Жорж Сименон - Мегрэ и сумасшедшая
— Значит, вы упрекаете ее в скупости?
— Она была эгоисткой. Не заботилась о других. Я уверена, что она вышла замуж во второй раз только из-за денег.
— У нее была трудная молодость?
— Вовсе нет. Ее отец был обеспеченным человеком, как тогда говорили. Семья жила в районе Люксембургского сада, и обе девочки, моя мать и тетка, окончили хорошую школу. Только в пожилом возрасте мой дед потерял почти все свое состояние, когда занялся спекуляцией.
— И тогда она вышла замуж за Караме?
— Да. Он довольно часто приходил к ее родителям. Они долгое время думали, что речь идет о моей матери. Она тоже так думала, а в конце концов тетка прибрала его к рукам.
— А ваша мать?
— Она вышла замуж: за банковского чиновника, который не отличался хорошим здоровьем. Он умер молодым, и моя мать стала работать в торговой фирме на улице Парадиз.
— Значит, вы жили очень скромно?
— Да.
— Тетка вам помогала?
— Нет. Не знаю точно, почему я выбрала профессию массажистки. Может быть, потому, что в нашем доме жила одна массажистка, у нее была машина, на которой она ездила к клиентам.
— У вас тоже есть машина?
— Да, «ситроен».
— Чтобы ездить в деревню, в свой домик, когда он у вас будет?
Она нахмурила брови.
— Кто вам об этом говорил?
— Неважно. Кажется, вы всю жизнь мечтали о домике в деревне, недалеко от Парижа, куда можно было бы ездить на субботу и воскресенье?
— Не знаю, что в этом плохого. Многие об этом мечтают, разве нет? Моя мать тоже мечтала.
— Какое наследство вы рассчитываете получить после тетки? Тысяч сорок, пятьдесят?
— Не знаю. Я основываюсь на том, что она говорила. Быть может, она хранила деньги где-то еще.
— Словом, если вы ее посещали, то только из-за наследства?
— Раз вы это так понимаете… В конце концов она была единственной моей родственницей. Вы когда-нибудь жили один, мосье Мегрэ?
— А ваш сын?
— Я его редко вижу. Только тогда, когда у него затруднения. Он меня не любит.
— Подумайте, прежде чем ответить на вопрос, который я сейчас задам, и прошу помнить, что ваш ответ записывается. Часто ли вам приходилось бывать у тетки во время ее отсутствия?
Ему показалось, что она побледнела, но не потеряла хладнокровия.
— Вы позволите мне закурить?
— Пожалуйста. Но не могу вас угостить.
На столе лежали одни трубки — шесть трубок, разложенных по величине.
— Я задал вам вопрос.
— Повторите его.
Он повторил вопрос — слово в слово.
— Это зависит от того, что вы понимаете под словом «бывать». Раза два я приходила на набережную Межесери до ее возвращения. Тогда я ждала.
— В квартире?
— Нет, на лестнице. Если она долго не возвращалась, я выходила пройтись на улицу, посмотреть птиц.
— Тетке никогда не приходило в голову дать вам ключ от квартиры?
— Нет.
— А если бы она почувствовала себя плохо?
— Она была убеждена, что с нею этого никогда не случится.
— Дверь всегда была заперта?
— Да. Даже когда она была дома. Она запирала дверь за собою.
— Кого она боялась?
— Всех.
— Она сердечно относилась к вам?
— Она никогда не была сердечной. Говорила, чтобы я присела, готовила мне кофе и вынимала из металлической коробки печенье.
— Она не спрашивала о вашем сыне?
— Нет. Она видела его, пожалуй, также редко, как и я.
— Она никогда не говорила, что лишит вас наследства?
— Зачем ей было лишать меня наследства?
— Вернемся к запертой двери. Я убедился, что замок несложный и легко можно снять оттиск.
— Зачем?
— Неважно. Возвращаюсь к моему вопросу с небольшим изменением. Вам никогда не приходилось оставаться одной в ее квартире?
— Нет.
— Вы хорошо подумали?
— Да.
— Тетка могла выйти на минутку, чтобы что-нибудь купить, например печенье, если коробка уже опустела.
— Этого не случалось.
— Вам никогда не случалось открывать ящики?
— Нет.
— Вы не видели сберегательной книжки?
— Заметила ее один раз, когда тетя что-то искала в комоде.
— А чековую книжку?
— Не имею о ней никакого приятия. По правде говоря, я не знала, что у тетки был счет в банке.
— Но вы знали, что деньги у нее есть?
— Я догадывалась.
— Не только сбережения.
— Что вы имеете в виду? Не понимаю.
— Вы пробовали когда-нибудь одолжить у нее денег?
— Да, один раз. Я уже вам говорила. Когда я была беременна и когда она дала мне сто франков.
— Речь идет не о столь далеком прошлом. Вы мечтали о домике в деревне. Вы не просили ее помочь?
— Нет. Видно, что вы ее не знали.
— Я встречался с ней.
— И, как все, приняли ее за очаровательную старую даму со сладкой и немного стыдливой улыбкой. На самом деле она была тверда как сталь.
— У вас есть шарф в красную клетку или полоску?
— Нет.
— А в гостиной у тетки, на диване, есть подушка в красную полоску?
— Возможно. Кажется, есть.
— Почему вы вчера поссорились со своим любовником?
— Он сделался невыносим.
— Что это значит?
— Когда мне встречается мужчина, я не требую у него доказательств хорошего воспитания. Однако Марсель пересолил. Он не искал работы. Хотя десять раз мог ее получить в каком-нибудь баре. Но ему хотелось жить у меня и ничего не делать.
— Он знал вашу тетку?
— Ясное дело, я его не представила.
— Он не знал о ее существовании?
— Возможно, я когда-нибудь говорила ему о ней.
— И о том, что у нее куча денег?
— Я не выражаюсь подобным образом.
— Короче говоря, он знал, где она жила и что у нее были, по крайней мере, сбережения.
— Возможно.
— Вы видели его когда-нибудь на набережной Межесери?
— Никогда.
— А все-таки он был там, его видели, по крайней мере, два человека.
— В таком случае, вы знаете больше, чем я.
— Был ли у вас разговор о возможности пожениться?
— Разумеется, нет. С тех пор, как я имею сына, я не думала о замужестве. От мужчин я беру то, что хочу взять, но большего не требую.
— Понимаю. Теперь поговорим о револьвере.
— Еще?
— Ведь где-то он должен быть. Какое-то время он был в ящичке ночного шкафчика у вашей тетки. Вы утверждаете, что ничего не знали о его существовании и что тетка боялась огнестрельного оружия.
— Это правда.
— А все-таки она держала его под рукой. — Мегрэ медленно набивал трубку. — Сегодня утром мы нашли у вас следы этого оружия. Какое-то время оно лежало на шкафу. Или вы его там спрятали, или ваш любовник.
— Я не люблю этого слова.
— Оно вас смущает?
— Оно неточно. Между нами не было любви.
— Представим, что это он пошел на набережную Межесери.
— Чтобы убить мою тетку?
