Колин Уотсон - Здесь был Хопджой
— Нет, он еще спал, когда я вышел из дома. Я приехал сюда после завтрака, привез кое-какие вещи, мои и Дорин. Комнату мы заказали, и я планировал въехать накануне свадьбы, чтобы все было готово вовремя. Ну вот, я так и сделал. Когда вещи перенесли из машины в номер, я просто убивал время, слоняясь по округе, и возвращался в отель к ленчу и обеду. Потом отправился спать. Было еще довольно рано: часов девять, если не ошибаюсь. Я только-только задремал, когда зазвонил телефон, он стоит рядом с кроватью.
Звонок был, вообще-то, довольно странный, как я теперь припоминаю, но голова у меня спросонья была не очень ясная, и я не спросил ту девушку, как ее зовут. Она просто сказала, что звонит по поручению Брая, и просила по возможности быстрее приехать. Потом повесила трубку. Ну, что мне оставалось делать? Я оделся и поехал назад во Флаксборо.
Брай был дома, один-одинешенек. Я, естественно, думал, что что-то произошло, но все, как оказалось, было в порядке. Он просто сказал, что хотел у меня выяснить пару вещей — о, я даже не помню, что именно: какие-то пустяки. Строго entre nous[12], мне показалось, что он был слегка под мухой. Если бы на его месте был кто-нибудь, я бы наверняка сорвался и наговорил грубостей в ответ на такие шуточки, но на Брая обижаться и выговаривать ему — самое бесполезное дело на свете, с него все, как с гуся вода. Да к тому же, он разрешил нам пользоваться машиной, это с его стороны было очень по-товарищески.
Короче говоря, я принял во внимание, что он не очень предусмотрительно хлебнул лишнего, и немножко его пожурил. Но несколько часов прекрасного сна в ту ночь я все же потерял… Когда я появился у стойки внизу, Дор, должно быть, решила, что я прибыл прямо с гулянки. Нет-нет, только не подумайте ничего такого — Дор ужасно мила и … и преданна.
С этими словами Периам достал из кармана бумажный пакетик и предложил его Пербрайту. Инспектор вежливо отказался от угощения и вернулся к созерцанию горизонта. Интересно, подумал он, что бы такое значили эти конфеты: что это — рефлекс на упоминание о невесте в самый разгар медового месяца, своего рода комментарий к ее описанию?
— Что вы думаете о своих соседях, мистер Периам? По Беатрис-Авеню и вообще, в округе. Периам аккуратно развернул ириску.
— Весьма порядочные старушенции, большей частью. Теперь, когда мама умерла, я не часто имею с ними дело.
— Есть среди них кто-нибудь, кто мог бы таить на вас обиду, как вы думаете?
— Уверен, что нет. А почему вы спрашиваете? — Периам жевал ириску очень медленно и сосредоточенно. Это заметно удлиняло ему щеки, придавая лицу меланхолическое выражение. «Лось», — подумал Пербрайт.
— Дело в том, что мы получили анонимное письмо. По-моему, не будет беды, если вы об этом узнаете. В нем содержится намек на то, что в четверг поздно вечером вы повздорили с мистером Хопджоем, очень сильно повздорили.
— Это совершеннейшая неправда, инспектор. Я говорил вам, что был слегка разозлен тем, что он меня заставил прокатиться впустую, но не думаю, чтобы я это хоть как-то выказал. И уж, разумеется, дело не доходило до ссоры или чего-нибудь подобного.
— Вы приехали и потом уехали в машине Хопджоя?
— Да, в «армстронге».
— Которую он предоставил вам для свадьбы и последующего отпуска.
— Совершенно верно. На весь медовый месяц. — Периам пошарил в своем пакетике, вытащил ириску в зеленой обертке и уронил ее обратно, чтобы достать другую — в розовой.
— Где вы оставляли машину на то время, пока были дома?
— Ставил в гараж.
— Вы, следовательно, думали, что пробудете там довольно долго — достаточно долго, чтобы стоило возиться с гаражом.
— Да нет, как раз не думал. Просто Брай не любит, когда машину оставляют на улице даже на несколько минут. Когда бы я ни брал ее, я автоматически ставлю ее прямо в гараж, когда возвращаюсь. — Видимо, в этот момент двойная работа — разговор и жевание — привели к тому, что Периам чуть было не пустил слюну. Он с шумом и хлюпаньем вобрал в себя воздух и прикрыл рот согнутым пальцем. — Простите: ветер в ивах.
— Мистер Хопджой, я полагаю, знал о вашем браке?
— Конечно.
— Он, однако, не приехал на церемонию. Периам покачал головой.
— Брай убежденный холостяк. Он сказал, что если мне так хочется идти на верную гибель, он, по крайней мере, не собирается мне в этом потворствовать. Это его обычная манера выражаться, знаете ли, — очень книжная и официальная.
Последовала пауза. Нахмурившись, Периам скатал обертку от ириски в плотный шарик.
— Послушайте, мне неясно, что это за анонимное письмо… И что вообще происходит?
Пербрайт пристально посмотрел на него.
— А происходит вот что, мистер Периам. Мы считаем, что мистер Хопджой, по-видимому, несколько пострадал. В вашем доме.
Жевание прекратилось.
— Пострадал? Что значит — пострадал?
— Речь идет об убийстве.
На лице Периама не отразилось ничего совершенно. Пербрайт уже начал сомневаться, расслышал ли его собеседник последние слова. Но тут он увидел, как задвигались бледные толстые губы:
— О, боже…— Периам с трудом выдавил эти два слова; они прозвучали как молитва человека с затянутой петлей на шее. — Но это ужасно… Я… Послушайте, вы хотите сказать, что вы…
— Нет, сэр, тела мы еще не нашли. На данный момент лично я полагаю, что мы его никогда и не найдем.
Периам осторожно провел ладонью по лбу, словно ощупывая невидимую рану.
— Инспектор, вам в самом деле придется мне рассказать, что все это значит. Может быть, я покажусь вам глуповатым, но, как перед Богом, я не имею ни малейшего представления о том, на что вы намекаете. Почему вы считаете, что с Браем непременно должно было что-то случиться?
— Вы можете, — спросил Пербрайт в свою очередь, — подсказать нам, где мы можем поискать мистера Хопджоя?
— Думаю, я мог бы назвать вам немало таких мест. Он очень много разъезжает. Я же вам говорил.
— Без машины?
— Ну, есть поезда, автобусы.
— Вы, следовательно, говорите о довольно длительных поездках?
— Он ведь знал, что мы с Дор женимся, и вполне мог уехать на какое-то время. Нет никаких причин, почему бы ему самому не взять небольшой отпуск.
— Он не поставил в известность своих работодателей, сэр. Они встревожены, как и все мы.
— Работодателей?
— Вы знаете его начальство, мистер Периам? Периам отвел взгляд в сторону.
— Даже не знаю, как я должен отвечать на этот вопрос. Вообще-то, я имею на этот счет достаточно полное представление. Видите ли, Брай, мама и я — мы были такими большими друзьями, что все это как-то само собой выплыло наружу.
— Это понятно.
Лицо Периама просветлело.
