Нацуки Сизуко - Третья дама
Все события, имевшие место с того момента, когда он за два дня до смерти Акисигэ Йосими получил странное письмо, и до телефонного звонка, благодаря которому он на момент убийства оказался в городской библиотеке, — вся цепь этих событий была не чем иным, как своеобразной весточкой, посланной Фумико Дайго. Другого объяснения целой серии странных происшествий Дайго найти не мог. А если так, то Фумико наверняка ждёт, что Дайго так или иначе откликнется. Ему хотелось сообщить ей, что он получил её «послание», что он «расшифровал» его и что, возможно… нет… что он оценил то, что она сделала.
Но это был опасный соблазн. Опасный в большей степени для Фумико, чем для него. От Дайго к Фумико тянулась слабенькая ниточка, но если о ней узнают, то разыскивать будут именно Фумико. Ведь это она перешла к прямым действиям. Возможно, в тот вечер она умышленно не стала рассказывать ему подробно о себе только для того, чтобы уберечь его от ответных действий.
В конце концов Дайго почувствовал, что способен прочесть душу этой молчаливой женщины. Он вдруг ощутил тайную грусть и меланхолию, постепенно закравшиеся в его собственную душу после той загадочной ночной встречи. Для облегчения души он даже проштудировал телефонный справочник абонентов Токио, пытаясь найти координаты Фумико Самэхима, но, не найдя там её имени, совсем расстроился и не знал, что теперь делать. Приближались конец года и праздничные каникулы, и, хотя дома и на работе за ним не числилось никаких долгов, мысли его находились в совершенном беспорядке.
А между тем следствие по делу об убийстве профессора Йосими продолжалось, но теперь уже стало ясно, что главного подозреваемого до конца года так и не найдут. Круг подозреваемых был очень велик. В университете «J» многие питали неприязнь к Йосими — как преподаватели, так и студенты, — и, конечно же, Дайго возглавлял этот список. Другой круг подозреваемых составляли те, кто занимался лабораторным анализом конфет, выпущенных компанией «Минами фудз»; в него же входили родители заболевших детей, несомненно, питавшие ненависть к Йосими. Учтены были также и его сложные отношения с самой компанией — многие догадывались, что эти отношения тоже были далеки от гармоничных.
И тем не менее следствию так и не удалось разработать хотя бы одну твёрдую версию. Инспектор Фурукава, разумеется, считал, что больше всего мотивов имеется у Дайго, но его алиби было настолько прочным, что от этого нельзя было отмахнуться. В итоге расследование прошло полный круг и замкнулось на прежней точке. Всё, чем располагало следствие, сводилось к существованию некой женщины, которая якобы приходила к Йосими в день убийства, но у полиции даже не имелось описания её наружности. О ней было известно только одно — что она была одета в чёрное пальто. Возможно, это даже как-то вязалось с «неучёным» типом женщины, с которой Йосими так увлечённо беседовал на свадебном приёме в вечер накануне убийства. Следственная группа начала с опроса тех, кто рассылал приглашения, и закончила индивидуальной беседой с каждым из гостей, побывавших на свадьбе, но в результате так и не смогла раздобыть каких бы то ни было сведений о загадочной женщине. Судя по всему, та не числилась в списке приглашённых, а затесавшись среди гостей, сумела подобраться к Йосими. Таким образом, проблема установления личности этой женщины стала центральной в расследовании. Даже Дайго однажды был вынужден отвечать на вопросы инспектора Фурукавы о ней, но он твёрдо стоял на своём, утверждая, что ничего не знает об этом деле.
Наступили новогодние праздники. Дайго вот уже в четвёртый раз отметил их в своём новом доме в Васиро. В этом тихом районе, окружённом полями для гольфа и фермами, Новый год прошёл без особого шума. Блёклые скоротечные зимние дни быстро сменялись теменью, и даже студенты в первый день нового года поленились заскочить поздравить своего преподавателя.
Этот день семья Дайго отметила поздним традиционным завтраком «цони», а потом дочки убежали с соседскими ребятишками запускать на поле змеев. За последние годы девочки заметно подросли и научились запускать змеев не хуже мальчишек. На огромном поле, где не мешали многочисленные электропровода, дети могли беспрепятственно предаваться любимой забаве.
Дайго просматривал полученные к празднику поздравительные открытки, переговариваясь с Сихоко, которая готовила традиционный чай. В глубине души Сихоко, возможно, была единственным человеком, кого даже больше остальных порадовала смерть Йосими. Противостояние мнений относительно конфет «Попико» стало всего-навсего последней каплей. Сихоко злилась на Йосими и за то, что тот пытался услать её мужа на далёкую Аляску. Она-то в первую очередь тяжелее всех перенесла бы необходимость покинуть Японию.
С самого начала инспектор Фурукава не исключал этой версии, и Сихоко числилась у него в списке подозреваемых. Но к счастью, у неё имелось алиби, подтверждённое соседкой.
— Теперь, когда должность Йосими стала вакантной, мне предложили временно занять её, — отозвался Дайго, продолжая просматривать поздравительные открытки.
— Но рано или поздно им придётся найти на это место постоянную кандидатуру. Так ведь?
— Да.
— И когда, по-твоему, это может произойти?
— Думаю, решение будет приниматься в этом году.
— Странно, почему им не пришло в голову сразу назначить на место покойного профессора его непосредственного заместителя.
— Нет, у нас так не делается. У других профессоров тоже уже имеются свои соображения по поводу того, кто займёт эту должность. Так что кандидата будет выбирать специально организованная комиссия.
Человеку, выросшему в профессорской семье, подобный подход, наверное, казался несправедливым и оскорбительным.
— Ну а есть какой-нибудь шанс, что ты всё-таки станешь настоящим профессором? — В глазах Сихоко застыло беспокойство.
— Примерно пятьдесят на пятьдесят. — Сам Дайго чувствовал, что вопрос этот висит на волоске, и это давало дополнительную пищу для размышлений. В штате медицинского факультета числилось около сорока профессоров, и право должностных назначений в отделении гигиены оставалось за ними. Конечно, среди них нашлись бы те, кто готов был поддержать кандидатуру Дайго, но были и другие, предпочитавшие выбрать кого-то из других отделений или вовсе со стороны. Принципы работы комиссии были не совсем ясны, так что Дайго понятия не имел, к какому решению она может прийти. Впрочем, он считал пока несвоевременным предпринимать какие-либо шаги.
Протягивая ему чашку чая, Сихоко спросила:
— А в деле с «Минами фудз» есть какой-нибудь прогресс?
