Джон Карр - Три гроба
– О, у меня такой же недостаток, – горько посетовал Менген. – Поэтому меня так часто увольняют. Наверное, уволят и на этот раз, потому что я не сообщил в редакцию о сегодняшнем случае. Будь он проклят, этот редактор газеты. Я не Иуда. – Он смутился. – Во всяком случае, было почти десять минут одиннадцатого, когда я почувствовал, что дальше не выдержу, бросил карты и предложил Розетте: «Слушай, давай выпьем и включим в вестибюле все лампочки или сделаем еще что-нибудь!» Я уже собрался позвонить Энни, когда вспомнил, что сегодня суббота и у нее свободный вечер…
– Энни? Горничная? Я и забыл про нее. Ну, а что же было дальше?
– Я хотел выйти из комнаты, но дверь оказалась запертой извне. Это было так, словно… Допустим, в вашей спальне есть какая-то вещь, на которую вы не обращаете внимания, – картина, статуэтка или еще что-то. Однажды у вас появится ощущение, будто с комнатой не все в порядке. Вы нервничаете, потому что никак не можете понять причину. Потом вдруг оказывается, что какая-то пещь исчезла. Понимаете? Вот такое ощущение было у меня.
Я знал: что-то неладно. Ощущал это с тех пор, как посетитель пошел наверх, но ошеломила меня запертая дверь. И как раз тогда, когда я, словно сумасшедший, начал дергать за дверную ручку, прогремел выстрел. Даже на первом этаже нам было хорошо слышно… Розетта вскрикнула… – Я не кричала!
– …и сказала то, о чем я и сам подумал: «Это был совсем не Петтис! Он…»
– Вы можете назвать время, когда это произошло? – Конечно. Было как раз десять часов десять минут.
Я пытался высадить дверь. – В глазах Менгена промелькнул веселый огонек. – Вы замечали, как легко высаживают двери в романах? Эти романы – просто золотое дно для столяров. Целыми десятками двери высаживают по малейшему поводу, даже если кто-то внутри не желает ответить па случайный вопрос. Но попробуйте высадить первые попавшиеся двери в этом доме. Это невозможно! Какое-то время я бил и них плечами, а потом подумал, что лучше вылезти в окно, и зайти в дом через парадную или заднюю дверь. Как раз тогда и подъехали вы, следовательно, то, что было дальше, хорошо знаете.
– А входные двери часто оставались незапертыми, мистер Менген? – постукивая карандашом по блокноту, спросил Хедли.
– О Господи! Откуда я знаю!.. Но единственное, чего я желал в ту минуту, чтоб это было так. Во всяком случае, они оказались незапертыми.
– Это правда, они были не заперты. Вы можете что-то добавить, мисс Гримо?
– Бойд рассказал вам обо всем так, как было, – опустила веки девушка. – Но вас же всегда интересует даже то, что на первый взгляд не имеет никакого отношения к делу, или не так? Наверное, то, что я скажу, и в самом деле не имеет значения… Незадолго до того, как позвонили в дверь, я подошла к столу между окнами взять сигарету. Бойд уже говорил, что было включено радио. Но я услышала, как будто на улице или на тротуаре перед домом что-то тяжелое упало с большой высоты. Знаете, это не был обычный уличный звук. Казалось, упал человек.
Ремполу стало не по себе.
– Гм… Что-то упало, говорите? – переспросил Хедли. – А вы в окно не посмотрели?
– Посмотрела, но ничего не увидела. Я отодвинула штору и могу присягнуть, что улица была без… – Она замолчала на полуслове с открытым ртом и застывшим взглядом. – Боже мой!
– Это правда, мисс Гримо, – утвердительно кивнул головой Хедли. – Как вы и говорите, шторы на всех окнах были опущены. Я обратил на это внимание из-за того, что мистер Менген запутался в шторе, когда выскакивал в окно. Поэтому меня и удивило, что посетитель мог увидеть вас в окно. А, может, они были опущены не все время?
Тишину нарушали лишь звуки на крыше. Ремпол посмотрел на доктора Фелла. В надвинутой на глаза широкополой шляпе тот стоял, сжав подбородок рукой и опершись о дверь, которую нечего было и думать высадить. Ремпол перевел взгляд на невозмутимого Хедли, потом снова на девушку.
– Он считает, что мы говорим неправду, Бойд, – пожала плечами Розетта Гримо. – Не знаю, что мы можем сказать еще.
– Я совсем так не считаю, мисс Гримо, – широко улыбнулся Хедли. – И скажу вам почему. Потому что вы единственная, кто может нам помочь. Я даже скажу вам, как все произошло… Фелл!
– Что? – встрепенулся доктор Фелл.
– Я хочу, чтоб вы послушали, – ровным голосом повел дальше рассказ старший инспектор. – Недавно вы с большим удовлетворением слушали явно неправдоподобные истории Миллза и мадам Дюмон. И уверяли, что верите им, хотя и не объяснили почему. В свою очередь, я хочу сказать, что не меньше, чем им, я верю тому, что рассказали эти двое молодых людей. Объяснив, почему я им верю, я объясню и невозможную на первый взгляд ситуацию.
Доктор Фелл, отгоняя какие-то мысли, встряхнул головой, надул щеки и внимательно посмотрел на Хедли, словно готовился вступить с ним в бой.
– Возможно, я объясню и не все, но вполне достаточно, чтоб сузить круг подозреваемых до нескольких человек и понять, почему на снегу не было следов.
– А, вот вы о чем! – небрежно бросил доктор Фелл. – На миг мне показалось, что вы имеете в виду что-то важное. То, что вы сказали, – очевидная вещь.
Сдержав силой воли гнев, Хедли продолжал:
– Тот, кто нам необходим, не оставил следов ни на тротуаре, ни на лестнице, потому что его, после того, как перестал идти снег, ни на тротуаре, ни на лестнице не было. Он какое-то время, а может быть, и все время был в доме. Итак, преступник или находился в этом доме, или – и это еще вероятнее – просто спрятался в доме с вечера, воспользовавшись входной дверью. Это объясняет все противоречия в рассказе каждого из вас. В определенное время он надевает свой маскарадный убор, выходит из входной двери на подметенное крыльцо и нажимает кнопку звонка. Это объясняет и то, откуда он знал, что мисс Гримо и мистер Менген сидят в комнате с опущенными на окнах шторами. Он видел, как они туда входили. Это объясняет так же, как он мог войти в прихожую, хотя перед ним закрыли дверь и велели подождать. У него был ключ.
– Гм… гм… – скрестил руки и покачал головой доктор Фелл. – А зачем даже не совсем нормальному человеку прибегать к такому сложному фокусу-покусу? Если преступник живет в доме, то это аргумент неплохой. Он хотел, чтобы его считали чужим. А если он в самом деле чужой, то зачем рисковать и прятаться в доме, прежде чем начинать действовать? Почему просто не прийти в определенное время?
– Во-первых, – возразил педантичный Хедли, загибая пальцы, – он должен был знать, где был в то время каждый из жильцов дома, чтобы никто не стал ему помехой. Во-вторых, – и это еще важнее – он хотел довести до конца фокус с исчезновением и не оставить следов ног, тем более на снегу. Скажем, так, для сумасшедшего… для брата Анри фокус с исчезновением означал бы все. Поэтому он вошел, когда падал густой снег, и ждал, пока снег перестанет.
