Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и Дело о крысе (сборник)
– Ох, Уотсон, мы-то с вами были хороши, но те ребята оказались совсем безнадежными.
– Да, только это однозначно свидетельствует о том, что они знают о нашей миссии.
– Согласен, и больше всего меня интересует, как они об этой миссии узнали. Но в этой истории все же есть один приятный момент.
– Какой же?
– Мы заставили их забеспокоиться, и настолько сильно, что они пришли к выводу, что нас следует убрать.
Лично я счел этот факт сомнительным утешением.
Мы едва успели на поезд. Кондуктор уже дул в свисток, предупреждая об отправлении, когда мы вскочили в вагон. А когда мы устроились в купе, Голден лайон уже на всех парах мчался на восток, через Рейн, соединяя наш маршрут с последним его участком.
Вместе с темнотой пришел дождь. Он с яростью набросился на наши окна, пока поезд мчался сквозь ночную мглу.
– Нельзя утверждать, что знаешь, что такое гроза, пока не окажешься в самом центре континентальной грозы, – заметил мой друг, когда далекая вспышка озарила контур горной вершины на горизонте.
Секунду спустя раздался такой раскат грома, что казалось, вздрогнул и покачнулся весь вагон. Ливень шел всю ночь, и только после того, как мы пересели в Дрездене на новый поезд, он стал понемногу затихать.
К границе Руритании мы подъехали еще затемно. Все пассажиры вышли и направились в приграничную таможню, чтобы показать и проштамповать свои бумаги. Пограничники сопроводили нас в несколько обветшалое здание. Пожилой офицер, возглавлявший таможню, был нетороплив и исключительно скрупулезен, что было бы похвально, если бы его усердие не создало очередь из пассажиров, быстро ставших терять терпение. Однако офицер, видимо повидав немало вспышек гнева на своем веку, нисколько ими не смущался, а продолжал выполнять свое дело в выбранном им темпе.
Когда подошла наша очередь, он, казалось, стал еще более внимателен и скрупулезен, исследуя наши документы до последней буквы. Он даже спросил, какова цель нашего визита.
– Пешие путешествия, – не моргнув глазом заявил Холмс.
Затем таможенник взял наши бумаги и к великому неудовольствию ожидавших позади нас господ исчез в комнатушке позади своего кабинета. Когда он снова появился, несколько минут спустя, то знаком пригласил нас обойти стойку и зайти в его кабинет.
Как только за нами закрылась дверь, мы встретились лицом к лицу с худощавым молодым человеком, с чисто выбритого лица которого смотрели пугающие голубые глаза. На нем было черное короткое двубортное пальто с каракулевым воротником. В руках он держал трость с серебряным набалдашником.
– Спасибо, Степан, можешь идти, – сказал он приведшему нас офицеру.
Старик поклонился и вышел. Как только за ним закрылась дверь, молодой незнакомец резко развернулся к нам с протянутой рукой.
– Мистер Хокинс и мистер Мюррей, надо полагать. Или вы предпочтете, чтобы я называл вас мистер Уотсон и мистер Холмс? – и он поклонился.
Мне не понравилось подобное обращение, и я почувствовал, как во мне все напряглось и рука сама потянулась к карману, в котором я хранил револьвер. Холмс не ответил на небрежный вопрос, лишь приподнял бровь, глядя на него.
– Прошу прощения, – снова заговорил незнакомец. – Меня зовут Александр Бьючамп, и я помощник британского посла в Стрельсо. Он послал меня с тем, чтобы я перехватил вас на границе, потому что наша разведка доносит о возможной засаде, которую для вас может устроить граф Руперт прямо на вокзале.
– Мы уже имели удовольствие познакомиться с его гостеприимством в Кельне, – ответил я, испытав облегчение от объяснений и пожав ему руку.
На лице Бьючампа появилось выражение удивления.
– Вот как, на вас уже нападали? Боже всемогущий, я и понятия не имел, что у него такие длинные руки. Хвала небесам, что вы не пострадали.
– Благодарю за заботу, – слегка улыбнулся Холмс. – Итак, сейчас, когда мы с моим другом в ваших руках, что вы собираетесь делать?
– Снаружи ждет экипаж, и на нем мы доберемся до маленькой гостиницы «Кабанья голова», она расположена всего в пяти милях от Стрельсо. Там я снял для вас комнаты… не на ваши настоящие имена, разумеется, – и он позволил себе слегка улыбнуться, прежде чем продолжить: – А чуть позже этим же утром вас навестит сэр Роджер.
– Похоже, вы уже все спланировали.
– Ну что ж, джентльмены, – сказал Бьючамп. – Мы можем выехать сразу же, как только вы будете готовы.
Он вывел нас через запасной выход из здания таможни, и мы вдохнули прохладный воздух рассвета в Руритании. Когда усаживались в маленький, ничем не примечательный экипаж, вокруг еще было слишком темно, чтобы рассматривать пейзажи.
Огромный паровоз подавал нетерпеливые гудки, поторапливая пассажиров и работников таможни, а наш кучер уже тронул лошадей, и мы отправились в «Кабанью голову».
Глава десятая
«Кабанья голова»
По дороге в «Кабанью голову» меня преследовало странное ощущение какой-то неловкости. Александр Бьючамп показался мне приятным серьезным молодым человеком, но в его присутствии мне было неспокойно. Ни я, ни Холмс не понимали, как много он знает о цели нашего визита в Руританию или о похищении Рассендила. Известно ли ему о планах Руперта узурпировать трон? И поскольку выяснить это не представлялось возможным, мы не могли обсудить интересующие нас вопросы ни с ним, ни между собой. Он тоже, в свою очередь, избегал упоминаний о графе Руперте, как и нашей скорой встрече с сэром Роджером, послом Британии в Руритании. Словом, наша беседа была отрывочной и ничего не значащей.
Бьючамп рассказал нам немного о себе. Его мать была уроженкой Руритании, а отец – выходцем из Франции, получившим образование в Великобритании. Холмс мило улыбался этой открытости, но я видел по нему, что, несмотря на вежливый интерес к собеседнику, его мысли витали где-то далеко отсюда.
Изредка прерываемое разговорами, наше двухчасовое путешествие прошло почти в полном молчании. Холмс размышлял, а Бьючамп курил одну за другой манильские сигары. Он предложил их мне и Холмсу, я отказался, Холмс же принял ее, и вскоре наш экипаж наполнился едким дымом.
Постепенно рассвет вступил в свои права, и я смог впервые увидеть руританские пейзажи. Здесь осень уже вовсю правила балом, и деревья радовали глаз ярким убранством, выглядевшим даже царственно в лучах встающего солнца. Наш путь пролегал по тряским сельским дорогам, иногда мало отличавшимся от колеи, проложенной деревенскими повозками, и пробиравшимся сквозь лесные заросли. В какой-то момент мы проезжали по берегу крупного водоема.
– Это озеро Тойфель, – сказал Бьючамп. – Легенда гласит, что на дне живет брат дьявола, и настанет день, когда он восстанет и затопит всю нашу страну. – Он тихо рассмеялся. – Некоторые крестьяне настолько в это верят, что, несмотря на то что здесь водится масса рыб, а таких больших карпов, как здесь, вы никогда и нигде не увидите, к этому озеру и близко не подходят. У старого короля здесь был рыбачий домик, но с тех пор как он умер, боюсь, все пришло в запустение.
