Жорж Сименон - Признания Мегрэ
— А что я могла сделать?
— Ей не хотелось есть, господин комиссар. Мне пришлось подбадривать ее. Она все время принималась плакать.
— Ваш отец все еще в Париже?
— Он уехал сегодня утром в девять часов. Он хотел быть в Фонтенэ сегодня, потому что взял отпуск только на два дня и должен завтра приступить к работе в префектуре.
— Он остановился в гостинице.
— Да. Возле вокзала. Не знаю в какой.
— А вчера вечером он еще долго был здесь?
— Около часа. Он очень устал.
— Жоссе обещал ему развестись со своей супругой и жениться на вас?
Она покраснела, посмотрела на свою подругу, словно спрашивая у нее совета.
— Это Адриен вам сказал?
— Обещал он или нет?
— Они говорили об этом
— И он действительно дал обещание?
— Кажется, да.
— А до этого вы надеялись, что он на вас когда-нибудь женится?
— Я об этом не думала.
— Он говорил с вами о будущем?
— Нет… Не говорил ничего определенного.
— Вы были счастливы?
— Он был очень мил ко мне, очень внимателен.
Мегрэ не решился спросить, любила ли она его, так как боялся еще больше разочароваться.
— Вы думаете, он будет осужден? — спросила Аннет.
— А как вы считаете, это он убил свою жену?
Она покраснела, снова взглянула на подругу, как бы желая посоветоваться с ней.
— Не знаю… Так говорили по радио и в газетах…
— Но ведь вы его хорошо знаете. Считаете ли вы, что он способен убить свою жену?
Вместо того, чтобы ответить прямо, она прошептала:
— Подозревают еще кого-нибудь?
— Ваш отец был с ним резок?
— Папа был грустный, даже подавленный. Он не представлял себе, что со мной это может случиться… Для него я все еще девочка…
— Он угрожал Жоссе?
— Нет. Это не такой человек, чтобы кому-нибудь угрожать. Он только спросил его, что он думает делать дальше, и Адриен сразу же заговорил о разводе.
— Они не ссорились, не кричали друг на друга?
— Конечно, нет. Не знаю, как уж это вышло, но в конце концов мы все трое распили бутылку шампанского. Отец как будто успокоился. Даже глаза у него повеселели, а это с ним редко бывает.
— А после ухода Адриена?
— Мы говорили о моей свадьбе. Отец жалел, что мне нельзя обвенчаться в Фонтенэ в белом платье, потому что многие люди станут болтать.
— Он продолжал пить?
— Допил бутылку, которую мы не закончили до ухода Адриена.
Ее подруга следила за ней, чтобы она не сказала лишнего.
— Вы проводили его до гостиницы?
— Я ему предложила. Он не захотел.
— Вам не показалось, что ваш отец возбужден, что он не такой, каким бывает обычно?
— Нет.
— Ведь, если я не ошибаюсь, он трезвенник. А в Фонтенэ вы видели, чтобы он пил?
— Никогда. Только за едой, немного разбавленного вина. Когда ему приходилось бывать в кафе, чтобы встретиться с кем-нибудь, он заказывал минеральную воду.
— Однако же вчера он выпил перед тем, как пришел сюда и застал вас с Адриеном?
— Подумай, прежде чем отвечать, — посоветовала Жаннин с понимающим видом.
— Что мне сказать?
— Правду, — ответил Мегрэ.
— По-моему, он выпил рюмку-другую, пока ждал меня.
— Вам не показалось, что он с трудом выговаривает слова?
— Язык у него заплетался… Это меня поразило… Но все-таки он понимал, что говорит и что делает…
— А вы не позвонили ему, чтобы узнать, как он добрался?
— Нет. А зачем?
— Он тоже не позвонил вам утром, чтобы попрощаться с вами?
— Нет. Мы никогда друг другу не звонили. Не привыкли. В Фонтенэ у нас дома нет телефона…
Мегрэ предпочел не настаивать.
— Благодарю вас, мадемуазель.
— А он что говорит? — снова забеспокоилась она.
— Жоссе?
— Да.
— Он утверждает, что не убивал своей жены.
— Вы ему верите?
— Трудно сказать.
— Как он выглядит? Ему ничего не нужно? Он не слишком расстроен?
Каждое ее слово было неудачным, слишком бесцветным, не соответствовало тому, что произошло.
— Он сильно подавлен. Он много говорил мне о вас.
— Не просил свидания со мной?
— Это теперь зависит не от меня, а от судебного следователя.
— Ничего не хотел мне передать?
— Он не знал, что я зайду к вам.
— Меня, наверно, вызовут на допрос?
— Вероятно. Это тоже зависит от следователя.
— Мне можно по-прежнему ходить на работу?
— Я не вижу к этому никаких препятствий.
Лучше было уйти отсюда. Проходя под аркой, Мегрэ заметил, что консьержка завтракает, сидя за столом в обществе какого-то мужчины без пиджака. Она проводила комиссара ироническим взглядом.
А Мегрэ было так тяжело на душе, что, возможно, поэтому все люди и их поведение представлялись ему в невыгодном свете. Он пересек улицу, вошел в маленький бар, который посещали всегда одни и те же клиенты, где четыре завсегдатая играли в карты, а двое других, облокотившись на прилавок, болтали с хозяином.
Не зная, чего бы ему выпить, он заказал рюмку аперитива, бутылка которого бросилась ему в глаза, сел, вероятно, на то же место, где накануне сидел отец Аннет, и долго молчал, насупившись.
Наклонив голову, он мог видеть фасад дома напротив, четыре горшка с геранью на окне. Жаннин, притаившись в полумраке, проследила за тем, как он пересекал улицу, и теперь разговаривала со своей невидимой для Мегрэ подругой.
— Вчера один клиент долго у вас просидел, не так ли?
Хозяин взял газету, похлопал по той странице, где красовалась заметка о деле Жоссе.
— Вы имеете в виду ее отца?
И, повернувшись к другим посетителям, добавил:
— Странно, я сразу почуял что-то неладное. Во-первых, он не из тех людей, которые могут целый час простоять, облокотившись на прилавок. Он заказал минеральную воду, и я уже взял в руки бутылку, как вдруг он передумал… «Пожалуй, дайте мне лучше… — он нерешительно разглядывал бутылки, — …рюмку спиртного… Все равно что…» Редко кто заказывает спиртное в час, когда все пьют аперитивы. «Виноградную-водку?.. Кальвадос?..» — спросил я… — «Кальвадос, пожалуй…» От кальвадоса он закашлялся. Ясно было, что он не привык к спиртному. Он все время то смотрел на дверь напротив, то переводил взгляд немного ниже, на вход в метро. Два-три раза я заметил, как шевельнулись его губы, словно он говорил сам с собой.
Вдруг, нахмурив брови, хозяин бара запнулся:
— А вы не комиссар Мегрэ?
И поскольку тот не возражал, он воскликнул, обращаясь к своим клиентам:
— Послушайте, да ведь это знаменитый комиссар Мегрэ… Ну как, этот аптекарь, или кто он там, он признался?.. Его-то я тоже приметил, и уже давно… Из-за его машины… В нашем квартале не так уж много спортивных автомобилей… Чаще всего я его видел по утрам, когда он заезжал за малюткой… Он ставил машину у тротуара, как раз против двери, и смотрел вверх… Девица махала ему рукой из окна и через несколько секунд спускалась…
