Агата Кристи - Тайна семи будильников
— Вот об этом-то я и хотел тебе рассказать. Ты, Юла, умница, а мне позарез нужен совет. Музыкальное шоу «Черт бы побрал эти глазки!» знаешь?
— Знаю.
— Ну так вот. Я тебе расскажу такую грязную историю, просто жуть берет. Уж эти театральные шакалы! Есть одна девчушка — американка — ну просто обалдеть…
У Юлы упало сердце. О неприятностях, выпавших на долю своих подружек, Билл мог рассказывать бесконечно, остановить его не было никакой возможности.
— Так вот, эта девушка, ее зовут Бейб Сент-Мор…
— Интересно, где это она разжилась таким именем? — съязвила Юла.
Билл ответил не задумываясь:
— В справочнике «Кто есть кто». Открыла и раз! — ткнула пальчиком в страницу. Ловко, правда? Ее настоящая фамилия Голдшмит или Абрамайер, короче говоря, что-то совершенно непроизносимое.
— Да уж! — согласилась Юла.
— Так вот, эта Бейб Сент-Мор очень шустрая. И мускулы у нее сногсшибательные. Помнишь, у них в шоу восемь девиц делают живой мост? Так она — одна из них.
— Билл, — в отчаянии перебила его Юла. — Вчера утром я виделась с Джимми Тесиджи.
— А, со стариной Джимми! — сказал Билл. — Так вот, как я уже говорил, эта Бейб очень толковая. Так и надо в наше время. Она кого угодно в театре заткнет за пояс. Хочешь жить, умей командовать — это ее девиз. И знаешь, она очень способная. А как играет! Просто закачаешься! В их шоу «Черт бы побрал эти глазки!» ей развернуться негде, она просто торчит на сцене вместе с другими смазливыми мордашками. Я ей говорю: «Почему бы тебе не сунуться в настоящий драматический театр?» Была бы, знаешь, какой-нибудь звездой. Но Бейб только смеется.
— А ты вообще-то видел Джимми?
— Сегодня утром. Так, значит, на чем я остановился? Ах да, до самой заварушки я еще не дошел. И представь, все от зависти — от самой обычной черной зависти. Есть там у них одна девица, она Бейб по внешности в подметки не годится, и сама это знает. Так она у Бейб за спиной…
Юла смирилась с неизбежностью и выслушала до конца всю историю несчастной Бейб Сент-Мор, которую в результате неблагоприятного стечения обстоятельств выжили из труппы «Глазки». Рассказ занял много времени. Когда Билл наконец умолк, чтобы перевести дыхание и выслушать слова сочувствия, Юла сказала:
— Ты совершенно прав, Билл, это просто позор. До чего же много завистников…
— Да, в театре все норовят съесть друг друга.
— Наверное. Джимми тебе ничего не говорил, он собирается на прием в Аббатство на следующей неделе.
— Он мне все уши прожужжал о том, что мне надо внушить Карасю, будто он, мол, жаждет выступить на стороне консерваторов. Но знаешь, Юла, это ведь очень рискованно.
— Ерунда, — возразила Юла. — Если Джордж и разоблачит его, тебя-то он винить не будет. Тебя просто ввели в заблуждение, вот и все.
— Да дело совсем не в этом, — сказал Билл. — Я имею в виду, что это чертовский риск для самого Джимми. Он оглянуться не успеет, а его уже куда-нибудь приткнут, например в Тутинг Уэст, и придется чмокать младенцев и произносить речи. Ты не представляешь, какой Карась цепкий, и энергии в нем до черта!
— Ну, я думаю, можно рискнуть, — успокоила его Юла. — Джимми сам за себя постоит.
— Ты не знаешь Карася, Юла, — повторил Билл.
— А кто будет на этом приеме, Билл?
— Да обычный сброд. Миссис Макатта, например.
— Член парламента?
— Ну да, знаешь, вечно разглагольствует о благотворительности, о чистом молоке и что надо спасать детей. Представь, каково будет бедному Джимми, если она начнет его заговаривать!
— Да Бог с ним, с Джимми! Кто еще?
— Еще одна венгерка, из тех, кого называют «Молодые венгры». Графиня с какой-то такой фамилией, что язык сломаешь. Эта вполне ничего.
Билл поперхнулся, словно придя в замешательство, и Юла заметила, что он нервно катает хлебные крошки.
— Молодая и красивая, — деликатно подсказала она.
— О да, вполне!
— Вот уж не знала, что Джордж стал так ценить женскую красоту.
— Да нет, просто в Будапеште она занимается детским питанием или чем-то в этом роде. Естественно, она и миссис Макатта не могут друг без друга.
— А еще кто?
— Сэр Стенли Дигби.
— Министр авиации?
— Да. И его секретарь Теренс О’Рурк. Он, между прочим, довольно лихой, во всяком случае на самолетах летал лихо. Потом там будет один гнуснейший тип — немец герр Эберхард. Не знаю, что он за птица, но все мы вокруг него так и пляшем. Мне дважды приказывали сопровождать его на званые завтраки. Вот уж, скажу тебе, намучился. Вообще-то в посольстве у них народ вполне приличный. А этот… Суп тянет с присвистом, горошек ест с ножа, но этого мало — мерзавец не переставая грызет ногти, готов прямо пальцы себе откусить.
— Какая гадость!
— Вот я и говорю. По-моему, он какой-то изобретатель или что-то в этом роде. Ну и больше, кажется, никого не будет. Ах да, еще сэр Освальд Кут.
— И леди Кут?
— Да, вероятно, и она.
Несколько минут Юла сидела, задумавшись. Список Билла наводил на размышления, но сейчас у нее не было времени прикидывать разные варианты. Она поторопилась перейти к следующему пункту.
— Билл, — начала она, — а что это за разговоры насчет «Семи Циферблатов»?
Билл сразу пришел в сильное смущение. Он заморгал и отвел глаза:
— Не понимаю, что ты имеешь в виду?
— Не глупи, — возразила Юла. — Мне сказали, что ты все знаешь.
— О чем?
На этот вопрос ответить было довольно трудно. Юла изменила тактику.
— Не понимаю, чего ты напускаешь такую таинственность? — недовольно сказала она.
— Да какие тайны? Просто теперь туда почти никто не ходит. Мода прошла.
Юла ничего не поняла.
— Ну вот, стоит только уехать, и сразу от всего отрываешься, — печально проговорила она.
— Ты ничего не потеряла! — сказал Билл. — Туда ходили, только чтобы похвастаться, что там были. А вообще там было довольно скучно. И потом, от жареной рыбы можно просто ошалеть.
— Куда ходили?
— Да в клуб «Семь Циферблатов», куда же еще? — ответил Билл, с удивлением глядя на нее. — Ты же о нем меня спрашиваешь?
— При мне он так не назывался.
— Там раньше была форменная трущоба, сразу за Тоттенхем Корт-роуд. Теперь все снесли и расчистили. Но клуб «Семь Циферблатов» остался себе верен. Жареная рыба с жареной картошкой. И трущобная атмосфера. Этакий кусочек Ист-Энда, но зато удобно завернуть после театра.
— Это что, ночной клуб? — продолжала допытываться Юла. — Танцы и все такое?
— Именно. Народ самый разный. Не высокий класс. Ну, всякие там художники, какие-то странные дамочки да кое-кто из нашего брата. Об этом клубе много чего говорят, но я-то думаю, все это чушь, просто набивают цену.
