.
Мадемуазель снова пожала плечами:
– Ценности могут быть различными. Говорят, что жук-скарабей тоже представляет ценность для коллекционера.
Келси засмеялся:
– Вряд ли.
– Но я только высказываю предположение.
– Вы преподавали в какой-нибудь другой английской школе?
– На севере Англии, некоторое время назад. Но в основном я работала во Франции и Швейцарии… Немного в Германии. Я мечтала о том, чтобы приехать в Англию, – хотелось попрактиковаться в языке. У меня здесь подруга. Она мне написала, что есть место и что мисс Вулстроу будет рада, что так быстро нашлась замена ушедшей преподавательнице. И я приехала сюда. Но долго я здесь не останусь.
– Почему? Что вам тут не нравится? – настаивал Келси.
– Мне не нравится место, где стреляют, – отрезала мадемуазель Бланш. – И дети, которые ведут себя непочтительно.
– Но они уже совсем не дети.
– Некоторые еще младенцы, а ведут себя как двадцатилетние. Им предоставляют слишком много свободы. Я предпочитаю обычные школы.
– Вы хорошо знали мисс Спрингер?
– Не особенно. Мне не понравились ее манеры, и я старалась держаться как можно дальше от этой женщины. Костлявая, веснушчатая, с громким неприятным голосом. Настоящая карикатура на англичанку… Часто была груба. И я не любила ее.
– В чем выражалась ее грубость по отношению к вам?
– Она не пускала меня в спортивный павильон. Как будто это была ее собственность. Я заглянула туда из чистого любопытства. И тут входит мисс Спрингер и заявляет: «Что вы здесь делаете?» Представляете, это мне, учительнице!
– Да, да, очень неприятно, – успокаивающе произнес Келси.
– Настоящее хамство! Затем она сказала: «Уходите и оставьте ключ!» Она чуть не вытолкала меня. Когда я подошла, дверь была открыта и ключ лежал на полу. Я подняла его. Я забыла положить его на место, вот она и налетела на меня с оскорблениями. Ее ключ от ее спортивного павильона!
– Все это немного странно, не так ли? – Инспектор внимательно посмотрел на мадемуазель Бланш. – Я имею в виду, что это выглядело так, будто она там что-то прятала и боялась, что это найдут…
Это была осторожная попытка намекнуть на возможный мотив поведения мисс Спрингер, но Бланш только рассмеялась:
– Спрятать в павильоне? Что можно спрятать в подобном месте? Или вы думаете, что она прятала там свои любовные письма? Так я уверена, что ей никто никогда не писал таких писем!
Анжель Бланш поспешили выпроводить после нескольких незначительных вопросов.
– Обидчива, – сказал Бонд, когда дверь за ней закрылась. – Все французы такие.
– Однако она сообщила нам кое-что интересное, – заметил Келси. – Оказывается, мисс Спрингер не нравились люди, разгуливающие по ее залу-павильону, или как там это называется. Почему?
– Может быть, она думала, что француженка следит за ней? – предположил Бонд.
– Да, но почему она так подумала? Значит, она имела основания опасаться, что Бланш что-то найдет? Ну, кто там у нас еще остался?
– Две молодые учительницы, мисс Блейк и мисс Роуэн, потом еще секретарша мисс Вулстроу.
Мисс Блейк оказалась молоденькой и симпатичной. Она преподавала ботанику и физику. Она не сообщила ничего, что представляло бы интерес для следствия. Она очень мало знала мисс Спрингер, и у нее нет никаких соображений о причинах, которые привели ее к смерти.
Мисс Роуэн имела вид, приличествующий человеку, который знает и преподает психологию: многозначительное и немного рассеянное выражение лица, прищуренные глаза.
– Вполне возможно, – заявила она, – что мисс Спрингер покончила с собой.
Инспектор Келси удивленно поднял глаза:
– Но почему? Она была несчастной?
– Она была агрессивной, – ответила мисс Роуэн, наклонясь вперед и глядя на собеседника поверх очков. – Она была очень агрессивной, по крайней мере, я так считаю. Видите ли, это обычная защитная реакция, направленная на то, чтобы скрыть комплекс неполноценности.
– Я что-то слышал об этом. Она отличалась самоуверенностью?
– Она была ужасно самоуверенна, – мрачно заявила мисс Роуэн. – Некоторые ее высказывания подтверждали мои подозрения.
– Какие?
– Она намекала, что люди в большинстве своем не такие, какими кажутся. Говорила, что в школе, где она работала до этого, она кого-то разоблачила. Директриса отказалась ее слушать, другие учительницы – тоже. Вы понимаете, что это значит, инспектор? – возбужденно провозгласила мисс Роуэн. – Это мания преследования.
