Рекс Стаут - Черная гора
Около нее стоял Гвидо и с кем-то разговаривал. Увидев нас, он подошел к Вульфу, Здесь, и привычном окружении, он выглядел лучше, чем в розовой комнате, Он был высоким, худым и широкоплечим, слегка сутулился и двигался как кошка. Он сказал Вульфу, что ему шестьдесят лет, но его длинные волосы были черными, как смоль. Однако щетина на лице была седой, и тут возникали вопросы. Она была длиной в полдюйма. Если он никогда не брился, то почему она не была длинней? А если брился, то когда? Я собирался расспросить его, когда мы познакомимся, но не получилось.
Телезио пообещал, что за триста баксов, которые я ему отдал, он берет на себя все – наше оснащение, Гвидо, охрану порта – и, по всей видимости, сдержал слово. Не знаю, как официально именовалось наше путешествие, во всяком случае, никто поблизости нами не интересовался. Парочка типов, стоявших на причале, наблюдала, как мы карабкаемся на борт, а двое других отвязали и оттолкнули нас от причала, когда Гвидо завел двигатель и дал им знак, и мы отчалили. Я предполагал, что один из них может прыгнуть на борт, пока мы отплываем, но этого не случилось. Мы с Вульфом уселись в кубрике.
– А где команда? – спросил я.
Он сказал, что команда – это Гвидо.
– Он один?
– Да.
– Боже мой, я ничего не понимаю в морском деле. Если перестанет работать двигатель или случится что-нибудь еще, кто поведет судно?
– Я.
– О! Так вы моряк?
– Я переправлялся через это море восемьдесят раз. – Он возился с пряжкой ремня на рюкзаке. – Помоги мне расстегнуть эту штуку.
У меня с языка готово было сорваться замечание насчет деловых способностей человека, который не может сам снять рюкзак, но я подумал, что лучше помолчать. Если сломается машина и мы попадем в шторм, а он спасет наши жизни, проявив умение мастерски управлять судном, мне придется это проглотить. Однако во время пути ничего не случилось. Двигатель шумел, но с ним было все в порядке. Шторма не было. Поздно вечером с востока появились облака и задул легкий ветер, но море было спокойным. Я даже задремал, вытянувшись на сиденье в кубрике. Пару раз, когда Гвидо уходил по делам, Вульф становился за штурвал, но здесь и речи не было о мастерском управлении. В третий раз, за час до захода солнца, Вульф пришел и облокотился на узкий борт, положил руку на штурвал, и стоял неподвижно, глядя вперед. Впереди вода была голубой, а сзади, там, где солнце садилось над Италией, она была серой, за исключением тех мест, где от нее отражались солнечные лучи. Гвидо так долго отсутствовал, что я спустился в каюту посмотреть, не случилось ли чего, и обнаружил, что он колдует над старой черной кастрюлькой на спиртовой горелке. Что он делает, выяснилось позже, когда появились старые глиняные тарелки, полные дымящихся спагетти, политых соусом. Я удивился. Он принес и вино, и металлическую миску с зеленым салатом. Это не шло ни в какое сравнение с тем произведением, которое Вульф создал накануне, но даже Фриц не заправил бы салат лучше. В общем, это было абсолютно съедобно. Гвидо встал за штурвал, пока мы с Вульфом ели, затем его снова сменил Вульф, а Гвидо отправился в каюту. Нам он сказал, что не любит есть на свежем воздухе. Судя по запаху внутри каюты, я мог бы кое-что сказать по этому поводу, но воздержался. Когда он снова появился, стало уже совсем темно и он зажег огни, прежде чем встать к штурвалу. Облака разошлись, появились звезды и Гвидо запел. За последние два дня я перенес столько потрясений, что не удивился, если бы Вульф присоединился к нему, но он этого не сделал.
Стало прохладно, и я надел свитер под куртку. Я спросил Вульфа, не хочет ли он последовать моему примеру, но он сказал, что нет, что скоро он и так согреется от упражнений, которые нам предстоят. Немного позже он спросил, который час, – у моих часов был люминесцирующий циферблат. Было десять минут двенадцатого. Неожиданно звук двигателя изменился, замедляясь, и я подумал: «Ух ты, знаю я эти штучки», но он продолжал работать; очевидно, Гвидо намеренно уменьшил обороты. Вскоре после этого он вновь обратился к Вульфу, и тот встал к штурвалу, а Гвидо погасил огни и вернулся на место. Теперь мы плыли в полной темноте. Я встал, чтобы осмотреться, и только подумал, что все равно ничего не смогу разглядеть, как вдруг впереди что-то замаячило. Я повернулся к Вульфу:
– Мы приближаемся к чему-то очень большому.
– Естественно. Это Черногория.
Я посмотрел на часы.
– Пять минут первого. Значит, мы приплыли вовремя?
– Да, – но восторга в его голосе я не услышал. – Помоги мне, пожалуйста.
Я помог ему надеть рюкзак и надел свой. Звук двигателя снова изменился и стал еще тише. Когда мы приблизились к берегу, Гвидо, оставив штурвал, выключил двигатель, скользнул на нос и через минуту раздался сильный всплеск. Вернувшись назад, он развязал канаты, которыми к корме была привязана шлюпка. Мы спустили ее на воду и поставили у борта. Этот маневр был обсужден заранее, и Вульф проинформировал меня о принятом решении. Учитывая габариты Вульфа, Гвидо было бы проще перевезти его на берег первым, а потом вернуться за мной, но эта процедура отняла бы лишние двадцать минут. Мы же должны были учитывать вероятность появления сторожевых катеров югославской береговой охраны, а в таком случае Гвидо лишился бы не только судна, но и возможности когда-нибудь увидеть Италию. Поэтому мы решили уложиться в один рейс. Гвидо влез в шлюпку, я взял Вульфа за руку, чтобы помочь ему перебраться через борт, но он оттолкнул меня, достаточно ловко проделал это сам и уселся на корме. Следом за ним я приземлился на носу. Гвидо, легкий, как перышко, шагнул в центр, достал весла и начал грести. Он что-то проворчал, и Вульф сказал мне вполголоса:
– У нас вода на целых двенадцать сантиметров выше середины лодки. Учти это и не делай резких движений.
– Слушаюсь, сэр.
Весла Гвидо, гладкие, как бархат, двигались в воде совершенно бесшумно, слышен был только слабый скрип уключин, прорезанных в планширах. Поскольку я сидел из носу задом наперед, не оборачиваясь, о том, что путешествие окончено, шепотом сообщил мне Вульф.
– С левой стороны скала, Арчи.
Я не увидел скалу, но через секунду почувствовал ее локтем – плоскую плиту, которая поднималась на фут выше планшира. Ухватившись за нее, я подтянул к ней шлюпку и держал ее в таком положении, пока Гвидо смог до нее дотянуться. Тогда, получив соответствующие инструкции, я вскарабкался на скалу, растянулся на животе и протянул руку Гвидо. Поскольку мы держали шлюпку плотно прижатой к берегу, Вульф ухитрился выбраться сам, Гвидо отпустил мою руку, оттолкнулся и шлюпка исчезла в ночи. Я встал. Говорить было запрещено, поэтому я прошептал:
