Джон Харви - Грубая обработка
Ему пришлось повторять это очень много раз, и, насмотревшись на это зрелище, Резник вернулся к полицейскому, направлявшему движение транспорта.
— Сколько еще это будет продолжаться? — поинтересовался он.
Тот посмотрел на свои часы.
— Не больше часа, сэр. Можете быть уверены.
— Работают точно по часам, не так ли?
— На счет. Пять, четыре, три, два, один. Как будто кто-то нажимает на выключатель.
Резник кивнул и отошел на несколько шагов. Два худеньких мальчугана, которые тянули за форменные брюки полицейского и пытались сплюнуть на его ботинки, но так, чтобы он не заметил этого, переключили свое внимание на Резника.
— Вы с телевидения? — спросил один из них. На его щеке было яркое пятно то ли от ожога, то ли с рождения — определить это было невозможно.
Резник покачал головой.
— Я тебе говорил! — заявил его товарищ. Его волосы были подстрижены так коротко, что проглядывала кожа.
— Он врет! Вы обманываете, мистер, не правда ли? Я видел вас.
— Нет, — отмахнулся Резник, отходя от них.
— Послушайте! — закричал мальчик с пятном. — Скажите нам!
— На вашем месте я бы был поосторожней, — обратился к ним полицейский. — Он офицер полиции, детектив-инспектор.
Резник бросил на него благодарный взгляд.
— Он ваш босс, что ли?
— Не совсем так.
— Но он босс. Эй, мистер, прикажите ему что-нибудь сделать.
— Я скажу, что тебе делать, — это сматываться отсюда, Скрам. — Полицейский отогнал от себя мальчишек, они отскочили от него так, чтобы он не смог до них дотянуться, подошли к стоявшим неподалеку сотрудникам телевидения и стали клянчить у них сигареты.
— Полагаю, что наивно спрашивать, где их родители, — заметил Резник, и почему они разрешают им бегать по улицам.
— Лучше, чтобы они были здесь на виду, — отозвался полицейский, — чем вытаскивали радиоприемники из чьих-то машин, копались в мусоре или забирались в дома через окна в ванных комнатах.
Вот тогда Резник и вспомнил, почему показался ему знакомым водитель, спавший под газетой «Сан».
Первую порцию виски Мария выпила очень быстро, вторую она заставила себя пить маленькими глоточками и медленно. Она где-то читала, что, если пить спиртное мелкими глотками, то быстрее пьянеешь. Или это только тогда, когда пьешь через соломинку?
Она переходила из одной комнаты в другую, заверяя себя, что, когда он позвонит снова, она будет готова и совершенно спокойна. На этот раз она будет благоразумной и спросит его, чего он хочет?
В доме было три телефона, но ни один из них не звонил.
— Альф?
Шофер уже больше не дремал, он стоял у фургона-буфета и разговаривал с человеком в белом фартуке, который разрезал на две половинки мягкие булочки.
— Альфи?
Он замер, как гончая, почуявшая дичь. Это было так похоже, что было трудно удержаться, чтобы не посмотреть назад в поисках изогнутого тонкого хвоста, который должен был бы вылезать из-под пальто.
— Сержант.
— Инспектор, — поправил его Резник. — Не думал, что вы узнаете меня.
— Вначале не был уверен. — Резник отступил назад и посмотрел. — Из-за волос.
— Ну и как они?
— Раньше у вас их совсем не было.
Альф Левин провел рукой по голове.
— Удивительно, не правда ли? Современная технология.
— Не хотите ли вы сказать, что все это результат трансплантации?
— Нет. Это парик. Он на мне с тех пор, как я начал работать на телевидении Мидленда. Познакомился с парнями, работающими в гримерной. Произвели замеры, подобрали цвет, поработали. Я, должно быть, единственный водитель в этой компании, у которого есть гарантированная на сто процентов, придуманная мастером прическа. Можно встать против штормового ветра в девять баллов в этой штуке, и все, что случится, это немного поднимутся кончики волос.
— Давайте поговорим, Альфи, — предложил Резник, бросив взгляд на человека, который теперь разрезал большую связку сосисок.
— Я думал, этим мы сейчас и занимаемся.
— Вон там, — указал Резник.
Альф Левин колебался только мгновение — пока зажигал сигарету и бросал использованную спичку.
— Если можно, покороче. Чтобы я не пропустил свои сосиски, — попросил он.
Мария сидела на крышке унитаза в ванной на нижнем этаже и вертела в руках пустой стакан.
— Ну давай, звони, ублюдок, — выкрикнула она. — Набирай номер!
8
— Вашего инспектора еще нет, как я вижу?
Миллингтон вскочил, услышав голос суперинтенданта.
Коленкой он задел край стола, и, хотя со второй попытки ему удалось удержать кружку на месте, большая часть ее содержимого пролилась на его руки, газету, которую он читал, на пол.
— Нет, сэр. Не видел его после обеденного перерыва.
Скелтон кивнул и оглядел комнату — что-то среднее между преподавательской начальной школы и раздевалкой в частном клубе по игре в сквош, на площадке которого он должен быть через двадцать минут.
— Что-либо передать ему, сэр?
Короткое покачивание головой, означавшее отрицание.
— Доброй ночи, сержант.
Грэхем Миллингтон с трудом выдавил из себя слова благодарности, глядя, как начальник прошел через дверь со спортивной сумкой в руке. Пять геймов с каким-нибудь обливающимся потом адвокатом, потом две порции джина с тоником, перед тем как ехать домой к ужину, который жена поддерживает для него на огне. У некоторых людей все в порядке. Жена же Миллингтона будет в это время на уроке русского языка (по курсу второго года), и ему придется остановиться по дороге домой и съесть бутерброд с ветчиной и сыром на поджаренном хлебе и парой маленьких кружек пива в какой-нибудь забегаловке.
Он вытащил из кармана носовой платок, вытер облитый стол и свои руки. То, что начальство застало его одного в конторе в такое позднее время, это хорошо, но почему он зашел, когда Миллингтон пил полуостывший чай и просматривал экземпляр «Пентхауза», который нашел в корзине для входящих бумаг Дивайна?
— Что они знают о вас?
— Телевидение Мидленда? — спросил Альф Левин. — Они работодатели и только.
Они сидели за угловым столиком в комнате отдыха, стараясь держаться по возможности подальше друг от друга, а также от группы подменных актеров, которые хвастались тем, как много раз они работали с Майком Кейном и Бобом Хоскинсом.
— Как давно вы работаете здесь?
— Восемнадцать месяцев, нет, должно быть, уже около двух лет.
— Звучит, как приговор.
Левин поднял свою кружку и отбросил картонный кружочек, который прилип к донышку.
— Последний был на двенадцать лет.
![Джон Кризи - Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Вест и Принц.]](/uploads/posts/books/243250/243250.jpg)
