Нацуки Сизуко - Третья дама
Протягивая ему чашку чая, Сихоко спросила:
— А в деле с «Минами фудз» есть какой-нибудь прогресс?
— Я считаю, да.
Пострадавшие и в самом деле уже перешли к энергичным действиям. Отец одного госпитализированного ребёнка вызвался быть представителем интересов родителей всех пострадавших детей и затеял переговоры как с самой компанией, так и с отделом здравоохранения префектуры. Он звонил Дайго перед самыми праздниками и сказал, что по-настоящему серьёзный разговор пойдёт у них в начале года.
В этой связи было очень важно, чтобы люди, пострадавшие от преступных действий «Минами фудз», знали о том, что Дайго и Йосими имели на этот счёт в корне различающиеся мнения, и теперь, после смерти Йосими, они хотели, чтобы мнение Дайго прозвучало во всеуслышание. Дайго как никогда был полон решимости.
Возможно, сейчас имело смысл немного подождать с новым письменным отчётом, но людям не терпелось увидеть опубликованными результаты анализа Дайго — того самого, который он провёл перед тем, как Йосими отстранил его от работы, — и на этот раз людям хотелось во что бы то ни стало обнародовать имя истинного виновника. В таком случае судебной тяжбы, похоже, было не избежать. Дайго принял твёрдое решение, что бы ни случилось, оставаться на стороне пострадавших. Сумей он доказать связь между заболеванием у детей и конфетами «Попико», компания вынуждена будет выплатить каждой жертве или её семье огромную сумму в качестве компенсации. Это были бы уже совсем другие деньги, нежели тот жалкий задаток, который компания предлагала до сих пор, и такие выплаты могли бы привести к конкретному разрешению проблемы.
Было только не ясно, как скажется участие Дайго в этом деле на вопросе его возможного назначения на место Йосими. Не исключено, что он обретёт поддержку даже среди профессоров собственно медицинского отделения, где Йосими до недавних пор слыл самой влиятельной фигурой. С другой стороны, его участие в этом скандале, возможно, как раз и заставит события обернуться не в его пользу.
«Нет и не может быть прощения тому, по чьей вине дети заболели раком». Произнеся тогда эти слова, Фумико всхлипнула. Дайго не мог сейчас не вспомнить этого. Она рассказывала ему о маленькой соседской девочке, которой давала уроки французского и которая умерла от рака. Возможно, выслушав в тот вечер его историю, Фумико возненавидела Йосими так же сильно, как Дайго, и в результате перешла к действиям.
Дайго вдруг заметил, что жена наблюдает за ним с угрюмой подозрительностью.
— Дело «Минами фудз», видимо, потребует много времени, — ни с того ни с сего вдруг сказал он, потягивая из чашки чай, и тут же заставил себя переключиться на следующую поздравительную открытку. Он только глянул на адрес и сразу перевернул открытку. На лицевой её стороне были изображены гора и озеро. По озеру плыла прогулочная лодка.
— О-о! Да это же Хаконэ! — воскликнула у него за спиной Сихоко.
Дайго, конечно же, тоже узнал пейзаж. Позади озера высилась покрытая снежной шапкой гора Фудзи. И водоём, несомненно, был озером Асиноко.
Дайго перевернул открытку. Имя и адрес были написаны чётким, разборчивым почерком. Пустое место для послания так и осталось свободным. Под почтовым штампом резиновой печаткой было отбито: «С праздником!» Имя отправителя не было указано, зато слева готическим шрифтом было отпечатано: «Отель «Эмеральд вью»», а сбоку печатными буквами приписка — адрес и телефонный номер отеля. Отеля, расположенного как раз в этой местности.
Прочтя название отеля, Дайго внутренне замер, словно поражённый нахлынувшими воспоминаниями. В тот вечер Фумико что-то говорила о некой Мидори Нагахара, старшей дочери владельцев отеля «Эмеральд вью». А именно она сказала так: «Два года назад она убила одного человека, и с тех пор я поклялась себе, что убью её».
Почерк, которым был написан адрес на открытке, показался Дайго знакомым. Уж больно он походил на аккуратный красивый почерк на конверте письма, недавно полученного им от «Эмеральд истейтс». Дайго вдруг заметил, как участилось у него дыхание, и попытался взять себя в руки. Стараясь дышать ровнее, он про себя подумал: «До сих пор я хотел дать понять Фумико, что получил её послание и расшифровал его, но теперь я, кажется, понимаю, что расшифровал его только наполовину».
От этих мыслей его отвлекла Сихоко:
— Интересно, с чего это из Хаконэ нам шлют новогоднюю открытку? Ты что, там когда-то останавливался?
— Нет, никогда. Но возможно, поеду туда скоро. Там будет проходить симпозиум.
Девять дней спустя, в понедельник 10 января…
Кохэй Дайго решил остановиться в маленькой, стилизованной под традиционную гостинице у южного склона горы, прямо рядом с Асиноко. Называлась она «Фумотокан» и находилась в десяти минутах ходьбы от отеля «Эмеральд вью». Его белый старомодный фасад был хорошо виден из окна номера, в котором поселился Дайго.
В Хаконэ теперь наступило затишье после того, как отдыхающие по окончании праздников разъехались. До сих пор стояли холода, низкие тучи грозили снегопадом, и машин по дорогам вокруг озера почти не было.
Леса подступали к самым берегам озера, а открытые места щетинились безлистным кустарником. Весь этот пейзаж был окаймлён горами, а палитра красок переливалась от пепельно-серого до ледяного голубого. Там и тут возвышались сугробы лежалого подтаявшего снега. А к северо-востоку от озера, там, где глаз ожидал увидеть знакомый вид горы Фудзи, утонувшие в туманной дымке, возвышались только её слабо проглядывающие контуры.
Дайго вселился в гостиницу около трёх и сейчас сидел на подоконнике в своём номере. Довольно долго он просидел так, любуясь промёрзлым пейзажем.
Он не ожидал, что ему дадут номер, из которого будет виден отель «Эмеральд вью», но раз уж так вышло, то ему не составило труда разговорить горничную на эту тему. Девушка трещала без умолку, так как Дайго с самого начала постарался оставить у неё впечатление, будто сам он большой любитель такой болтовни, но, когда она ушла, налицо его вернулось всё то же сумрачно-нервозное выражение. Он ещё некоторое время разглядывал в окно отель «Эмеральд вью», потом нахмурился.
Когда ещё в Фукуоке он думал о Хаконэ, ему представлялось, что это где-то очень далеко, но, воспользовавшись самолётом и поездом, он добрался сюда менее чем за пять часов. Прилетев в Токио, он пересел на «молнию» до Одавары, а уж оттуда добирался на автобусе до Кодзири. Кому-то пятичасовое путешествие могло бы показаться очень уж долгим, но из-за многократных пересадок Дайго воспринял его как один головокружительный калейдоскоп. Он до сих пор не мог до конца осознать, что находится уже в Хаконэ. Даже теперь, когда он мог любоваться натуральным видом отеля «Эмеральд вью», ему всё равно хотелось ещё разок взглянуть на открытку. Уж больно незаметно пролетело время с того момента, как он принял решение приехать сюда, и до того, как это действительно сделал. Ему самому не верилось, что он такое осуществил — настолько это было не в его характере.
