Агата Кристи - Игра зеркал
— А остальные?
Мисс Марпл в любопытном ожидании подалась вперед, не преминув при этом заметить:
— Как любезно с вашей стороны, что вы рассказываете мне обо всем этом!
— Это не просто любезность, — как бы возразил инспектор Карри. — Мне нужна ваша помощь. И вы попали в точку, спросив про остальных. Дело в том, что именно здесь я должен просить вас о помощи. Вчера вечером вы были в холле и можете точно сказать, кто оттуда выходил…
— По правде говоря, мне трудно вам что-нибудь сказать. Понимаете, мы все были очень напуганы. Похоже было, что мистер Лоусон просто сошел с ума. Он так кричал, и такие ужасные вещи. Уверяю вас, мы не пропустили ни слова. К тому же было темно. Ничего другого я и не заметила.
— Короче говоря, вы считаете, что во время этой сцены любой мог выскользнуть из холла, пройти по коридору до комнаты мистера Гэлбрандсена, убить его и вернуться незамеченным?
— Вполне допускаю это.
— А есть кто-нибудь, о ком вы с уверенностью можете сказать, что он не выходил из холла?
Мисс Марпл задумалась.
— Могу сказать это о миссис Серроколд. Я все время наблюдала за ней. Она сидела рядом с дверью в кабинет и ни разу не встала с кресла. Ее спокойствие меня даже удивило.
— А остальные?
— Мисс Белевер выходила. Но я думаю… почти уверена, что это было уже после выстрела. Миссис Смит?.. О ней не могу сказать ничего — она сидела позади меня, у окна. Мне кажется, она оставалась там все время, но все же я в этом не уверена. Стефан сидел за роялем. Он перестал играть лишь когда ссора стала такой угрожающей.
— Не стоит придавать слишком большого значения моменту, когда вы услышали выстрел. Это довольно известный прием, — сказал инспектор. — Допустим, нас хотят уверить, что преступление совершено в какой-то определенный момент. В этот момент и может раздаться выстрел. Если мисс Белевер придумала что-то в этом роде… маловероятно, но предположим… она бы покинула холл совершенно открыто, как только все услышали выстрел. Повторяю, мы не должны придавать уж слишком большого значения самому моменту выстрела. Мы должны быть ограничены лишь тем временем, когда Кристиан вышел из холла, и тем, когда мисс Белевер нашла его убитым. Из числа подозреваемых мы можем исключить лишь тех лиц, про которых нам уж точно известно, что они не имели никакой возможности совершить это преступление. К ним мы отнесем Льюиса Серроколда и молодого Лоусона, находившихся в кабинете, и миссис Серроколд, не оставлявшую холл ни на минуту. Очень досадно, что мистер Гэлбрандсен был убит в тот вечер, когда разразилась эта ссора…
— Вы думаете, всего лишь досадно? — тихим голосом осведомилась мисс Марпл.
— Что вы хотите сказать?
— Это могло быть не просто случайностью.
— Интересно! Вот что, оказывается, пришло вам в голову!
— Не правда ли, любопытно, что внезапное ухудшение состояния Эдгара Лоусона все нашли совершенно необыкновенным. Он страдает от своего странного комплекса — можете называть его как хотите. Уинстон Черчилль, лорд Монтгомери — оба они столь же подходят на роль его отца, как и любая другая знаменитость. И представьте себе, будто кто-то специально вбивает ему в голову, что на самом деле его отец — Льюис Серроколд и что именно он преследовал и обижал его, в то время как по справедливости Эдгар Лоусон является законным наследником Стоунгейтса. Эдгар рано или поздно должен был сорваться. Это и случилось с ним вчера. А какая прекрасная возможность отвлечь внимание! Все присутствующие в ужасе, полностью поглощены трагической сценой, да еще кто-то постарался дать ему в руки револьвер…
— Например, револьвер Уолтера Хадда.
— Да, — сказала мисс Марпл. — Я об этом думала, но, видите ли, Уолтер скрытный, малообщительный, любит поворчать, однако он не показался мне глупым.
— Значит, вы не считаете Уолтера убийцей?
— Разумеется нет. Если бы убийцей оказался он, все бы испытали большое облегчение. Он иностранец…
— А его жена? Она бы тоже испытала облегчение?
Мисс Марпл не ответила. Она вновь представила себе Джину и Стефана вдвоем на берегу пруда, там, где она увидела их в первый день. Подумала она и об Алексе Рестарике, который, приехав накануне вечером, сразу же стал искать глазами Джину. А что думала об всем этом сама Джина?
* * *
Через два часа инспектор Карри вздохнул, потянулся в глубоком кресле и объявил:
— Ну так вот, мы неплохо расчистили площадку!
Сержант Лэйк думал так же.
— Слуги здесь не замешаны, — произнес он. — Все, кто ночует в доме, в момент убийства были вместе. А остальные разошлись по домам раньше.
Карри утвердительно кивнул. Он порядком устал, допрашивая психиатров, преподавателей и тех трех «молодых каторжников» (как он их мысленно называл), которым в день убийства подошла очередь ужинать в семейном кругу. Все показания сходились и лишь дополняли друг друга. Под конец был оставлен доктор Мэйверик, который, насколько инспектор мог об этом судить, был самым главным лицом в заведении.
— Теперь мы встретимся с ним, — сказал он Лэйку.
Молодой врач вошел в кабинет с очень озабоченным видом. Он был элегантно, с иголочки, одет, пенсне придавало ему немного отсутствующий вид. Мэйверик подтвердил показания остальных сотрудников и был во всем согласен с инспектором Карри.
— А теперь, доктор, я попрошу вас дать полный отчет о том, чем вы занимались в этот день.
— Мне это будет очень просто. Специально для вас я записал все, что делал, и приблизительно указал время. Я покинул холл в 21.15 вместе с мистером Лэси и доктором Баумгартнером. Затем мы зашли к доктору Баумгартнеру, и я оставался у него до того момента, когда вбежала мисс Белевер и попросила меня вернуться в холл. Это было примерно в 21.30. Я тотчас отправился туда и нашел Эдгара в состоянии полной прострации.
Инспектор Карри шевельнулся.
— Одну минутку, доктор. Этот молодой человек в самом деле душевнобольной?
Доктор Мэйверик обескураживающе улыбнулся и произнес с оттенком некоторого превосходства:
— Каждый из нас душевнобольной, инспектор!
«Очень глупо», — подумал инспектор. Он-то нисколько не сомневался, что сам он вовсе не болен. Чего однако не мог сказать определенно о докторе Мэйверике.
— Таким образом, он отвечает за свои поступки?
— Полностью.
— Значит, стреляя в мистера Серроколда, он совершил попытку умышленного убийства?
— Да нет же, инспектор. Об этом и речи не может быть. Лоусон не имел желания причинить ему ни малейшего вреда. Он очень любит мистера Серроколда.
— И нашел весьма странный способ это ему доказать.
